усмехнулась:
– Неплохо. Я оплевала пять коридоров, а под одну дверь даже на…сала!
Максим только усмехнулся, Дайана не сдержалась: разразилась смехом:
– А ты молодец! Делать – так уж делать! Уважаю! Кстати, и дерёшься классно.
– Спасибо, что вытащили нас. А я даже не знаю, как тебя зовут. Этот хам и не подумал представить нас! – Дик шутливо треснула Макса ладошкой по голове.
– Я – Дайана! – Дайана протянула руку.
– Я – Берта. Но лучше зови меня Дик! Это имя нравится мне больше.
– Без проблем, Дик! Ну что, двинемся дальше?
– Да уж пора бы… Думаю, скоро здесь будет не протолкаться от полицейских и сыщиков. – Макс подсел на колено, и взвалил Майлза на плечо. Тот и не подумал протестовать – всё ещё находился в приятном небытии. А вот очнувшись, он явно почувствует ужасную боль. Так что пусть пока «отдыхает»!
Убедившись, что все поднялись на один пролет, скрывшись за поворотом, Дайана достала из выреза лифа маленький цилиндрик: нейтрализатор.
Поднимаясь, водила распылительной головкой над ступеньками, остающимся внизу. Раз пока ничего лучшего нет, пусть хоть что-то собьет тонкие настройки Пса. А заодно и даст им немного форы.
А ей самой недешёвый препарат уже вряд ли понадобится: вонять так, как от «работы» скотины Джефа она уж точно больше не будет!..
Когда все выбрались из очередной отомкнутой двери, Дайана поторопилась переулочками завести всех к заднему входу ближайшего кафе. Благо, ночью оно не работало:
– Подождите здесь. Я – быстро!
Теперь она остро ощущала противо-правность и незаконность всего, что они сделали, и что ещё сделать предстоит, и буквально замирала при каждом шорохе. А уж глядела вокруг – во все глаза… Хотя знала, конечно, что здесь, у служебных ходов, сейчас никого нет. Даже влюбленные первого, второго и третьего Уровней предпочитают возвращаться домой до одиннадцати.
Деньги пришлось зажать в кулаке – кошельков, носимых для «солидности», как мать, или соседки-домохозяйки, Дайана терпеть не могла! (Тем более что там из всех денег – только кредитка. Ну, и, конечно, чип-идентификатор. Но он-то – «встроенный»…) Все эти носимые лишь для «престижа» аксессуары, делали руки занятыми. А руки лучше держать свободными – что в очередной раз доказал сегодняшний вечер!
Рэй оказался проворней. Ну, или очень хотел получить наличные: уже ждал её в укромном месте, у единственного дуба Парка. Дуб ничем не пах, чего нельзя было сказать про окружавшие его свежие насаждения чуть шумящих на ветру эвкалиптов, и самого Рэя.
– Рэй! Ты опя-ять?! – она сердито принюхалась, подойдя вплотную.
Тщедушный очкарик отшатнулся:
– Да ладно тебе, Дайана! Я же уже почти спал! Имею я право хоть вечером… расслабиться?! – глаза с расширенными почти во всю радужку зрачками, часто моргали.
– Смотри, ты дорасслабляешься, что заберут в Лечебницу. Или – Диспансер.
– Э-э, кончай! Никуда меня не заберут – я же и так инвалид. Мне положено обезбаливающее и успокаивающее! И вообще: хватит ворчать – ты не моя мама!
– Была бы твоя – выпорола бы, как сидорову козу! Хватит колоться!
– Ха-ха, опоздала. Я уже перешёл на нюханье… Нет, правда – перешёл!
Дайана знала, конечно, что вдыхание синтетиков менее опасно, чем старинные наркотики, которые нужно вводить внутривенно, но… Но затуманенный поволокой «неземного блаженства» взор Рэя не позволял определить – говорит ли он правду. Жаль, конечно, безобидного и талантливого по-своему парня… Но каждый «имеет право» вести такой образ жизни, какой захочет.
Поскольку так и записано в чёртовой Конституции…
Пятидесяти долларов ему хватит надолго. А ей надо торопиться.
– Ладно, давай. – она протянула деньги.
Козёл! Он ещё проверил их на свет фонаря – словно не знает её!..
– Держи! – чёрный пластиковый пакетик перекочевал из заднего кармана его джинсов ей в руку.
– Спасибо. Рэй!… Завязывай, пожалуйста – умрёшь ведь молодым!
Уже убегая, она скорее, домыслила, чем разобрала еле слышное:
– Может, я только этого и хочу…
– Вот! – она протянула каждому по флакончику, – Антизап. Выпейте до дна, а капсулы спрячьте в карманы… Нам нельзя теперь оставлять улик и следов!
Рыжуха не удержалась, чтобы не прояснить ситуацию:
– И – что? Мы теперь до конца жизни будем вонять, как козлы?
