– Чёрт возьми, об этом я ещё не думал.
– Ну вот. А я как раз – думал. Что гниду надо раздавить в зародыше. Пока наши любимые изощрённые враги, убедившись, что на «полигоне» всё сработало как надо, не применили такой способ на остальных планетах. Учтя опыт Эрины.
– Хм-м-м… Да, я смотрю, ты действительно думал. Тренируешься на «большую шишку»? Ладно-ладно, шучу! – Лестер поспешил поднять руку на возмущённо вскинувшегося Михаила. – Тут, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Но неужели ты и правду – собираешься… Попробовать?
– Ну… да. А почему бы и нет? Ты же удержишь ребят, если что, от того, чтобы палили в меня со всех стволов?
– Удержать-то я удержу, конечно. Но… Ты-то сможешь превратиться… обратно?
– Ага. Значит, в том, что я воплощусь в сустара, ты не сомневаешься? – Михаил подумал, что Лестер прекрасно понимает, что прецедент с доком Скардино снял все сомнения раз и навсегда.
– Сомневаться-то я – не сомневаюсь… Как и в том, что ты давно горишь жаждой всем нам, обижавшим и унижавшим тебя, навалять… Шучу-шучу, хватит! – Лестер вскинул ладони на открывшего было рот Михаила. – Но я вот сомневаюсь, что у таких уродливых тварей вообще может иметься мозг, в котором сможет находиться человеческое сознание.
Ты точно – надумал?
– Ну да. – Михаила слегка подташнивало, но он хотел этого, – Только давай – прямо сейчас. Пока я ещё не «отговорился»! С помощью тебя, и… сам.
– Вот уж не думал, что ты – дебил до такой степени… Экстремал …уев!
А ведь пять лет тебя, балбеса, знаю. – Лестер закусил губу, и Михаил видел, что напарник всё ещё колеблется, – Ладно. Валяй – пробуй. Только ты уж извини – я подожду в коридоре!
А если будешь гавкать, или кидаться – просто пристрелю!
- Совесть.
«Пробовать» Михаил решил традиционно.
То есть – решил попытаться заснуть, или хотя бы расслабиться. Предварительно, перед сном, изо всех сил пожелав стать другом, родичем, кровным братом тех странных существ, трупы которых земляне находили в разрушенных кораблях противника.
А затем – и собственно сустаром…
Внешность у этих тварей, конечно, мало походила на привычные антропоцентристские стереотипы того, как должно выглядеть разумное существо.
Проще всего было бы описать сустара как ящерицу с непомерно большой головой с огромной пастью, и ловкими пальчиками с коготками на первой паре лап. Вторая и третья пара явно предназначалась только для хождения – массивные, мускулистые. Когтями на них можно было без проблем вспороть брюхо какому-нибудь зазевавшемуся тираннозавру. На спине имелось несколько плоских наростов из ороговевшей субстанции вроде ногтя – остатки панциря, что ли? Да ещё – хвост, будь он неладен!..
Глаза сустаров Михаилу всегда казались слишком уж большими, а бородавчатая скользко-маслянная кожа явно на его взгляд нуждалась в одежде. Без которой, впрочем, сустары предпочитали обходиться.
И вот теперь он должен захотеть больше всего на свете вселиться…
Нет, не вселиться – а стать одним из таких монстров. Произошедших – не то – от каких-то ящеров вроде тех же динозавров, не то – просто от ящериц. А может, даже, черепах. Задачка, блин…
Но ведь попробовать – стоит. А вдруг и правда – получится? И он сможет вычислить, где скрывается местный резидент. Или – несколько резидентов. Отвечающих за насылание кошмаров. Кошмаров, изменяющих тело. Калечащих психику. Запугивающих до дрожи в кишечнике тех, кто такое превращение даже просто – видел…
Он, лёжа на спине, старался как можно чётче представить тело сустара, вскрытие которого показывали в одном из обучающих фильмов, где восемь лабораторных крыс в белых халатах деловито сновали вокруг распятой на спине пятиметровой туши с раскрытым и растянутым зажимами разрезом на животе от горла до ануса… Вспомнить всё то, что рассказывали преподаватели о физиологии и анатомии врага.
А что – неплохая, кстати, физиология. Очень даже рациональная. Даже удивительно, как существа с таким широким диапазоном возможностей для выживания могли позволить людям, могущим выжить в неподходящих для них условиях только если защищали своё хлипкое тело какими-нибудь высокотехнологичными дороженными приспособлениями, взять над собой верх.
Ведь сустары и правда – могли без дополнительных прибамбасов, вроде тёплой одежды, или кондиционированных охлаждаемых скафандров, комфортно чувствовать себя и свободно работать – и при минус сорока, и при плюс пятидесяти Цельсия… И при давлении воздуха, как на вершине Эвереста. И при радиационном фоне, как на Пальмире.
