Европу.
***6
Габриэль вернулся домой в полном расстройстве. Но ему вдруг позвонили из полиции и сказали, что оперативник засек покупку по банковской карточке, принадлежащей Инне, в торговой точке в районе Гостиного двора. Габриэль сразу вспомнил – Инна говорила, что иногда рисует портреты на пленэре у Екатерининского сада, где обычно базируются уличные художники. Он быстро собрался и поехал туда, захватив теплую куртку и ботинки Инны.
Из-за холодной погоды возле витого садового забора стояли большие зонты с накидками от ветра. Кое-где художники уже включили светильники на треногах. Пару мастеров работали над портретами клиентов. Но Инны нигде не было видно. Габриэль осмотрелся и выбрал одну толстуху в митенках, доставшую термос и разливающую чай в три кружки на раскладном столике. Он подошел к ней и спросил:
-Вы не видели Инну Колесникову?
-А вы кто?
-Я ее друг. Теплую одежду ей привез.
-Так она у Петровича в студии. Простудилась, лежит с температурой.
-А где эта студия?
-Слушай, парень. Я тебя знать не знаю, кто ты и откуда взялся? Инна просила никому о ней не говорить.
-Поймите… Она ушла и ничего не сказала, и телефон забыла. А вы говорите, что она лежит с температурой. Я подал заявление в полицию о ее пропаже. Хотите с полицейскими пообщаться?
-Ладно, запиши адрес. Но меня не свети. Петрович не простит, он суровый мужик, с любой полицией сговорится.
Студию по указанному адресу Габриэль нашел быстро, но Петрович, хмуро выслушав его, буркнул:
-Ушла она. Ничего не сказала. У нее тут два заказа остались, а я не знаю, почем она с клиентами сговорилась. Поэтому не отдал пока. Вот же Инка-заморочка, вечно с ней проблемы.
-Запишите мой телефон. Сразу позвоните, как только она объявится. Имейте в виду, я подал заявление о ее пропаже в полицию.
-Да хоть в угрозыск. Я ее больную приютил и лечил. А больше ничего не знаю. Не в себе она была, так мне показалось.
-Не в себе? Что это значит? – воскликнул Габриэль.
-То и значит – я с ней говорю, а она вроде как не слышит, о своем думает. Что-то про любовь говорила.
-Что именно? Пожалуйста, вспомните!
-Ну… Вроде как такое, что в любви слова ничего не значат. И твердила все время это.
Габриэль сразу вспомнил, что она исчезла после его слов о любви. Когда он вышел из студии Петровича, то почувствовал, что силы покидают его. Он сел на первую подвернувшуюся скамью и так просидел почти полчаса. У Инны имелся второй ключ от его квартиры, и, кажется, он все время оставался в кармане ее худи. Эта мысль вдохновила его. Он помчался к машине и вдруг через дорогу от себя увидел Инку в какой-то старой, с чужого плеча, куртке, которая больше подходила тому самому Петровичу.
-Инна! Не убегай! – закричал Габриэль и побежал к ней в неположенном для пешеходов месте. Она стояла и не двигалась. Выражение её лица показалось Габриэлю странным. Он схватил ее за плечи со словами:
-Инка, ну что ты творишь? Я чуть с ума не сошел, в полицию заявил о твоей пропаже!
Она стояла словно замороженная, закрыв глаза. Габриэль потрогал ее лоб, он был очень горячим. И губы у нее потрескались, он заметил это только сейчас. Подхватив ее на руки, Габриэль побежал к переходу, потом с трудом усадил ее в машину и повез, позвонив по дороге приятелю с просьбой вызвать неотложку через двадцать минут. Когда он подъехал к дому, машина скорой помощи уже ждала возле парадного. А Инна сидела все так же с закрытыми глазами и ни на что не реагировала.
В приемном покое ей и Габриэлю сделали тест на ковид, а потом увезли ее куда-то, а он остался ждать внизу и отвечал на вопросы врача, заполнявшего данные Инны. Через полчаса Габриэлю сообщили, что тест у Инны положительный, и она до сих пор без сознания.
Габриэль чувствовал себя так, будто по нему проехал трактор. Он видел их только в старых кино, а в натуре лишь новенькие современные бульдозеры. Но мышцы говорили ему – это был именно трактор. Габриэль впервые с подросткового возраста заплакал, потому что не понимал причину ухода Инны, потому, что страшно боялся за нее и потому, что очень ее любил.
Немного успокоившись, Габриэль сообщил в полицию, что Инна нашлась, а потом позвонил в больницу. В справочной ему дали стандартный ответ:
-Больная Колесникова находится в удовлетворительном состоянии и в настоящее время спит.
Утром он отвез в больницу мобильник Инны, и целый день ждал от нее звонка.
***7
Инна болела почти три недели. Звонила Габриэлю, но могла говорить от силы одну-две минуты и то с трудом. У нее не имелось проблем с дыханием и легкими, как у многих больных ковидом. Ей поставили диагноз "Атипичная форма Kovid-19" с мышечными болями, симптомами преходящей аритмии и даже несколькими эпизодами спутанного сознания.