– Ну, во-первых, не вонять – а пахнуть… А во-вторых, к индивидуальному индексу пота эта хрень никакого отношения не имеет. Это просто – блокатор. Ну, короче, она полностью выводит из строя начинку процессора Пса. И того приходится перепрограммировать. А нам бы только залезть в воду – чтобы не пахла одежда…
Да ты не волнуйся, Дик – через три дня действие репеллента пройдёт! Хотя… Иногда может подташнивать, как при беременности. Но это не смертельно. Давай, буди его!
Макс растолкал Майлза, и влил тому в рот содержимое капсулы. С ним самим и Дик проблем не возникло. Дайана быстро повела всех за собой – к реке.
Чтобы дойти до неё, пришлось потратить десять минут: Майлза всё ещё нёс Макс. Тот теперь пришёл в сознание, но из осознанных действий мог только стонать и ругаться.
Вот это последнее, нашипев на раненного так, что позавидовала бы любая уважающая себя змея, Дик ему запретила.
Спуск по отлогому поросшему травой склону прошёл гладко: никто не поскользнулся. Дайана несколько запоздало спохватилась:
– Вы плавать-то умеете?!
Макс и Дик поспешили заверить её, что уж с этим-то всё в порядке.
Плавать в одежде, конечно, было не так удобно, как в купальнике, однако они мужественно терпели все полчаса, пока река неспешно несла их на своей спине. Макс поддерживал голову друга так, чтоб тот мог дышать. Дайана вздыхала и маялась: похоже, ей предстояло очередное объяснение с родителями. А если она придёт ещё и мокрой… Хорошо хоть чёртову платью ничего не сделается – биосинтетика.
Полная луна равнодушно смотрела на мокрые от воды головы, отсвечивающие черным на общем серебристо-сером фоне, и слушала редкие фразы, которыми эти головы обменивались:
– Хорошо, что лето. Вода тёплая.
– К-какая-к-чер-т-т-тям-с-собачьим-т-тёплая-у-м-м-еня-зуб-на-зуб-не-попадает-т!
– Хватит! – решила Дайана. – Вылезаем на этом же берегу.
– А что с этим… пойлом – оно уже сработало?
– Да. Оно действует уже через две минуты после приёма. Ну-ка, дай я тебе помогу, – вылезшая на берег раньше всех Дайана схватила Майлза за куртку, и помогла Максиму вытащить того на бетон дорожки для прогулок. Дик из воды вылезла сама. Её трясло.
– Надеюсь, вам есть где ночевать. – Дайана хмуро оглядела окрестности. К счастью, любителей ночных прогулок не было видно. Да и правильно: кто захочет гулять в полпервого, рискуя привлечь ненужное внимание полиции?
– Да, есть. Но… Не опасно идти туда пешком?
– Вот уж нет! Куда опасней в таком виде вызывать такси. Тут всем нашим ухищрениям и наступит копец!..
– Ты права. А как… Дома у тебя – тебе не влетит? – Макс хмурился, и было видно, что переживает всерьёз. Приятно. В кои-то веки хоть кого-то волнует, не получит ли она нагоняй дома!
– Не больше обычного. Ну, это только если па не спит. А он в такое время обычно спит… Ладно, я согласна рискнуть. Но, – она грозно нахмурила брови, – если в ближайшие два дня не появлюсь в баре, знайте – меня постигла ужасная кара! За непослушание!
Макс побулькал. Затем рассмеялся в полный голос – она даже шикнула на него – ночью звуки разносятся далеко! Дик покачала головой, но тоже похихикала:
– З-знаешь, Дайана… А ты – д-д-девушка что надо! Сп-пасибо!
Они ещё раз обменялись крепким рукопожатием. Дик подвела итог:
– Ну, с-счастливо! Разбегаемся!
Минут через пять, перебегая по второму мосту, под которым она и выжала, насколько могла, насухо, свое «знаменитое» платье, обратно на свой берег, Дайана увидела прожектор в небе. И услыхала характерный, словно вздыхающий, свист – надо же! Не иначе, как медицинский вертолёт! Похоже, кому-то из шишек с Третьего Уровня тоже плохо сегодняшней ночью – больше ни за кем такую дорогую машину посылать не будут!
Ей самой повезло: дома, у неё в комнате, нагло развалившись на её кровати, её ждал только Лесли, молча протянувший руку.
Вот маленький вымогатель! Пришлось достать из шкафа стратегический резерв – пять баксов! – и сунуть в жадно сомкнувшуюся ладошку.
Уж своего братца Дайана знала: теперь выдрать деньги из его руки возможно только воспользовавшись автогеном! Или пилой.
Так что развесив на спинке стула уже почти сухое (ну – синтетика же!) и почти немятое платье, и переодев трусики, она легла в постель. Мытьё сегодня не потребуется – его заменило купание в
