«Ладушки, вы — ладушки. Где были? У бабушки.
А что ели? Кашку. А что пили? Молока чашку!»
Как сейчас помню: бабушка Аксинья ласково держит крохотные ручки Иришки и играет ими в ладушки, приговаривая нараспев эти так знакомые мне с детства слова.
«Попили? Поели? И, полетели!»
И маленькие ручки Иришки вместе с бабушкиными ладошками высоко взлетают вверх.
Руки у бабушки сухонькие, небольшие, шершавые, мозолистые. Кожа такая тоненькая, что мне кажется, что она надела на руки нейлоновые перчатки!
Иришка хохочет от удовольствия, вместе с ней смеётся и бабушка.
Мне уже восемнадцать лет, я считаю себя уже взрослой девушкой, но в этот момент, мне почему- то хочется, чтобы руки бабушки приласкали и меня, как бывало в детстве.
Наигравшись с Иришкой, мы вместе с бабушкой кормим малышку манной кашей, купаем её в ванночке и укладываем спать.
«Укачай её - говорит мне бабушка, а я пойду оладушков нажарю».
Я тихонько покачиваю кроватку, Иришка таращит на меня глаза и никак не хочет спать.
«Спой ей песенку», - говорит мне бабушка.
В моей голове моментально всплывают строки из колыбельной песни, что пела мне она сама когда-то:
Котя, котенька, коток,
котя серенький лобок,
приди, котик, ночевать,
мою деточку качать.
уж как я тебе коту,
за работу заплачу,
дам кусочек пирога
и кувшинчик молока.
Бабушка не удержалась и тоже стала мне подпевать:
шубку новую сошью,
и сапожки подарю,
приди, котик, ночевать,
мою деточку качать.
Иришка наконец-то заснула, и я, довольная, уселась за стол. А на кухонном столе уже лежат горкой румяные, пышные оладышки. Как же быстро она их пожарила!
«Знаю, знаю, Люсенька, что ты их любишь с вареньем- говорит она мне, ласково касаясь меня своими ладошками, - достань-ка баночку с клубничным из холодильника».
Варение густое, свежее, оладушки пышные, мягкие, просто объедение.
Ем и любуюсь бабушкиными ладошками, такими знакомыми, такими родными и теперь такими старенькими!
Вот какими теперь стали бабушкины ладошки, - думаю я, а на ум приходит всё равно только одно слово: ласковые.
