– Очень смешно. – впрочем, понять, когда О,Салливан шутит, а когда – говорит серьёзно, не мог даже сержант, – А ты собрался на гражданке размножиться?
– Ха! – коллега фыркнул, – Скажешь тоже – «на гражданке»… Дожить бы до неё… Собственно – да. В-принципе, было бы неплохо. Во всяком случае, пытаться собираюсь. И – не с одной девочкой. Они же все, мать их, буквально мечтают выскочить замуж за отставника!
Иронию капрала не уловил бы только пингвин. Причём – вусмерть пьяный.
Пенсия вышедших после окончания срока первого контракта на покой, позволяла только-только сводить концы с концами. В выделенной Государством «гарантированной» комнатёнке общежития для пенсионеров. За которую, конечно, не драли налоги и не требовали оплаты коммунальных услуг… Но и тоскливое прозябание в двенадцати квадратных метрах, обставленных казённой же списанной «по выслуге лет» из Госучреждений, мебелью, особого удовольствия доставить точно не могло. Разве что – совсем уж «тупым» и непритязательным.
Вот поэтому многие кадровые профи и оставались на второй, и даже – на третий срок. Михаил, которому до конца первого контракта оставалось пять лет, ещё не решил: останется в Армии, или свалит к чертям собачьим. С одной стороны – здесь опасно. (Но ведь гибнет пока (тьфу-тьфу!) не он, а управляемые им дроны и андроиды…)
С другой – средняя продолжительность жизни космодесантника не превышает пятидесяти девяти лет. А такой же показатель у штатских – семьдесят два. И дело не в насильственной смерти, когда рано или поздно лично нарываешься на «последние» ловушки на зачищаемых планетах. А в «классических» инфарктах: работёнка… Нервная.
Так что понять, что не банальный трах является целью О,Салливана, выйди он в отставку, и уж точно – не создание семьи, совсем не трудно. Да и шутили-прикалывались они на эту тему много. Поднадоело. Всё верно: буквально дословно знаешь, что напарник скажет в ответ на ту, или иную реплику, или ситуацию.
Однако Михаил надумал продолжить:
– Не думаю, что дело в разделении нас на «чующих», и, как ты выразился, «тупых».
Мне кажется, что тут штука тоньше. Сустары нас в технологии постоянно опережают. Правда, не настолько, чтобы совсем уж прижать к ногтю: наши яйцеголовые не дремлют. Быстро новинки осваивают… Но вот дальше псевдоментального уровня для мыслешлемов мы не продвинулись. И то – излучение должно быть достаточно мощным. И передавать такое можем – только через нанотрубки.
А поскольку это всё же – не «ментальность», а – трансляция управляющих команд, уровень и технология явно другие… Примитивные, я бы сказал, по сравнению с тем, что было сегодня. У нас – просто передача обычными радиоволнами: от шлема к дрону. Недаром же на поддержание и экранировку канала связи уходит девяносто процентов энергии генераторов Линкора. Да и нанотрубки. Питаются электричеством. Излучают. Так что обнаружить такое же управляющее излучение, по-идее, нетрудно.
Но здесь было – точно что-то другое! И раз уж его не обнаружили до сих пор – так я думаю и вообще – …рен найдут.
И расколошматят нас корабли-брандеры, дистанционно управляемые вот таким, необнаруживаемым, и, соответственно, неэкранируемым типом излучения, в хлам.
Думаю, до этой простой мысли додумался и майор. И даже наш бравый сержант.
– Да? Смотри-ка, а я не додумался. – в тоне О,Салливана проскользнули нотки сарказма, – Я додумался только до того, что когда мы все спустимся на планету, всё население Колонии очень даже просто можно «зачистить», если где-то останутся невыявленные излучатели, оборудованные вот таким, предательским и подлым, управлением. А спрятать их можно сколь угодно глубоко, чтоб не взяли металлодетекторы и сканнеры. И – даже никуда их «антенны» потом выдвигать не понадобится, раз управляющее излучение нашими приборами, (Будь они неладны!) не выявляется. А смогут или нет, разобраться с таким наши лабораторные крысы в белых халатах – это ещё вопрос!
Михаил вынужден был признать, что напарник мыслит куда более трезво, и заглядывает в обозримое, а не гипотетическое и отдалённое будущее.
Планета, конечно, сейчас куда опасней.
Ведь когда закончатся развед-обходы, и придётся работать уже вживую, для окончательной зачистки, риск нарваться, или попросту – не обнаружить вовремя таких ловушек, весьма велик. И получится, что планета всё равно – не будет простерилизована, и безопасность людей – не обеспечена должным образом.
И пострадают гражданские: Администрация, и технический персонал, которые «вселится» в здание Станции первыми, а затем – и колонисты, если до этого дойдёт. А дойдёт – только если первые пять-шесть месяцев всё будет спокойно. (Впрочем такой срок – отнюдь не гарантия. Михаил помнил случаи, когда надёжно упрятанные в экранированных пещерах монстры, отравляющие газы, бациллы-вирусы, или механоиды с богатым арсеналом смерти на борту, вступали в действие и после трёх-четырёх лет освоения.)