Беспокоило Михаила только одно: как он сможет управлять третьей парой лап.
А уж за то, что если всё получится, напарник не позволит пристрелить его какому-нибудь перепуганному балбесу из их отделения, да и – подразделения, Михаил не волновался совсем. Знал, что на слово О,Салливана можно положиться.
В сознание он пришёл словно рывком.
Только что вокруг были темнота и тишина, и вдруг – вот он! Возник, словно ядерный ракетоносец, выскочивший из-подо льда на северном полюсе…
Но что это за странное место?! Почему вокруг… Какие-то бассейны и ёмкости из стекла? (Или это – пластмасса?) С… Да – с разноцветными… словно бы растворами!
От одних ванн идёт пар, поверхности в других покрыты – будто корочкой льда. Некоторые – густые, словно сироп, или мёд. Другие – кажутся воздушно-невесомыми, словно в ёмкость налит туман… Зелёные, синие, красные, фиолетовые жидкости.Странно пахнущие. Он различал трепещущими ноздрями и имбирь, и кофе, и мускатный орех, и – не то – сандал, не то – ладан. И ещё сотни, тысячи незнакомых и иногда излишне резких запахов.
И стоят ёмкости со всем этим безобразием вроде как в огромном ангаре – крыши, правда, не видно, но она где-то там, наверху, угадывается. А вот стены – видно. Причём – обе. Они весьма (Ну, относительно, конечно!) близко: всего в десятке шагов. Стены похожи на самые обычные: оштукатуренный, или окрашенный, бетон.
Ладно, ангар – так ангар. Правда, больше всё же похоже на широкий коридор, ведущий… Куда?
Что ему теперь с этим делать? Ведь он – всё ещё человек?
Он ощупал себя. Осмотрел. На всякий случай попялился на копчик – нет, хвоста ещё нет. И бородавок не заметно. (Ха-ха.)
Да, он – человек.
Но неспроста же он здесь, в этом странном месте, оказался? Конца длиннющему не то – коридору, не то – цеху, не видно. Всё теряется в дымке и парах, поднимающихся от некоторых чанов-ванн. Что делать?
Возможно, ему «тонко» намекают, что ему придётся побывать во всех этих чанах, чтоб его тело стало как у сустара? И, возможно, при этом у него преобразится каким-нибудь образом и… сознание?
А что ему, как он сказал Лестеру, терять?! Назвался груздем – полезай в кузов.
Вперёд!
Михаил смело забрался по выступающим снаружи ступеням на борт ближайшего, первого, бака. Спустился по таким же ступеням, обнаружившимся и на внутренней поверхности стенки. Осторожно (Ну – так! Страшно – как ещё никогда! Зная сустаров, похоже, можно и правда – потерять человеческий облик. И – навсегда.) погрузил в жидкость палец ноги. Хм. Температура, вроде, комнатная. Или, скорее, такая же, как у его тела?
Не больно. Не тепло и не холодно. То есть – словно жидкости и нет. Вернее – она есть – вон, когда ногой водишь – ощущается сопротивление! – но температуру подобрали точно. Да, она вроде бы равна температуре его тела.
Ладно, хватит комплексовать – вперёд!
Он прыгнул в жидкость так, чтобы сразу погрузиться с головой.
Он не боялся утонуть – жидкости в баке было едва на метр: всегда можно встать, если она слишком низкой плотности, и не будет удерживать его тело по закону Архимеда.
Зеленоватая масса сомкнулась над головой: он глянул вверх. Вау!
Как описать?..
Парение в космосе. Нирвана. Полный восторг. Нет, не то.
Он чувствовал необъяснимый душевный подъём – словно наконец исполнил кому-то давно обещанный обет. Или – отдал старый долг. Или, после долгих лет отсутствия, вернулся домой – туда, где его ждали. И твёрдо верили, что он, несмотря ни на какие преграды и приключения, вернётся!..
Как описать то, для чего нет названия?
Он понял: плотность этой, первой, жидкости специально подобрана так, чтоб он мог – дышать прямо в ней. Почуяв, что не в силах больше задерживать дыхание, он и вдохнул. Лёгкие вначале отозвались резью и трепетом, и тело пронзили вспышки боли: словно он попал в бетономешалку! Но потом всё как-то успокоилось, и он понял, что жив. И дышит… Нормально. Если, конечно, можно назвать нормальным дыхание под водой.
[left]А ещё он чувствовал, подсознательно понимал – словно знал когда-то раньше о таком! – как жидкость проникает в поры его тела, похоже, замещая собой клетки его тела. И вызывая при этом ощущение щекотки и ещё большей
