Произведение «Красота » автора Марк Андронников

Красота — импульс к творческой созидательной деятельности. Это вневременная категория, не только эстетическое качество. Это выше чем понятие, больше чем ценность. Ценности имеют обыкновение обесцениваться, Красота же вечна. И она будет проявляться, покуда бытие существует. Красота — это воплотившийся идеал, это совмещение сфер земных и небесных. Философ Владимир Соловьёв проповедовал, что «Красота — это преображение материи чрез воплощение в ней другого, сверхъестественного начала». Красота существует сама для себя, хотя и служит другим. Она нужна нам, ей же не нужен никто. Безжизненная луна прекрасна, хотя по её поверхности и не блуждают философы и художники, способные воспеть её виды. Так же и закат прекрасен независимо от того, нравится нам он или нет, опускается он над берегом моря или выжженной пустыней.
Но что есть Красота? Даже чисто внешние её атрибуты, явственно проявленные, плохо поддаются формальному определению. Безусловно привлекательны для глаза гармония линий, правильность форм и их симметричность. Однако порой они безжалостно нарушаются, а впечатление в целом столь же сильное, как от идеальных пропорций. Красота не приемлет точной классификации, ускользает от рамок и стандартов. В искусстве лучше всего это понимали символисты. Чулков писал, что «Красота больше закона». Хоть и безличная, она имеет много ликов. С равным успехом может проявиться и в хаосе, и в гармонии. Вид заросшего сорняками запущенного сада может произвести столь же сильный эстетический эффект, что и тщательно поддерживаемый цветник. Красота неуловима и тем не менее существенна.
Если попытаться установить основные её черты относительно человека, то можно отметить, что всегда и во все времена ценились гармонично сосуществующие стройность, говорящая о молодости, и округлость форм, подтверждающая здоровье. Бюст Нефертити, греческие статуи, индийские барельефы доказывают, что эти стандарты не менялись с течением времени. Изменяются способы и средства поддержания красоты. Корсеты, просуществовавшие несколько веков, служили тому же идеалу — тонкой талии и высокому бюсту, что почитается и сейчас. Менялась лишь мода на обрамление естественных красот. Без культуры тела, без современных стандартов личной гигиены за красивых женщин могли сойти особы, быть может, мало привлекательные на современный взгляд. Но это не от того, что, якобы, господствовало иное представление о прекрасном. Попросту других красавиц тогда не было, а из существующих выбирали наиболее привлекательных, то есть, на наш взгляд, наименее дурных. Современные обладательницы титула «секс-символа» и в прошлом, в любую из эпох (за исключением, разумеется, опустошённых войной и эпидемиями), были бы оценены и популярны. Особенно на фоне своих соперниц, замалёванных свинцовыми белилами недотрог с изуродованными корсетами телами.
Это лишний раз подтверждает, что Красота искусственная всегда уступает естественной. Искусство всегда проигрывает Природе. Красота божественна, покуда к ней не прикладывает руку человек, покуда не лезет со своей меркой. При попытке её переложения, требуется сохранение и передача слишком многих нюансов. Очарование женщины — это её глаза, улыбка, полутона, бродящие по лицу, взмахи ресниц, совмещённый с феромонами запах духов. Таким образом чисто внешнее проявление женской красоты расплывается по многим факторам. В то время как картина или художественный снимок лишь более или менее успешно, но всегда недостаточно точно, схваченное выражение, одно из десятков, лишённое к тому же всего живого, что и составляет человеческую индивидуальность. При том что работы известных художников оценивают дороже, чем стоит человеческая жизнь, ни один мужчина, за исключением совсем уж фанатичных эстетов, не согласится променять живую красавицу на её портрет. Пусть физический оригинал и не обещает взаимности, одним своим существованием он вносит в мир надежду, обещание счастье.
