При наличии высшего сознание в живом существе, это существо как бы прозревает, становясь не столько «влитым» в среду, сколько отделенным от нее, и, стало быть, оно обретает возможность посмотреть на нее и на себя со стороны, оценить это соотношение в попытках осознанно ставить себе цели в виду тех или иных недостатков в собственном существовании, которые, по мнению этого существа, можно было бы преодолеть, и добиваться осуществления поставленных целей в действиях.
Всё это явно выпадает из инстинктивно-рефлекторной сферы действия низшего сознания, и даже начинает противоречить ей, поскольку высшее сознание часто пренебрегает утилитарными соображениями, гоняясь за чем-то недостижимым, но любезным сердцу и уму.
Отделенное в самосознании от среды существо, с течением времени в своем развитии во взаимоотношениях с себе подобными начинает испытывать потребность в новых формах, отличающихся от первобытнообщинных отношений еще диких людей, полностью поглощенных борьбой за выживание. Во взаимном общении это существо достигает такого предела, при котором его разнообразные осознанные стремления начинают выливаться в существенные изменения окружающей среды, а не просто в ее использование.
От собирательства человек переходит к скотоводству, выращиванию злаков, прочим формам хозяйствования и соответствующего обмена продуктами труда. Возникает неравенство, собственность, борьба за сохранение и приумножение собственности, за власть и т. п., что требует в свою очередь образования неких институтов порядка во избежание хаоса – появляются локальные государства в лоне растущей и совершенствующейся цивилизации.
Новые формы, институты, с одной стороны, обеспечивают ускоренное развитие сообществ уже в структурированном виде, то есть как государств с органами управления, безопасности, судами и т. д., а с другой стороны, не дают государствам развалиться в силу раздирающих последние противоречий.
Несмотря на определенный прогресс в развитии человеческих сообществ в соответствии с развитием самосознания, сущность человеческого сознания, выражающаяся в дуализме, точнее, в разнонаправленных жизнеустремлениях низшего и высшего сознаний (форм сознания), никуда не девается, и не может существенно модифицироваться.
Обе эти стороны сознания непрерывно конфликтуют как внутри человека, так и в межличностных отношениях: недовольство собой, видимая неспособность быстро измениться, ощущаемая ограниченность интеллекта, способностей и т. д.; зависть и ненависть к конкурентам моментально разнесли бы в клочья любое человеческое сообщество, если бы не государство с его институтами.
Тем не менее, каждый человек проявляет и свойства высшего сознания, которые выражаются не только в интеллектуально-производственной сфере, но и в любознательности, различных религиозных и культурных формах, а также в приязненных отношениях, как-то: дружба, любовь, переживания за близких, за отечество и т. п.
Если отношения между людьми на основе самосознания медленно, но неуклонно развиваются, то низшее сознание в человеке остается неизменным.
Поэтому идеальные люди не появляются, а низшее сознание, несмотря на всю замаскированность его проявлений, действует на любой стадии развития человеческого сознания, выражаясь в неискоренимом эгоизме (эгоцентризм) – личном и корпоративном; лицемерии (маскировка); подозрительности (осторожность); презрении к людям иного круга (недоверие к иным сообществам); животных инстинктах в отношении противоположного пола и т. п.
Таким образом, высшее сознание в ходе своего роста всё эффективнее начинает противопоставлять себя низшему сознанию - борьба между ними и отличает человека от животных, проявляясь на ранних стадиях развития еле заметно, а потом всё сильнее и сильнее.
Иначе говоря, рост самосознания, или повышение уровня высшего сознания в борьбе с низшим сознанием постепенно, но с ускорением расширяет человеческую сферу деятельности, обеспечивая перманентное развитие как отдельных персон в их поколениях, так и развитие их сообществ.
С ростом самосознания и тем самым увеличения самодостаточности цивилизации все более нивелируется действие большинства отмеченных выше природных факторов, из чего следует, что они действительно проявляются в качестве необходимых внешних, но никак не фундаментальных для человеческого сознания.
Следовательно, интенсивное развитие сообществ живых существ, - до этого бывшее едва заметным, и основной вклад в которое вносили мутации (случайные изменения в геноме), - начинается только с появлением в них самосознания, и соответственно его взаимодействием с низшим (животным) сознанием, которое никуда не исчезает из этих живых существ. Данное взаимодействие выражается практически в непрестанной борьбе этих слитых вместе ипостасей сознания, поскольку они большей частью имеют противоположные устремления, о чем было подробно сказано выше, то есть их взаимодействие преимущественно выражается во враждебности.
