Что же нам делать?! Ведь рано или поздно наши – то есть – и наши, и их! – ресурсы закончатся. Реактор заглохнет. Запасы эмбрионов станет невозможно выращивать. Как и пшеницу. И мы… Вымрем? То есть – Колония на Данае-3 окажется уничтоженной?! Причём – не внешними врагами, или болезнями, или природными катаклизмами, (к счастью, их здесь и нет!) а…
Нами самими!
Генерал опять долго молчал, уставившись, правда, теперь не в глаза Мэлту, и не в угол, а на книжечку на столе. Эти паузы уже казались Мэлту зловещими предвестниками. Уж слишком, похоже, глубоко он копнул – в область, где изменения невозможны в силу… Традиций?
Когда Генерал разлепил губы, голос показался Мэлту наполненным иронией:
– Да, Мэлт. Получается, так. И я, как никто другой представляю, что это случится в ближайшие двадцать-тридцать лет… Именно настолько хватит запасов топлива для реактора. Он и предусматривался-то на крайний случай: если нам не удастся запустить гидростанции, ветрогенераторы или ещё какие-либо, сугубо индивидуальные, фермерские, источники самообеспечения электричеством. (Ну, предполагалось же, что первое время мы будем сеять и пахать, живя как фермеры, а только гораздо позже начнём добывать и всякие полезные ископаемые из недр…)
И населена-то Даная уже давно должна была быть детьми – продуктом браков…
Но что же делать: раз противник не хочет внять голосу разума?! Остаётся ждать, когда он окажется побеждён и уничтожен. Не открою тебе особых тайн, если скажу, что у них дела обстоят намного, намного хуже!
– Но почему?! Почему же тогда они не хотят пойти на соглашение?!
– Точно не знаю. Да и никто не знает. – Командующий криво усмехнулся, – Но догадаться могу. Всё же – почти родные братья…
Гордость.
– Гор-дость?! – Мэлту не верилось, и он переспросил.
– Да. Гордость. Желание во что бы то ни стало – настоять на своём. Бескомпромиссная позиция. Не забыл? Ведь именно за внутреннюю самодисциплину, силу воли, и железобетонную самоуверенность, доходящую до упрямства, – он снова глазами указал на книжицу, – нам и выбрали в Предки… Наших Предков!
И пусть не всегда и во всех ситуациях эта самоуверенность помогает (как мы теперь видим!), предкам она выживать помогала.
– И что – никакие доводы рассудка?!..
– Думаю, да. Сужу по себе. Меня бы на компромисс не сподвигнули. Никакими «мирными и логичными» доводами.
– Даже если бы речь шла о выживании всей Колонии?!
– Да. Потому что в душе все мы – дети праотца Дэниэла! – убеждены в верности теории Дарвина: «выживает – сильнейший»!
То есть – тот, кто выживет, значит, и сильнейший! И наша теперешняя Война как раз и способствует выживанию тех, кто и достоин заселить эту чёртову планетку!!!
Мэлт сглотнул снова. Уставился на свои ладони, подняв их перед лицом.
Гос-споди! Неужели всё – так плохо?! И руководящий ими всеми Генерал – либо идиот, либо – фанатик?! А, может, и то, и другое?! Однако он не мог не спросить:
– Скажите, Генерал… Ну, предположим, мы победим их. Всех, до последнего человека, убьём. И начнём заселяться… Есть ли гарантия, что даже мы, наша часть Колонии, в дальнейшем не… найдём, из-за чего начать новую Войну? Уже – внутриусобную?..
На этот раз Генерал ответил практически сразу:
– Нет, Мэлт. Таких гарантий нет. Да и не может быть! Разумеется, поводы для разногласий найдутся! Не могут не найтись. Ведь Война – естественное состояние человеческой Цивилизации. Именно она двигает технический Прогресс… А мирная жизнь похожа на застойное болото: там всё загнило, заплесневело, и… Неизбежно вымрет!
Разногласия между людей, скорее – правило. Даже среди родных братьев. Да что далеко ходить за примером – вспомни Каина и Авеля! Они ведь тоже: не могли не понимать, что дети одного Отца и Матери – и от них зависит Будущее рода!..
Так что разногласия и Войны, или «Вооружённые противостояния» – как на Земле в 21-м веке, я считаю, неизбежны. Они так же неотвратимы, как Цунами при подводном землетрясении… Всегда найдутся Поводы! Невидимые до поры под спокойной (с виду!) поверхностью Океана самых обычных взаимоотношений… Между странами. Между людьми. Да даже между одним человеком – если его разделить на Клоны!
Но! Пусть будут эти битвы и войны грядущего! Пусть будет Противостояние! (Благодаря именно такому мы и научились строить Корабли для освоения Космоса!)
Победив здесь, на Данае-3, мы будем спокойны: в этих будущих Войнах воевать будут НАШИ дети! А вовсе не дети тех, из северного Сектора…
По дороге к себе Мэлт смотрел только в пол, двигаясь как на автопилоте. Перед внутренним взором всё стоял фанатичный блеск глаз Генерала. А в ушах звучали последние фразы: «Это – воюют НАШИ дети!..»
