скрипнули ступеньки. Молодая цыганка поднялась на второй этаж, ушла к себе.
«Я дам деньги. На скромные похороны хватит. Заработаешь, отдашь».
«Спасибо, тетя Роза. У меня нет никого. Только вы, ромэ Роза».
«Пустишь в свою библиотеку? Я буду гадать».
«Люди перестали к нам ходить. Читателей нет. Мы на столах лампы даже не включаем».
«Порожек заговорю. Под верь подложу, что нужно. Посетители толпой повалят. Мы живем не богато. Роды дома – это дорого. В роддоме бесплатно рожают. Цыгане уважают советскую власть. Много пользы от советов. Чтобы всё хорошо прошло, за новую жизнь тоже плату потребуют».
«Кто потребует?»
«Тебе знать не положено. После праздников приеду к тебе. Хорошо? В Ленинграде у нас много родни, но я остановлюсь у тебя. Заодно зеркало почищу. С ним хлопот не будет».
«Будет. Человек перед зеркалом повесился».
«Мужчина?»
«Купец один».
«Ты не думай об этом. – Цыганка залезла в кошелек. Вынула бумажные деньги с советской символикой. – Бери красненькие. Люся, я ждала тебя. Знала, что ты навестишь старую цыганку. А теперь – ложись у печки. Хорошо будешь спать. В тепле. Белье чистое. Вчера стелила. А я пойду на улицу. Курятник запру на замок. Чтобы лиса в курятник не вошла. В таборе завелась лисица. Белолицая».
Цыганка вернулась быстро. Взбила подушку. Легла на топчан.
В тишине раздался шум. Звуки слышались сверху. Доносились шаги молодой цыганки. Посреди её комнаты стояла широкая кровать с пуховой периной. Скоро в одной кровати с цыганкой будет спать её муж. Как только цыганка родит, цыганский муж ляжет рядом.
«Тетя Роза, у вас красивая ёлка.»
«Когда дети были маленькие, мы ставили две ёлки. Одну – внизу. Другую – на втором этаже. Всё делали для малышей. Муж приносил ёлки из лесу. Хороший был цыган. Добрый. Такие рано уходят. Переделают дела на Земле и улетают. Вначале было трудно без мужчины. Пришлось моим мальчикам быстро расти. Скоро родит невестка. На следующий год на втором этаже опять поставим ёлку. А ты спи. Во сне увидишь своего жениха. Испугаешь, свет не включай. Меня позови. Если кто схватит тебя голой рукой, значит, твой жених будет бедный. Зачем тебе неимущий? Тебе надо кушать. Моя невестка хорошо питается и родит здорового ребенка. Она мне, как дочка. Люся, с добрым мужем – жизнь в радость. Сын кузнеца – справный парень. Цыганка один раз может выйти замуж. У неё один мужчина. А тот, что тебя обидел, давно сгнил. Твоя жизнь продолжается. Спи, Люся».
Люсе снился цыганский муж. Молодой кузнец. Потом вместо него появился петух. Большой, красный. Тот самый, которого Люся встретила во дворе.
Старая цыганка держала птицу: уток, петуха, кур. Хозяйка забыла запереть курятник. Петух, чего-то испугавшись, вышел из теплого курятника. Жалко топтался на снегу. «Кыш-кыш». Сказала ему Люся.
Петух из сна строго смотрел на Люсю. «Садись. Поскачем к жениху».
Пришли ряженные. Преградили путь. Цыганка в костюме козы заплясала. Старый цыган с головой медведя заиграл на скрипке. Звонарь зазвонил в колокольчик.
«Отдай что-то». Медведь открыл перед Люсей большой мешок. «Будь щедрой. Положи в мешок своей рукой то, что тебе самой надо».
На безымянном пальце правой руки Люся носила серебряное колечко. Бабушка подарила.
Сняла кольцо, - пропал медведь. С ним коза и звонарь.
«Путь открыт». Сказал петух. «Оседлай меня. Не стесняйся». Петух говорил хриплым голосом старой цыганки. Цыганка курила.
Крепкий петух быстро доставил Люсю к белой стене. Человек в пальто ждал петуха у стены. Золотые пуговицы его пальто были неправильно застегнуты. Хорошее пальто смотрелось отчаянно плохо. Незнакомец был не как все. Из головы незнакомца торчали рога. Незнакомец истончал неприятный запах гари. Человек ли?