III
Как бы то ни было, любое живое существо, стремясь к наиболее приятным ощущениям, должно преодолевать сопротивление окружающей среды, и, в частности, собственных конкурентов. Поэтому оно всеми силами пытается освободиться от всего того, что мешает ему в этом.
Подобное стремление к приятному из-за неудовлетворенности существующим пока означает начальную степень свободы, которой обладают только живые существа, поскольку всё остальное ни к чему не стремится.
Таким образом свобода выражается только в стремлениях, пусть вначале и неосознанных, к тому, что ощущается или кажется для живого существа лучшим, точнее, более приятным, поскольку вся информация идет от органов чувств. То есть свобода в определенных действиях проявляется даже в простейших соображениях инфузорий с их примитивными центрами обработки сведений, поступающих в виде ощущений (информации), диктующих им стремиться туда, где тепло, влажно, сыто, безопасно.
Природное сознание человека настроено точно так же, как и у всех прочих живых существ, находясь по возможности в поисках лучшего, то есть более приятного, которое человек именует удовольствиями.
Однако, в отличие от животных, пользуясь своими более развитыми центрами обработки информации и довольно разнообразными органами чувств, человек довел примитивное чувство сытости до тончайших ощущений от самой высококачественной, необычной или изысканной еды выделением гурманов, которые также умеют насладиться тонкими винами и ароматной сигарой, часто сочетая все эти удовольствия с уже наивысшим человеческим комфортом вместо теплой пещеры, отдыхая на шелковых простынях в роскошной спальне с видом на горы, либо попивая сок под пальмами на песчаном пляже, либо скользя на лыжах по хрустящему снегу меж сосен, а вечером наслаждаясь глинвейном у камина с симпатичной дамочкой, желательно, помоложе. К этому можно добавить удовольствия от приятного сочетания звуков, например, симфонии Моцарта, лицезрения кулачных боев или метания мяча по полю – кому чего больше хочется, то есть к чему стремится сознание в своей неудовлетворенности имеющимся пока. Кроме того, если удается оттеснить конкурентов, то необыкновенное удовольствие могут дать почести слава или власть.
Все эти усовершенствования приятных ощущений, тем не менее, нисколько не меняют их изначально животной сущности Кроме того, они вполне достижимы на том или ином уровне, но быстро надоедают даже при постоянной их смене, что отлично известно богачам, у которых достаточно денег на все эти удовольствия.
Однако основная масса населения, наблюдая все эти роскошества, только и мечтает о них, занимаясь нудной и неинтересной работой, но напрасно мечтают.
Если бедняк становится богачом, то он нисколько не может отдалиться от бед и невзгод, пусть и другого порядка, но не менее болезненных, от тревог и смерти, и в этом отношении он так же зависим от обстоятельств и в значительной степени не свободен.
В отличие от животных, человек всё же понимает проблематичность устранения всех жизненных бед и неприятностей, но не может не мечтать о жизни без них. И тут как тут появляется религия с ее утешением и прокламированием потустороннего рая при хорошем поведении в этом мире.
Однако человеку хочется благ без огорчений в этом мире. Он всегда думает об устроении своего маленького индивидуального блага, при достижении которого жизнь его превратится в собственный локальный рай. И этот рай, сконструированный им в своем воображении, кажется ему отнюдь не невозможным.
То есть, если животные стремятся только приятным ощущениям и, достигая их, получают временное удовлетворение, повторяя эту процедуру раз за разом, как, впрочем, и большинство людей, почитающих удовольствия за счастье, то, в принципе, любой человек, имеющий достаточно развитое воображение, не может удовлетвориться животными ощущениями, хотя бы и в усовершенствованном виде.
[justify]Во-первых, животные приятные ощущения пресыщают, и по мере этого пресыщения можно определить степень примитивности человека, то есть близость его к обезьяньему мировоззрению, которое особенно явственно проявляется во власть предержащих – им довольно часто не надоедает пользоваться своим положением для получения этих приятных ощущений, и они не стремятся к большему, в сущности, опускаясь до уровня животных, то есть постепенно деградируя вследствие попытки устранить неудовлетворенность самосознания замещением на