То есть – Генерал и правда, считал, что стоит пойти на войну до победного, принести все эти жертвы, затянуть туже ремни, и добиться вымирания всех, до последнего младенца, врагов. Вернее – не врагов. А просто тех, кто хотел «следовать Заветам и Традициям Предков», и не соглашался на «рациональный» подход к телам умерших…
Проклятье! Мэлт-то отлично представлял, что чувствовал Генерал, высказывая свою позицию, и утверждая, что готов до конца её отстаивать… Он и сам поступил бы точно так же! Раз уж принял решение – точно, до последнего… Но война…
Ведь гибнут ни в чём, собственно, не повинные дети детей: воины-мужчины и солдаты-женщины…
А ведь им-то, потомкам чуть не в двадцатом колене тех, первых перегрызшихся – делить абсолютно нечего! Трупы «утилизируются» абсолютно одинаково!!! «Эффективно и рационально»! Что же это за глупая «кровная месть»?! Непримиримая и бескомпромиссная Вендетта. До уничтожения последних детей, и детей детей…
Должно ли так и остаться?..
Или…
Или Генерал знал всё же, предчувствовал, как Мэлт, тоже «упёртый» в своих убеждениях, поступит? Для того и позволил забрать с собой «секретный» Документ…
С огромным камнем на душе и противной дрожью где-то за грудиной Мэлт и сам не заметил, как ноги вынесли его к Передовой.
Тишина. Только Секреты сидят в Засадах. Ждут. Когда какой-нибудь идиот высунет голову или что-то ещё – чтобы снайперы могли всадить в него пулю…
Не-е-ет, он не идиот. Он пойдёт другим путём!
В тоннелях у Реактора передвигаться было трудно. Все лампы давно сдохли, заменить их нечем уже по-крайней мере сто лет, а аварийное освещение давно отключено на Уровнях Эф, Ди и Эйч. Поэтому Мэлт и пользовался реликвией – чудом сохранившейся ещё от тех, старых времён, зажигалкой со светодиодным фонариком. Уж её-то он берёг, храня в разрезанном матраце, как зеницу ока, и сейчас не забыл взять с собой: вот чуяла его …опа, что толку от разговора с Генералом…
Сейчас, активно работая большим пальцем, он приводил в действие крохотный генератор в старинной вещице – вот уж умели Предки делать! До сих пор работает, как часы: жми только сильней на пьезокристалл!
Тоненький лучик выхватывал из темноты привычно пыльные полы, запертые двери, обшарпанные стены. Как ни старался Мэлт идти тихо, гулкое эхо его шагов буквально било по насторожённым нервам.
Никого и ничего! Здесь, на бывших исследовательских Уровнях царил вечный Покой – исследовать нечего! Пространства планеты и то, что они могли бы дать исследователям – вне досягаемости! Остаётся уповать, что эти Уровни заброшены и у противника.
Однако Мэлт убедился, что противник позаботился хотя бы «пассивно» обезопасить себя с этой стороны. Перед ним выросла стена из обломков бетона.
Вздохнув – отступать некуда! – он полез, обдирая кожу и одежду, наверх, и принялся разгребать завал в верхней части баррикады, уже даже не давая себе труда стараться шуметь поменьше – отступать… Некуда! Позади – только собственная Совесть!
Баррикада оказалась до удивления тонкой: каких-то два метра – и он проделал проход – вернее – пролаз! – достаточный для того, чтобы с трудом, но просочиться на территорию «врага». Правда, царапин и пыли на его комбезе и в волосах теперь оказалось даже больше, чем паутины. Не беда! Главное – его план сработал! Или…
Или нужно признать – даже если враг предвидел, что кто-то попробует проникнуть к ним так – это будет не отряд диверсантов-истребителей. А… Одиночка. И «без враждебных намерений». Он сплюнул, откашлялся: в горло набилось полно пыли и песка.
За первым же поворотом коридора Мэлта ждал сюрприз: луч ослепительно мощного фонаря ударил в лицо, в с трёх сторон закричали:
– Стой! Бросай оружие! Руки вверх!
Мэлт остановился, щурясь на свет, поднял пустые ладони…
Сильные и проворные грубые руки обыскали его, требовательно выдернув из-под пояса комбеза его единственный козырь-аргумент: книжечку:
– Ничего из оружия, господин Лейтенант! Только вот: книга!
– Так… Хорошо. Доставить к господину Майору. Задержанный! Добровольно пойдёте, или вас заставить силой?
Мэлт поспешил уверить, что пойдёт сам.
Всю долгую дорогу до помещения дежурного, старшего по Караулу офицера, Мэлт молчал. Потому что молчали и сопровождавшие его солдаты, и даже Лейтенант только фыркал и хмыкал, рассматривая книжечку в луче своего маленького фонарика.
Кабинет, где его ожидал господин Майор, ничем от таких же там, дома, не отличался. Только сейчас Мэлт осознал, каким единственным словом можно лучше всего охарактеризовать этот «кабинет» и обстановку: убожество. Да, в точности, как дома…
И ещё как никогда ясно Мэлт понял: обратного пути не будет. Как и толка.
Понял он это, поглядев в сосредоточенно-деловые и фанатично сверкавшие глаза