Габриэль пытался говорить ей ласковые слова, называть ее уменьшительными прозвищами, единственное, что он сейчас панически боялся произнести, так это слова "Я тебя люблю". После разговора с Петровичем Габриэль теперь ни минуты не сомневался, что они как-то связаны с ее болезнью. А еще он часто смотрел на ее живописную композицию "The Lady in Red", и ему уже не требовалось усиленно дышать, чтобы не отключиться. Потому что в каждом мазке на этой небольшой картине он видел движение тела и поворот головы Инны. А в тон роскошному алому платью были написаны и её губы. Он словно ощущал их поцелуй, настолько они смотрелись живыми, с тончайшими складочками, похожие на лепестки тюльпана. Иногда Габриэль дразнил Инку губошлёпкой, когда ее губы выглядели опухшими, особенно по утрам после его неумеренных ночных поцелуев.
Родители не узнавали своего сына. Теперь он приезжал ненадолго, обнимал мать и бабушку, докладывал отцу об успехах в учебе и очень быстро покидал свою семью. Бабушка в последний его приезд спросила с улыбкой:
-Ты случайно не влюбился? Что-то в тебе сильно изменилось.
-Бабуля, скажи, может ли девушку испугать откровенное признание в любви? – подлизнулся к ней внук.
-Конечно, если оно сделано неожиданно или слишком быстро после знакомства. Девушки народ чуткий, боятся фальши. Хотя и не все её чувствуют. Но те, которые чувствуют, очень сильно переживают. Ведь парни часто пытаются подобными признаниями просто манипулировать, чтобы получать безотказный секс.
-А если такое признание не фальшь?
-Тогда бывает еще страшней. Если девушка чувствительна, ее может испугать ответственность перед парнем, признавшимся ей в чувствах. Не каждая способна полностью соответствовать тому образу, который придумал себе влюбленный парень.
-Соответствовать? – изумился Габриэль. Неужели Инну именно это испугало? Он пытался вспоминать всё до мельчайших подробностей в их общении, но не находил признаков ее игры с ним, она всегда выглядела естественно, без малейшего притворства. Он даже был уверен, что Инна не умеет притворяться, слишком непосредственно она вела себя не только с ним, но и с другими. Именно за это ее и считали наивной простушкой.
В день выписки Инны Габриэль прогулял лекции, а когда она спустилась в холл, он глазам боялся поверить, Инна показалась ему какой-то почти прозрачной в потоке солнечного света, падающего сквозь большое окно. Габриэль обнял ее и поцеловал. И его поразили изменения в ней. Сильно похудев, она стала похожа на хрупкого козлёнка из мультика. Габриэль закутал ее поверх куртки пушистым шарфом, а потом присел и застегнул на ней ботинки. Было такое ощущение, что Инна боится выйти на улицу. И, правда, сделав пару шагов на высоком крыльце больничного корпуса, она тут же прижалась к Габриэлю, словно в поисках защиты.
-Все хорошо, все хорошо, – твердил он, крепко поддерживая ее одной рукой за спину, а другой под локоть. Он дал себе слово больше ничем не пугать ее.
Дома Габриэль до их приезда хорошо нагрел комнаты обогревателями, потому что центральное отопление еще не включили. Но Инна все равно ёжилась, поэтому он закутал ее в плед.
-Почему ты почти ничего не съела? Тебе нужно хорошо питаться, – он старался не повышать голоса.
-Прости, я буду, – еле слышно произнесла она, а потом спросила, – Ты не разлюбил меня?
-Я очень сильно тебя люблю! – воскликнул он и осёкся, потому что опасался снова напугать ее этими словами. Но тут же начал снова говорить:
-Я не могу без тебя. Мне было трудно дышать… Я хочу защищать и оберегать тебя. Инка, давай поженимся? Ты наденешь алое платье, глубокого карминного цвета.
-И ты не потеряешь сознание?
-Вот, смотри! – воскликнул он и принес ее картину,– Видишь? Я уже вполне спокойно могу смотреть на красные цвета. Знаешь, ты ассоциируешься в моем сознании с алыми тюльпанами. Твои губы…
-А кровь? – спросила Инна, – В жизни бывает много крови. Я ведь женщина и каждый месяц…
Габриэль вскочил и принес иголку, которой тут же уколол себе палец:
-Смотри! – воскликнул он.
На его пальце выступила крупная темно-красная капля крови, но Габриэль мужественно смотрел на нее и улыбался, хотя лоб его покрылся испариной как бисером.
Они расписались на Рождество. Однако Инна не хотела отступать от традиций и в загс надела белое платье. На самом деле она все-таки не хотела рисковать и заставлять Габриэля чувствовать напряжение. Алое платье она оставила на второй день свадьбы, правда, побыла в нем недолго, потому что, когда Габриэль взял ее за руку, она почувствовала, что его ладонь слегка вспотела, хотя обычно его руки всегда оставались сухими.
Студенческую пирушку Габриэль не устраивал, не хотел завистливых взглядов девиц, которые имели на него тайные виды. Это могло расстроить Инну, хотя сейчас она выглядела очень счастливой и готова была поделиться своей радостью с целым светом.
***
© Copyright: Марк Шувалов,
ноябрь 2024