Безличная природа легче всего поддаётся художественному воспроизведению. Но от этого только очевиднее разрыв между изображением и изображаемым, которые между собой соотносятся так же, как солнце и его отблеск. От таланта изображающего зависит лишь чистота водоёма, на поверхности коего отпечатывает своё сияние недоступное небесное светило: будет это грязная лужа или ухоженный пруд. Но даже признанный шедевр никогда не станет настоящим солнцем. Человеку не сравняться с Богом, а именно Его кисти принадлежит всё прекрасное, восхищающее и вдохновляющее нас. Даже представитель романтизма, направления, призванного «покорить» и превзойти Природу, Жан-Поль Рихтер признавал, что «все красоты изобразительных искусств могла бы создавать и природа». Художник пишет пейзаж. Картиной любуются. Она занимает место в музее, может быть, в чьём то сердце. Однако местность, ставшая вдохновителем, знает не только дневной свет, но и закат, в зависимости от времени имеющий несколько стадий, каждая из которых наполнена своей неповторимой краской. И земля, послужившая простым фоном, то одевается снегом, то пышет яркостью цветов летом, то блекнет осенью или оживает весной. Опять же каждый сезон проходит разные этапы. Никогда начало лета не будет похоже на его середину или конец. Добавляет тонов жара или дождь. Художник, ловя один из переливающихся друг в друга моментов, упускает слишком много. Он пытается воссоздать красоту и создаёт её, если повезёт. Но большая часть источника этой красоты остаётся за рамками его полотна. Как нарисованная женщина не обнимет, не поцелует, так летний пейзаж не разморит, не заставит скинуть тесную обувь и отдаться ласкающему ветерку.
Тяга к внешней гармонии (и через это гармонизации внешнего и внутреннего) вечна. Все религии при декларировании примата содержания над формой, тем не менее в возведении храмов, в изображении святых и божеств всегда стремились наделить их внешней эстетичностью. Не только греки, римляне и египтяне ценили изящество физического воплощения своих духовных воззрений. Не только в Возрождении гнались за красивыми формами. Отдали Красоте должное и «тёмные» Средние Века. Иисус всегда изображается с особым эстетизмом. Уродство можно простить шуту. Но Тот, кто возвышает нас, ведёт к совершенству, должен и внешне олицетворять собой идеал. Иначе и не может быть. Иконный Спаситель и в предсмертных Своих мучениях прекрасен. Прекрасен и отрекшийся от всего физического скульптурный Будда. В жизни религиозной ценится в первую очередь красота духа, но отнюдь не благословляется уродство. Аскет отнюдь не отказывается от Красоты. Он всего лишь вместо красоты телесной стремится к красоте духовной. Внутреннее и внешнее взаимно влияют друг на друга. Такие качества как ум, храбрость, доброта облагораживают внешний облик. Иссечённый шрамами воин, неказистый на вид поэт всегда были привлекательны для многих и многих женщин. Может быть малозаметный, но зримо ощутимый отпечаток накладывают дурные качества. Глупость, жестокость или порочность неизбежно исказят и самое симпатичное лицо.
Невоспетый вид искусства — искусство восхищаться прекрасным. Согласно Уайльду: «Только избранные видят в прекрасном одну лишь красоту». Способность восхищаться — уже талант. Сохранить эту способность на всю жизнь — великое достижение. Человечеству давно пора научиться не только оценивать Красоту, но начать ценить её. Все люди делятся на два типа: того, кто может любоваться цветком в его естественном состоянии, и того, кому надо сорвать его, чтобы оценить. Это проявляется хищнический инстинкт. Старое как мир разделение на созерцателя и деятеля. Но и тот, и другой оказываются под влиянием Красоты. Она воздействует на самые ограниченные, умы, затрагивает самые грубые сердца. Как говорил Жан Кокто: «Красота действует даже на тех, кто её не признаёт». Она освещает всё вокруг. У мужчины от вида красивой женщины повышается настроение, улучшается мировосприятие. Восхищённый взгляд влияет и на ту, что его вызвала. Даже те, кто в Красоте ищет лишь удовлетворения своих чувств, физических и эстетических, всё равно подвергаются благотворному воздействию. Восхищение — всегда путь вверх, возвышение над узкоочерченными реалиями. Красота — катализатор для духовного роста. Тяга к Красоте — подсознательное стремление стать лучше, заложенное в нас Создателем — Природой или Богом. Красота нужна всем. Достоевский был не прав. Красота не может спасти мир, ибо она и есть суть мира, основа и смысл жизни.