Одиозный товарищ спросил:
- Привез?
- Доставил. – Петух распустил крылья. Длинные и блестящие перья петуха говорили о его хорошем здоровье. – Всё сделал, как договорились.
- Девица приятной внешности?
- Какая разница? Ты всё равно ничего не видишь. У тебя нет глаз.
У незнакомца, действительно, не было глаз. Глаза, как деталь лица, отсутствовали.
- Петух, не умничай. У моего хозяина есть зрачки.
- Девица – хорошенькая. Почти не порченная. Будет от неё радость жениху. А что за стеной?
- Петух, не твоего ума дело. Ступай. Кыш.
- Не уйду, пока не скажешь: зачем эта девушка?
Незнакомец засмеялся. Люся увидела зубы незнакомца. Мелкие. Крошечные.
– В лабиринте много девиц. Думаешь, ты один испугался. Петухи в панике.
- Беда всех петухов. Цыгане любят холодец.
- Ладно, купец. Передай товар. Четырнадцатого января хозяин выберет себе невесту.
- Если возьмет мою девушку, я получу награду?
- Пойдешь на все четыре стороны с рекомендацией. Перестанешь дрожать от страха.
- От страха топчу кур. Мне её тут ждать?
- Нет. Из лабиринта никто не выйдет. Кто не сможет дойти до конца и выбраться из сложной ситуации, спустится по извилистой лестнице вниз.
- А что внизу?
– Вход в подземный мир. Нет шанса выжить.
Петя стал похож на грозного убийцу. Выставил длинные шпоры. Что надумал?
У незнакомца не было глаз. Незнакомец не боялся попрощаться со зрением.
У незрячего отсутствовали проблемы с навигацией. Он мог делать всё, что делают зрячие. Был вполне независимый.
Одиозный представитель иного мира потрогал петушиный гребешок. Облизнулся.
Пропала петушиная отвага. Петя отпрянул. «Виноват. Не знаю, что на меня нашло».
«Помнишь своё имя?» Спросил встречающий у Люси.
«Люся! Тебя зовут Люся!» Проголосил петух и пропал.
На стене появилась дверь.
В стеклянном лабиринте Люся не растерялась. Пошла вперед. А сопровождающий её, ну, точно, что выходец из соседнего мира, слился со своим отражением. Стал удаляться. Через минуту пропал в зазеркалье.
Люся предположила, что по ту сторону зеркала существуют вещи, доведенные до абсурда! С другой стороны – мир богатого воображения. Только ей туда не попасть.
Преодолев первый стеклянный переход, не свернув влево или вправо, не повернув назад, не запутавшись, Люся вошла в большой зал. Зал освещался свечами. В помещении танцевала девушка. Её волосы кружились вместе с ней. На девушке ничего не было, кроме белья. Босыми ногами девушка чуть касалась пола.
- Ходила в танцевальную школу? – Спросила Люся у девушки. – Ты работаешь с такими сложными элементами!
- Танцевала перед зеркалом. – Ответила девушка. – Бабушка говорила, что я распугиваю злых духов.
Танцовщица была похожа на неё саму. Один-в-один Люся.
- Красиво тело. – Танцовщица залезла пальцем в пупок. - Тело должно принадлежать только мне. Не могу тебя выселить. Приходится делить тело.
- Ты кто?
- Я - лучшая часть. Ты - лишняя. Все делаю я. В условиях крайнего стресса я вступила в спор с судьбой. Его вонючее дыхание… Его желтые сопли… Отчим специально запихивал грязные пальцы куда попало. А ты спала! В психушечке было трудно... Где ты была? Ты показалась только у бабушки. Хорошо устроилась.
- Ничего не помню.
- Ты не способна вспомнить события. Доктор сказал, что жить в гармонии с миром – это счастье. Спасибо, амнезия!
- Что ты знаешь? Антон умер.
- Удивила. Такие долго не живут. Хочешь, я пойду на похороны?
