– Замечала. Вялость. Апатия. Равнодушие к тому, что его раньше… Возбуждало.
– Да-да, чего-то именно такого и следовало бы… Вы поедете со мной? Или?..
– Нет. Я поеду с вами, доктор. Мне… Важно знать всё.
Собирайте оборудование, я пока позвоню дочери.
Спустя ещё два часа она действительно всё узнала.
Но это знание не прибавило ей спокойствия – а очень даже наоборот!
Поэтому по истечении этих двух часов она набрала ещё один номер: уж этим-то она в нерабочее время до сих пор не пользовалась никогда!
Трубку взяли спустя три гудка – можно подумать, человек на том конце провода ещё не ложился. Вот и хорошо.
– Полковник Арменридж слушает. – он смело называет себя. Поскольку отлично знает, что по засекреченной и защищённой от прослушки линии могут звонить только коллеги.
И – только по делу.
– Полковник, сэр, это майор Парсонс. Могли бы мы… поговорить?
– Прямо сейчас?
– Да.
Собеседник Дайаны помолчал не более двух секунд: прекрасно понял, что просто так она не позвонила бы. Да ещё в полпервого ночи.
– Хорошо. Подъезжайте.
– Спасибо, сэр. Могу ли я попросить вас разрешить присутствовать при нашей беседе доктору Рассмуссену?
– Да. Привозите и его.
В трубке запикал отбой.
А молодец её начальник.
Подходит к решению проблем по-деловому.
Дом полковника, собственно, ничем от дома Дайаны не отличался. Только располагался в другой, элитной, части города. И его-то охранные системы наверняка стоили куда дороже. И обладали, соответственно, куда большими возможностями – вплоть до оглушения и захвата идиота, возжелавшего бы по дурости или наивности проникнуть внутрь с целью ограбления шикарного дома.
Полковник открыл после первого же её стука – словно ждал в прихожей прямо под дверью. Они вошли: доктор тащил кипу папок и формуляров. Она шла налегке.
– Прошу. – полковник указал на два приземистых кожаных кресла у журнального столика консервативно обставленной гостиной, сам присел на диван:
– Будете что-нибудь пить?
– Нет. Нет, – она, хоть и чувствовала, что в горле пересохло как в Сахаре, понимала, что выпить ничего не сможет, и, сев, стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. Заметив это, постаралась расслабиться: полковник не любит… Проявления излишней эмоциональности, – Разрешите доложить, сэр?
– Прошу. – да, всё верно. Её начальство отличается конкретностью. Спокойствием. И немногословием. Иначе не продержалось бы на своей должности и пары месяцев.
– Есть, сэр. Так вот. Примерно две-три недели назад с моим мужем стало происходить что-то странное… – она, вначале запинаясь, но затем взяв себя в руки, доложила о тех мыслях, которые не могли не возникнуть у женщины, вдруг переставшей быть… Желанной! – … и я вызвала доктора. Он исследовал слюну моего мужа. Анализ показал… Впрочем, может быть об этом лучше доложит сам доктор?
– Слушаю вас. – полковник просто повернул лицо к Расмуссену.
– Да, сэр. Э-э… Когда мы сделали первичный, грубый, так сказать, анализ, я, только по косвенным данным, смог понять лишь тот факт, что здесь мы имеем дело с новым, ещё не известным нам, психотропным веществом. (Наверняка более поверхностный анализ просто не выявил бы ничего… э-э… необычного!) Несомненно, первоначально это вещество поступило в организм откуда-то извне. И оно является очень… Специфично действующим. И сильным. (Ну, это-то сомнения не вызывало!) Повторный анализ, собственно, подтвердил всё это. И позволил установить примерный состав и строение молекулы. Вот, сэр, – доктор подал полковнику распечатку со схемой молекулы, полковник на неё и не глянул, вместо этого продолжая изучать лицо доктора. А на лице этом явственно читался испуг. Полковник, уже интуитивно понявший, к чему доктор ведёт, спросил:
– Действие этого… Вещества. Обратимо?
