Над их посёлком самолёты всё время взлетали. И днём и ночью. Это потому, что аэропорт совсем рядом. Раньше он был в городе. Но городские же нервные, им высыпаться нужно. Ну, вот и вынесли весь этот шум далеко за город – почти к их посёлку. Это, наверное, потому, что назывался посёлок Труженик. Вот и пусть себе трудятся. Те, кто живёт в Труженике. И денно и нощно.
Раньше, ну, в самом начале, коровы самолётного шума пугались. А теперь – ничего. Привыкли. И продолжают жевать и молоко давать, чтобы городских поить, холить и лелеять. У них же мигрень от того, что долгие годы аэропорт почти прямо в городе был. Вот и пусть теперь отдыхают.
А Верке так даже и нравилось, что самолёты. Если на траву лечь, то сначала гул… потом из-за головы вылетает такой вот дракон крылатый и вскоре исчезает прямо за пальцами на ногах. А звук, постепенно становящийся дрожанием, ещё долго слышен.
А Верка лежит себе, в небо смотрит, и так хорошо ей, потому что трава кругом и – тихо. До следующего самолёта. Сама-то Верка на самолёте никогда не летала. И всегда ей казалось, что там летят какие-то особенные люди, у которых очень важные дела и удивительные жизни.
А Веркина-то жизнь – что? Самая обыкновенная у неё жизнь.
Была бы.
Если бы не дядя Коля. Их сосед. Он взрослый уже, даже старый почти: ему двадцать, наверное, семь. И он женился в начале этого лета на Катерине, Веркиной соседке, которая справа от неё жила. А дядя Коля жил по левую от Веркиного дома сторону все шестнадцать лет её жизни.
Она ещё, когда маленькая была, на него издалека смотрела, как он с другими мальчишками играл, и тогда уже видела, что он самый главный. Его все слушались.
А когда Верка в школу пошла, дядя Коля её уже оканчивал. И первого сентября на празднике на гитаре играл, на самой большой: опять он главным был, потому что все другие только играли, а он ещё и пел про школьные годы чудесные.
Верке так нравилось смотреть, как у него рот открывается, как жилы на шее надуваются, как… Да вообще всё ей в нём нравилось.
А когда он в армию ушёл, то Верка скучала. И ждала его. И у тёть Гали, дяди Колиной мамы, спрашивала, когда он вернётся. И письма Колины слушала, когда тёть Галя их ей читала. И приветы для дядь Коли передавала. И тёть Галя в письмах ему писала, что вот де передаёт ему привет его соседка Верка, которая, как верная невеста, ждёт его возвращения домой.
А когда он со службы вернулся, красивый до невозможности и в форме, Верка его встречать бегала. И цветов нарвала. Но отдать букет так и не решилась: закраснелась вся, когда он, обнимаясь со всеми, глянул на неё и сказал: «Привет, невеста!..» Тогда она со двора их убежала и долго за сараем у себя стояла, а потом букет на землю бросила и пошла … жить дальше и на дядю Колю издалека смотреть.
И смотрела. И летом, и зимою. Во все глаза. Когда она в школу шла, а он на работу, - смотрела. И вечером, когда Верка и уроки все переделает, и по дому всё, что мать скажет, выполнит, он с работы возвращается, а тёть Галя его на крыльце дожидается, - опять смотрела.
А потом дядь Коля с Катькой-соседкой вечерами ходить стал. То в клуб, то к реке, то просто по улице. А Верка бегала и подсматривала. И один раз даже увидела, как они целовались.
Она потом к себе домой прибежала и за сараем плакала. Сама не знала, почему, но плакала и плакала. И больно было у неё где-то внутри, и сладко от того, что вот он-то всё равно есть и ему хорошо.
Когда же Верка узнала, что дядя Коля с Катькой свадьбу затевают (тёть же Галя всё всем рассказала!), то она взяла да и пошла утром рано, перед школой ещё, к Катьке, чтобы сказать той, чтобы сказать… А! Да и сама же она не знала, что скажет. У крыльца Катькиного дома остановилась и стоит, как прям дурочка какая-то. А самолёты в то утро как с ума посходили: летят и летят, летят и летят, один за другим прям. Верка и не слышит их, и не видит. Стоит просто и ни о чём не думает. И не знает, зачем пришла, что Катьке скажет…
… Тогда она ещё не знала, что через десять лет после свадьбы дяде Коле ноги отрежут, прям целиком, потому что он пьяный упадёт в сугроб зимой совсем рядом с домом и их отморозит. И того не знала, что Катька, жена его, через полгода после этого с двумя детьми уметётся в город, и останется дядя Коля один, потому что тёть Гали к тому времени уже не будет.
И того тогда ещё не знала Верка, что хватит у неё духу однажды вечером прийти к дяде Коле и остаться в его доме до самой его смерти. Не знала пока ещё, что и за водкой для него, когда с похмелья мучился, она будет бегать, что будет пьяного на себе таскать и ласкать дурного и уговаривать не пить больше…
И похоронит она его. Сын к тому времени уже большой будет и поможет маме Верке своей во всём.
И будут самолёты над посёлком летать. А те, кто в самолётах, даже не догадываются, что живёт на земле Верка и всё тоскует о своём Коле и ждёт встречи с ним…
|