В техникуме у Люси была повышенная стипендия и койка в общежитии. В комнате на четверых девочек царил уют. На окне – горшки с цветами. На столе – скатерть. У стен – шерстяные дорожки ручной работы. Ткала их мама одной из девочек. В ее доме стоял ткацкий станок.
Девочки-соседки были из ближайших деревень. На выходные девочки уезжали. Люся оставалась одна.
Люся мечтала о комнате без соседей.
Из деревень девочки возвращались с авоськами. Нежадные девочки выкладывали еду на стол. Люся ничего не могла положить рядом. У Люси ничего не было.
От общежития через сквер можно было пешком дойти до дома.
Отчим пил. Брат находился в здании из красного кирпича, в следственном изоляторе. До вынесения приговора в «Крестах» сидели уголовники, криминальные авторитеты. Антону грозил большой срок. У Антона стали шататься зубы. Мама любила Антона. Мама боялась, что Антон заразится туберкулезом. Деньги, которые спрятала от пьющего мужа, вручила социальному адвокату. Тот оказался пройдохой. Антон сел надолго.
Люся и Антон вместе с родителями были прописаны в коммунальной квартире. Летом Люся окончит техникум. Придется съехать из общежития.
Молодого специалиста ждут в библиотеке. Работодатель обязан предоставить жилье. У Люси острой нужды в жилье не было.
Ночами Люся плакала. Что делать дальше, не знала. Вернуться к родителям не могла.
Неожиданно отчим и мать отравились угарным газом. Люсе было жаль маму. За последний год мама устала, почернела. Может всё случилось вовремя… «Упокой, Господи, её душу».
- Ты их отравила? – Догадалась Люся.
- Всё было непросто. Вначале я купила мышьяк. Без него кто-то мог очнуться.
- Я не желала им смерти. Меня допрашивал следователь.
- Конечно. Процедура такая. А меня допрашивал психиатр. Без моего согласия проводили электросудорожную терапию. Это больно, Люся. Вводили под кожу антипсихотические препараты.
- Я не была в курсе.
- А я не жалуюсь. В стойкой ремиссии явилась ты. У тебя нет сильного душевного переживания. У тебя нет даже большого жизненного опыта. Они задыхались, а я на них смотрела. Кто ты такая, чтобы меня игнорировать? – У второй Люси были злые глаза. Вторая Люся наказывала преступников за совершенные ими действия. За изнасилование – смертная казнь. За покрытие насильника – смерть. Авторы жестокого обращения должны ответить. – Я – сверхъестественное существо. Я наделена волей и разумом. Я – победитель страха. Я адаптировалась после жестокого насилия. А в комнате живешь ты. Пользуешься всем, что я добыла и не выпускаешь меня танцевать!
- Я не знала о тебе, пока не попала в лабиринт. Из него есть выход?
- Из диссоциативного расстройства идентичности нет выхода. Скоро цыганский новый год. Хозяин лабиринта будет выбирать невесту. Держись за меня, подружка. Я буду опираться за стену.
Впереди показалась тонкая полоса света. В свете стоял жених. Чудище в мужской одежде. Майка-алкоголичка, тренинги с оттянутыми коленками. На голове – корона.
Начались смотрины. Чудище почесывался. В его шерсти водились насекомые.
- Вас тщательно отобрали. Никто не попал на смотрины случайно. – Чудище желтым ногтем ткнул в первую девушку. Его ноготь был обкусан. У чудища были нарушения психологического характера. Чудище был недоволен методами работы учреждения. В заведении было много проблем. От жара кожа старых чертей сильно воспалялась. Старые черти просились на пенсию. Учреждение не могло себе позволить пенсионное обеспечение. При разбивке нераздельного пространства на верхний мир и нижний мир, не была предусмотрена социальная защита чертей.
– «Симпатишная». – Потянул чудище. – Пережила длительное эмоциональное напряжение. Получила стойкий невроз. Да?
- Да. – Согласилась девушка с чудищем. – В детстве я разделила родительницу на двух мам. Одна мама была красивая. У неё был розовый рот и зеленые глаза. Красивая мама делала прически. Красивая мама любила ходить в парикмахерскую. Утром на кухне красивая мама готовила вкусные завтраки. Другая мама была страшная. Дергала конечностями. Выгибалась в дугу. На её белых губах скапливалась
| Помогли сайту Реклама Праздники |