– Э-э… Боюсь, что нет, сэр. Вот эти полипептидные связи… – доктор попробовал что-то показать на листке, полковник вновь проигнорировал, – позволяют предположить, что это вещество – и само очень устойчиво… И, раз попав в кровь, продуцирует выработку клетками печени самого пострадавшего – таких же, или аналогично действующих, веществ. Да-да, сам поражаюсь! – Расмуссен поторопился возразить на удивлённо вскинувшиеся брови полковника, – Сам никогда с таким не сталкивался. Да и никто, как мне кажется, ещё не сталкивался! Это, как если бы человек, впервые попробовавший героин, потом смог бы по мере надобности вырабатывать его в себе: сам – по первому же желанию!
А оно возникало бы… Достаточно часто! Потому что состояние расслабленности, то есть – ничегонеделания, теперь приносит такому заражённому кайфа… Простите – наслаждения – куда больше, чем… э-э… Всё остальное. Включая секс.
– То есть – теперь такой человек – ленив и… Самодостаточен?
– Да. Да, сэр.
– И на остальное… Здоровье – вещество не влияет?
– Да, сэр. Практически никакого вреда организму получившего вещество, не наносится. Вероятно, и продолжительность жизни не изменится. Только… э-э… Поведение. Заражённый будет апатичным и вялым.
– А если прекратится поступление этого вещества извне – его действие на организм на этом не закончится?
– Э-э… Совершенно верно, полковник. Сэр.
– И как же нейтрализовать действие этого… Сверхвещества?
– Пока не знаю, сэр. Мы пока… – Расмуссен беспомощно глянул на Дайану, – Только обнаружили его!
– Понятно. Так. Теперь такой вопрос: откуда взялось вещество?
– Тоже пока не знаем, сэр. Мы…
– Мы поспешили сразу приехать к вам, сэр, чтоб доложить. – Дайана перебила доктора, заставив полковника снова взглянуть на себя.
– Понятно. А теперь выкладывайте, почему вы посчитали это срочным. Про то, почему вы посчитали это важным, можете уже не объяснять.
– Да, сэр. Я посчитала это важным и срочным потому, что три дня назад в супермаркете… – Дайана доложила о подслушанном разговоре уже куда собранней и спокойней, – …и вот поэтому я думаю, что поступление этого вещества в организмы наших мужчин было кем-то осуществлено примерно одновременно. И – массово.
– То есть, выбор у нас небольшой?
– Совершенно верно, сэр.
– Пиво?
– Нет, сэр, – это влез снова доктор, – В нём я ничего не обнаружил!
– Но тогда – что?
– Ещё не знаю, сэр. Но, боюсь, предположения миссис Парсонс не совсем верны. Этим заразили, как мне кажется, не только мужчин. А и вообще – всех! Просто…
Просто на женщин эта штука, вероятно, не действует. Или её действие выражено слабее – поскольку у мужского и женского организмов разная гормональная база.
Дайана вскинулась:
– Что?! Почему вы мне не?..
– Боялся, что вы обидитесь, мэм. Если б я предложил вам исследовать вашу кровь и слюну.
Дайана поджала губы. А верно. Предложи док такое – она бы точно обиделась.
Проблему решил полковник:
– Доктор. Оборудование у вас с собой?
– Так точно, сэр.
– Приказываю: исследовать кровь и слюну майора Парсонс.
– Есть сэр.
Показалось ли ей, или во взгляде доктора на неё имелось что-то… Плотоядное?! И не столько этакое, нейтрально-научное, с которым учёный смотрит на объект, сколько… Как самец, озабоченный по весне, на элитную… А уж как хитро щурится, когда берёт мазок…
Вот уж он-то – точно не отказался бы!..
И имел бы основания на надежду, что рано или поздно его вожделения будут…
Особенно, если учесть, что её-то собственный законный муж наверняка нескоро!..
Анализ показал, что вещество присутствует. Пока – присутствует.
Но одновременно выяснилось, что док оказался прав: женские гормоны вполне успешно разлагают его со временем на безобидные составляющие!
– Чёрт возьми… – доктор не отрывался от окошечка анализатора довольно долго, и пробормотал под нос, словно автоматически: как бы сам себе, – Никогда не подумал бы. Оружие, избирательное по половому признаку! Поражает только мужчин!
– То есть, если мужчинам вливать женские гормоны – это не поможет?
[left]–
