было такому случиться, что в их общей квартире он жил вдвоем с соседкой – старой девой, недавно потерявшей мать. Таким образом, волей судьбы в одной квартире оказались два человека, никогда не вкусившие сладостной отравы общения с противоположным полом. Нет бы, им объединить усилия и “осчастливить” друг друга! Но уж больно она была нехороша.
Обладая несносным характером, она постоянно ворчала, скрипела на грязь в квартире, шум, беспорядок. Он долго терпел это, но все имеет предел. И однажды, не сдержавшись, ткнул ее кулаком в нос. Она – в крик: “Убивают, спасите!” Но в квартире они были одни.
Со временем ему это понравилось, и теперь, когда он оказывался не в духе, сам провоцировал соседку, отыгрываясь на ней за всех женщин. Это стало носить регулярный характер, и несчастливица поспешила продать свою часть квартиры, и взамен ей в квартире появился амбал, на котором “отрываться” уже не представлялось возможным…
И тут у него пошла полоса неудач.
Однажды в магазине он взвалил на себя тяжелый мешок с крупой, покачнулся и упал. Поднять мешок не получалось. Не удалось подняться и без мешка. Ломило под лопаткой. Приехавшая “скорая” констатировала сердечный приступ. Таким образом, работа грузчика стала для него невозможной.
Странно, ведь он не пил, не курил, вел здоровый образ жизни, а сердце сдало – видимо, сердцу эмоции и переживания все же необходимы…
Оставалась работа охранника, и хотя она хуже оплачивалась, ему хватало, да и пришлась по душе. Через двое суток на третьи он заступал на сутки ничего не деланья. А потом еще двое суток делал то же самое дома перед телевизором.
Лишившись физических нагрузок, он обрюзг, растолстел, постарел, некогда черная его шевелюра засеребрилась, стала редеть, глаза утратили синеву. Читать перестал, в кино не ходил, концерты ушли в небытие, спортивную газету уже не выписывал, жалея деньги, лишь футбол и любимая команда его еще как-то интересовали. Короче, тихое медленное угасание.
Пришли лихие девяностые!
Некогда огромная страна вдруг распалась, как карточный домик, после чего все богатства, десятилетиями накопляемые многими миллионами граждан, весело перекочевали к нескольким сотням их сограждан…
Работу вахтера он потерял, поскольку на одно место претендовало теперь десять страждущих.
Он не слишком обеспокоился, еду, как и раньше, приносила мама, она же стирала и убирала. С болью и сожалением смотрела мать на сына, которому сама предрекла такую жизнь, да лишь смахивала слезу – ничего уже не изменишь. Однажды он открыл холодильник, там было пусто. Мама несколько дней не показывалась, все было съедено. Забеспокоился, позвонил сестре – оказалось мать лежит в больнице и очень плоха.
Смерть матери он пережил равнодушно, беспокоясь лишь о пустом холодильнике и необходимости самому убирать и стирать.
Заботу о нем взяла на себя его сестра, но обремененная двумя детьми, не успевала, да и с деньгами у нее не складывалось…
И тогда в свои пятьдесят с лишним лет он, наконец, пришел к Богу, не в том смысле, что принял его. Просто по случаю устроился на работу в мужском монастыре при православном соборе, где ему была предоставлена возможность сколь угодно общаться с Господом. Не напрямую, понятно, а через назначенных проводников веры.
Увы, утеряв веру в себя, он не нашел и себя в вере.
На исповеди на вопрос: “ В чем смысл жизни” получил раздраженный ответ:
– В истинной вере в Господа, в молитвах за спасение души, в помощи нуждающимся.
Но ведь нуждался он сам и, не слишком уповая на ответ, напрямую обратился к Всевышнему с тем же вопросом. Безмолвие было ему ответом.
И тогда, вконец отчаявшись, он попросил Господа взять его к себе. Последнюю просьбу тот выполнил, дав ему легкую смерть, поставив завершающую точку на еще одной бессмысленной жизни на нашей грешной земле…
