За городом было тихо. До выходных в дачном поселке Грибное никто не появлялся, и можно было прогуливаться, не опасаясь встретить кого-то из знакомых. Снега этой зимой было много, чистить его особенно никто не стремился, и крыши соседних домов были похожи на огромные сугробы. Опасаясь застрять в заносах, даже джипы не появлялись до субботы на занесенной снегом дороге. Только одинокие следы больших валенок петляли вдоль заборов, почти полностью скрытых сугробами.
Сергей чувствовал себя хозяином, обходя безлюдный поселок по нескольку раз в день. В Грибном у родителей была дача, но зимой они тут никогда не появлялись, хотя дров в сарае и припасов в погребе хватило бы на целый год. Отец был хозяйственным мужчиной и во всем любил порядок. В жизнь сына особенно не вмешивался и матери запрещал часто звонить, повторяя – сами разберутся.
Последнюю неделю Сергей жил на даче родителей, благо ключи у него были свои. Теперь он подолгу гулял среди сугробов, вспоминая и обдумывая свою семейную жизнь. С Ритой они познакомились три года назад. Встречали Новый год в одном ресторане. Их компании оказались за соседними столиками, и Сергей не помнил, как оказался на чужом стуле рядом с эффектной брюнеткой, а потом и в ее постели.
Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Народная мудрость не врет. Друзья Риты, да и его, Сергея, словно сговорились. Все в один голос бубнили, что это судьба, и обсуждали свадьбу, как дело решенное. Надо признаться, Серега и сам не очень сопротивлялся. Видная и самостоятельная женщина. Упакована по полной программе и все решает с пол-оборота. Свадьбу Рита устроила в Испании, сняв на неделю большой дом у самого моря. Было романтично и весело. Правда, из Серегиных друзей были только Вовчик и Славик с женами – бывшие одноклассники и соседи по дому. Они по жизни были вместе, и просто так расстаться с последним холостым товарищем не соглашались.
С родителями свадьбу праздновали дома. Скромно, по-семейному. В Испании оторвались. Малага в апреле еще просыпается от зимней спячки перед туристическим сезоном, но они ее разбудили. Рита оказалась заводной дамой с задатками авантюриста. Своего добивалась всегда. Серегу не смущало то, что невеста была немного старше. Рита его обожала и баловала. Ему нравился их ухоженный дом и налаженный быт. По субботам ему дозволялось отправляться на рыбалку с друзьями, а воскресные дни и все праздники посвящались Рите. Он готовил утром кофе, и они до обеда не вставали с постели, а вечер проводили в ресторане со знакомыми и партнерами Риты. Заведенное однажды молодой женой правило – сопровождать ее на такие мероприятия – неуклонно выполнялось. Это означало быть трезвым, остроумным, обходительным и еще выступать в роли водителя. Серега даже как-то пошутил – хорошо бы ему форму пошить. На что жена холодно ответила – надо будет, получишь.
С родителями свадьбу праздновали дома. Скромно, по-семейному. В Испании оторвались. Малага в апреле еще просыпается от зимней спячки перед туристическим сезоном, но они ее разбудили. Рита оказалась заводной дамой с задатками авантюриста. Своего добивалась всегда. Серегу не смущало то, что невеста была немного старше. Рита его обожала и баловала. Ему нравился их ухоженный дом и налаженный быт. По субботам ему дозволялось отправляться на рыбалку с друзьями, а воскресные дни и все праздники посвящались Рите. Он готовил утром кофе, и они до обеда не вставали с постели, а вечер проводили в ресторане со знакомыми и партнерами Риты. Заведенное однажды молодой женой правило – сопровождать ее на такие мероприятия – неуклонно выполнялось. Это означало быть трезвым, остроумным, обходительным и еще выступать в роли водителя. Серега даже как-то пошутил – хорошо бы ему форму пошить. На что жена холодно ответила – надо будет, получишь.
Грех жаловаться, конечно. У него было многое, о чем женатые мужчины могут только мечтать. По субботам друзья иногда расспрашивали его о Рите. Серега понимал, что это любопытство их жен, но не подавал вида и трепался обо всем. Их союз с Ритой трудно было назвать браком по расчету. Они вполне искренне относились друг к другу, да и особых расчетов Серега навряд ли мог бы строить. Менеджер в торговой компании, коих в столице немало, а с Ритой ему было удобно, даже комфортно. В свои сорок она была темпераментна и обворожительна. Вот только разговор о детях заводить запрещала. Это было табу в их доме. Его матушка несколько раз пыталась зондировать эту тему на семейных празднествах, но Рита холодно ее останавливала. Они сами решат этот вопрос.
