приветливо.
Дайана поморгала. Выдавила непослушным голосом:
– Простите. Я… Я испортила вам платье.
Максим и мать переглянулись и… рассмеялись. Весело, легко.
Мать сказала:
– Зови меня Глорией. Ну-ка, малышка, пошли: ванная комната у нас там! – и к сыну, – А ты пока запусти Подбор – надо же ей выглядеть достойно, когда заявится папаша!
Ванна занимала комнату размером почти с добрую половину зала.
Наверное потому, что за прозрачной пластиковой перегородкой сверкал бирюзовой кафельной плиткой настоящий бассейн – тут свободно можно было плавать!
«Шкафчик» с полотенцами, халатами и шлёпанцами размером превосходил раза в два старинный бабушкин шифоньер – предмет гордости Майры. Глория достала с полки большое полотенце. Протянула Дайане, отойдя к раковине:
– Вытри слёзы. И подойди сюда.
Дайана так и сделала, изредка всхлипывая.
– Пожалуйста, не обижайся на меня. И на Макса – он должен был хотя бы предупредить меня. Я бы подготовилась. А так – придётся делать всё экспромтом. Значит, вот что. Вначале мы тебя вымоем. Всю. – и, когда Дайана испуганно отшатнулась, – Не бойся! И, пожалуйста, не протестуй! Отец ненавидит запах пота. И пыль. Подойди-ка.
Смотри: это обычный душ. – Глория открыла небольшую дверь, за ней оказалась маленькая ванная – почти как дома у Дайаны. Душ, плоское фаянсовое корыто снизу, рукоятки в стене, – Воду я отрегулирую потеплее – тебе нужно сейчас согреться.
Тугие струи ударили сверху, наполняя комнатку паром и запахом чистой воды.
– Повесь пока полотенце сюда, одежду и обувь – вот сюда. А я пойду посмотрю, что можно подобрать тебе… Соответствующее случаю!
Да – вот ещё что. Хм… Вот этот агрегат – для снятия лака.
Вода оказалась восхитительна!
Только теперь Дайана понимала, какая вонючая, ржавая и чуть тёплая вода льётся у них из крана дома – да ещё за какую плату! А здесь, похоже, даже счётчиков нет. Плескайся – не хочу! Ох…
Найдя на стеклянной полке шампунь «С миндальным маслом», Дайана тщательно два раза промыла волосы. Вымылась сама. Мочалка оказалась мягкая и не царапала кожу, как дешёвый пластик. Может, из настоящей губки?! Она только слышала о таких…
Поворачиваясь, и оглаживая себя ладошками под упругими струями, Дайана думала, какая всё же замечательная вещь – чистая вода! Как хорошо и легко на душе, наверное, делается тем, у кого есть возможность пользоваться такой… Вот, как ей сейчас!
И ещё она с некоторым даже удивлением думала о том, что почему-то уже совсем не боится встречи с грозным «папочкой».
Уже вытеревшись, Дайана нашла, как выключить воду – сообразила-таки, какие рычажки вернуть в нулевое положение! Ага, вот и фен в отдельном шкафчике… Она должна выглядеть прилично – а не как мокрая мышь. Высушенные и чистые волосы у неё – очень даже ничего. Пышные!
Фен оказался мощный и работал бесшумно: ещё бы!..
Через двадцать минут она вышла обратно в ванную комнату, завернувшись в тёплое и пушистое полотенце. Чёрт! Вот приятная штука! Как ей, оказывается, не хватало такого ощущения! Тело и волосы – абсолютно чисты! И – никакой корочки соли или ржавчины… Боже, неужели Макс… И все Верховные – могут так мыться каждый день?!
Она с опаской подошла к аппаратику на ножке, про который Глория сказала, что он «снимает лак». Да уж, голубые ногти отцу Макса вряд ли…
Набравшись духу, она засунула пальцы ног в узкую щель в коробке на полу, а рук – в отверстия округлой штуковины, похожей на тостер. На передней стороне зажёгся жёлтый огонёк. Затем – красный.
Ух ты… А с её ногтями точно – что-то происходит… Словно тысячи мягких щёточек скребут, и струйки чего-то тёплого смывают… Зажёгся зелёный.
Она вынула руки. Обалдеть! А ноги? Фантастика! Даже следа лака не осталось. А ноготки у неё, оказывается, и без лака очень даже!.. Пикантны. Ладно – вон, похоже, на стуле её ждёт бельё. И платье…
О-о!.. Вот это – да! Хотя Макс, конечно, редкий хам: откуда он узнал размер её трусиков?! Впрочем, подувшись пару секунд, она сообразила: это вовсе не Максим. И это чудесное… волшебное, и словно искрящееся платье – тоже подобрала ей мать Максима.
Трусики она одела. А вот бюстгальтер оказался великоват… Пришлось немного подрегулировать чашечки и расстояние между ними. Когда она одела платье, то словно прильнуло к её молодому чистому телу. Потрясающе!..