О,Салливан вздохнул. Повернул лицо к Михаилу:
– Не скажу, чтоб я оказался сильно вдохновлён. Особенно – на последнюю ступень зачистки. Личной. Может, излучения я и не чувствую…
Но вот подвох – всеми фибрами души!
В спускаемом модуле для людей было тесно и шумно – словно в подземке в час пик. Хотя все десантники сидели и молчали. Шумели механизмы челнока и системы жизнеобеспечения, и ещё – автонавигатор, направлявший кораблик в расчётную точку, «максимально экономя топливо». Ускорение корректирующих рывков при этом доходило до семи «Ж»: оптимальная, и определённая медиками ещё сто лет назад, доза, которую легко, и без нарушений «жизненных функций» должен переносить хорошо тренированный десантник.
Наконец удар днища о почву, отдавшийся в ступнях и паху ощущением безысходности, сказал Михаилу, что жёсткое приземление состоялось. Однако никто освобождаться от страховочных ремней и вставать не спешил – не положено по Уставу до последней проверки. Все прислушивались: кто – нервно кусая, как Михаил, губы, а кто и раздражённо постукивая носками полусапог по пластополу модуля – как МакКратчен.
Неразборчивое бурчание и намурлыкивание мелодий шлягеров двадцатилетней давности как раз и было «визитной карточкой» Рольфа Йохаука, пилота их модуля, и должно оно было продемонстрировать, что он вовсю ведёт эту самую окончательную проверку… Наконец Рольф чем-то щёлкнул, прочистил горло, и выдал через трансляцию:
– Внимание, сержант МакКратчен. Первичное сканирование показало, что чисто. Открываю люк.
Пневмозатворы глухо выпустили воздух из системы запоров, и люк поднялся, открывая узкий проход в корме челнока. В модуль проник до боли яркий после полумрака трюма, дневной свет планеты. Михаил поморщился – пока автомат настроил светофильтры, глаза больно резануло: оранжево-красный свет местного «молодого» светила явно куда ярче, чем от родного Солнца.
– Внимание, отделение! – сержант как всегда предельно краток, тон – деловой, дикция – отменная, – На выход! Задачу вы знаете, участки тоже. Вперёд!
Михаил вышел последним. Они с О,Салливаном пользовались, как ветераны, некоторыми льготами и послаблениями. Да и смысла торопиться не имелось: всё равно пока дойдут до своих участков, и начнут окончательную зачистку третьей ступени, наговориться успеют.
Зачищаемый участок традиционно представлял собой квадрат, поделённый, как в старой игре «крестики-нолики», на девять клеток: по квадратику на десантника. Вот только сторона такого квадратика – один километр. Как раз успеть неторопливым шагом прочесать за светлое время суток. А вот сержант останется на борту, и будет корректировать движение, подсказывать решение проблем, в случае возникновения таковых, и…
Запросит медицинскую или техническую помощь в случае чего. Или уж сразу – «кавалерию», как называли подразделение морпехов – сверхпрофессионалов в скафандрах и в дронах высшей защиты, используемых обычно лишь в критических ситуациях… Н-да.
Традиционно третья ступень проходила днём: чтоб физическая форма людей была наилучшей, внимание – наивысшим, а жажда жизни – особо обострённой.
– Внимание, отделение! Вижу подозрительную тучу. Оставаться на месте до моего распоряжения! Ждите… – было слышно, как что-то фонит и щёлкает, и сержант с кем-то разговаривает через другой канал связи. Затем его голос снова стал громким. – Всё в порядке. Чёртовы метеорологи подтверждают, что туча – естественная. Сейчас начнётся гроза. Никто не догадался взять зонтик? Ну и ладно. Душ из доброй старой аш-два-о ещё никому не вредил. Хотя бы помоетесь бесплатненько, хе-хе… Продолжать движение.
На традиционный солдафонский юмор отреагировали только новички: Хоммер и Питерс похехекали. Остальные промолчали, возобновив движение.
Михаил добрался до «своего» участка, который уже успел изучить неплохо: именно его, персонально закреплённый квадрат, он обходил уже два раза. Вначале – как железяка, затем – как биомашина. И вот теперь подошло время принять и личную ответственность.
Так делалось всегда: чтоб в случае, если на участке после обхода всё же что-то останется необнаруженным, и неразбомбленным, как излучатели, убившие его последнего «свинобойца», и сработает, нанеся урон людям, знать: кто недоглядел. И кого наказать.
[left]Хотя все знали – человек, обследующий участок, не виноват, если чего-то не выявил. Виновата техника, и вечно отстающая от врага, наука. Не знакомая с применёнными врагом в очередной раз новыми технологиями и приёмами. Которые земные учёные ещё не