Новые невесомые босоножки с тонюсенькими светлыми лямочками оказались точно впору – Боже, какой высокий каблук! Такой заставит прогнуться торс… И подчеркнёт линию спины… И того, что пониже спины! Посмотрим-ка…
Вот – зеркало в полстены.
Обалдеть.
Нет, правда – обалдеть! И это – ещё без косметики! Или… Нет – лучше не «штукатуриться»! Если что-то у неё не так, Глория… (Да, сложно привыкнуть, но как же называть-то её иначе?! Мама – слишком рано. Да и нагло… Нет: пусть уж – Глория!) подскажет. Или – поправит.
Ну, всё – пора!
Храбро выдохнув, она открыла дверь, и, стараясь только не упасть, вышла из ванной. Она старалась не улыбаться, как довольная кошечка, только что слопавшая миску сметаны, но глаза, кажется, выдавали её – так и искрились!
Максим, ожидавший, как и мать, в одном из кресел, почему-то перестал улыбаться, и поднялся. Несколько секунд длилось молчание, почти резанувшее по нервам Дайаны стальным ножом. Она растерянно замерла, так и держась за ручку двери. Тихо спросила:
– Я… Что-то не так? Вам не нравится?..
Глория, выгнув бровь, молча рассматривавшая её с головы до ног, прояснила ситуацию:
– Балбес ты этакий! Не пугай девушку – лучше скажи ей то, что думаешь!
– Да, скажу… Чтоб мне провалиться! – голос Макса вдруг булькнул и прервался.
Максим, этот неустрашимый боец и невозмутимый «мачо», совладал, наконец, с собой. И закончил:
– Дайана! Ты – потрясающая девушка! Можно… я тебя поцелую?!
Дайана почувствовала, как что-то тёплое и жутко доброе заполняет ей грудь, и всё становится возможным, словно сбывающаяся Мечта!
Она нравится Максу!
И, что важней – она нравится его матери! Недаром же та так хитро ухмыляется в спину застывшего, словно телячий студень, сына…
Она поняла, что губы сами собой растягиваются в безумно счастливую улыбку:
– Да! – это не возглас, а, скорее, выдох! Но Макс услышал, и поспешил воспользоваться… Она снова разрыдалась – ну как последняя дурочка!
Но – уже от счастья!..
Отец Максимилиана казался гораздо старше своей супруги.
Наверное, он и был старше её – лет на десять. Но перехватив пару взглядов в сторону Глории, Дайана поняла, что он до сих пор от неё без ума… Что ж – мать Максима этого достойна. Как бы ей и самой хотелось выглядеть хоть вполовину столь блистательно, и в то же время солидно. Не иначе, в ней течёт кровь каких-нибудь древних вельмож – ну там, всяких Графов, Маркизов…
Ужинали они на кухне (впрочем, если это – кухня, то она – Папа Римский. Здесь можно было свободно накормить взвод солдат!), при мягком освещении бра на стенах.
Конечно, Макс не упустил случая – включил до ужина на полную яркость настоящую хрустальную люстру на потолке – сияние оказалось таким, что Дайане пришлось зажмуриться. А вот боковая подсветка давала как раз ощущение уюта и спокойствия.
Присутствие Дайаны в нежно-голубом, переходящем внизу – в синий, а к плечам – в бело-серый цвет, платье, отца Максима, похоже, не сильно удивило. Ну, или, что верней, этот крепкий загорелый мужчина отлично держал свои эмоции в узде.
После взаимных представлений, и еле выдохнутого «мне очень приятно», Дайана всё же немного успокоилась: отец Макса не пялился на неё. И явно не смотрел, как на «низшее существо». Хотя если бы её отцу Лесли привёл «девушку» из низшей Касты познакомиться – уж тот бы не примянул!..
Но и здесь полностью вниманием Дайана обойдена не была: за ужином она нет-нет, а ловила на себе заинтересованные взгляды. И, как ей подсказывал инстинкт – вовсе не недоброжелательные. Но она старалась изо всех сил – молчала, когда её не спрашивали, отвечала коротко и по делу, не улыбалась, и только отщипывала руками (Макс подсказал, и показал пример!) крохотные кусочки от неведомого восхитительного лакомства: фаршированной яблоками и рисом Индейки!
Вкус можно было передать только одним словом – божественно!
Но тут что-то подсказывало (не иначе – инстинкт Евы!) ей, что лопать так, как они с родителями привыкли дома – неуместно. Не будет соответствовать менталитету!
А ей бы очень хотелось. Соответствовать.
Потому что если её примут в Семью (О-о!.. Боже – неужели это и правда может произойти! И это – не глупый сон из уныло-казённого детства, с его розовыми мечтами и слезами в подушку и мистера Винни! Как в телесказке про Золушку), она должна будет