Зато какие праздники они устраивали себе просто так. Иногда у Риты удачно складывались дела в ее бутике на Петровке, и они улетали куда-нибудь на два-три дня. Сереге приходилось выкручиваться на работе и привозить подарки прикрывавшим его коллегам, и все сходило с рук. За последние три года он побывал в таких местах, о которых раньше и не слышал. К хорошему быстро привыкаешь.
– Простите, это Сосновка? – незнакомый женский голос прервал его воспоминания.
– Что? – Серега не сразу сообразил. – Н-нет. Грибное.
– А Сосновка где? – Бледное лицо, посиневшие от холода губы и отчаяние в глазах. – Я уже часа два ползу по этим сугробам. Вы сторож?
– Не совсем, – промямлил Серега. – Вернее, совсем нет. Просто живу тут.
– Бомж? – напряглась незнакомка, готовая бежать без оглядки.
– Что вы, – он вдруг решил представиться, чтобы успокоить молодую женщину. – Сергей Владимирович Бровин. 1978-го. Власова тридцать пять. Сейчас в творческом отпуске.
– Художник? – недоверчиво покосилась на него незнакомка.
– Писатель, – мигом соврал он. – На свежем воздухе приходят свежие идеи. Неделю, как покинул столичную суету.
– Помогает? – она все еще недоверчиво осматривала мужика в валенках.
– В сапожках по такому снегу не погуляешь, – усмехнулся Сергей, перехватив ее взгляд. – Вам бы не мешало погреться и джинсы посушить. Вон, промокли до коленок.
– Ничего, – отмахнулась незнакомка, – как-нибудь доберусь до Сосновки. Там подруга ждет. Мы утром созвонились, но я что-то напутала. Похоже, рано из такси вышла.
– На Сосновку за следующим поворотом с шоссе нужно сходить. Вы намаетесь еще. До нее отсюда километров пять–семь, а машины по сугробам не пройдут. Хорошо, если грейдер в субботу до нас дорогу почистит. Да и то, если кто заплатит. Не Европа.
– Километров пять еще? – голос незнакомки задрожал. – Может, я вернусь на шоссе? – Она нерешительно оглянулась.
– Могу проводить вас до Сосновки, – он кивнул в сторону дальней опушки, – но лучше одеть валенки. И выпить горячего чаю. Застудитесь.
– Ну, не знаю, – незнакомка явно колебалась. – А у вас найдется мой размер?
– Пару шерстяных носков и валенки будут вам в самый раз, – Серега улыбнулся. – Моя мама вяжет лучшие шерстяные носки в мире.
– А мама здесь? – она вскинула брови.
– Нет. Мама в Москве, а вот носки и валенки здесь. Пойдемте, я утром протопил камин. Дача еще не остыла. Согреетесь, выпьете чаю и пойдем. По такому снегу часа два до Сосновки.
Незнакомка кивнула и пошла за «писателем», время от времени подозрительно оглядываясь. На бомжа он, конечно, не похож, но мало ли что…
– А как вас величать-то? – спросил Сергей в пол-оборота.
– Ася, – она старалась ступать в продавленные его валенками следы, чтобы не проваливаться в глубокий снег. – Как вы тут ходите?
Провожатый только усмехнулся и пошел медленнее. Ему подумалось – судьба ли послала такую привлекательную незнакомку или случай. Серега давно отключил сотовый, и о том, что он на родительской даче никто не знал. Неделю назад, позвонил отцу и сказал, что уедет на две-три недели, чтобы не беспокоились. Скорее, это случай, чем засланный казачок.
Камин был еще теплый, и Ася прильнула к этому тёплому спасителю, блаженно обняв, как старого приятеля. Сергей посоветовал ей снять влажную одежду, предложив надеть лыжный костюм. Пока он возился на кухне с электрическим чайником и бутербродами, зазвонил телефон. Мелодия была незнакомой. Он выглянул в гостиную, и увидел растерянное лицо гостьи.
– Подруга срочно уехала в Москву, – извиняющимся тоном сообщила Ася, кивая на свой сотовый.
– Не беда, – как можно бодрее откликнулся он. – Доберемся до шоссе, а там поймаем попутку.
– Мне нельзя в Москву, – гостья смущенно отвела глаза в сторону и призналась. – Я сбежала... Хотела у подруги отсидеться, а у нее важные дела.
Сергей неожиданно рассмеялся. Ася удивленно посмотрела на него. Он засмеялся еще сильнее, отмахиваясь от гостьи, будто она сказала что-то уморительное.
– Что? – непонимающе спросила молодая женщина.
Он хотел ответить, но только хрюкнул. Громко и так забавно, что и она засмеялась тоже.
– Я… тоже, – он с трудом говорил, давясь приступами смеха. – Тоже сбежал.
– От кого? – удивилась она, поддаваясь его заразительному смеху.
– От жены, – он сгибался словно от боли и тут же выпрямлялся, словно боль отпускала. – Сбежал.
– Ну, я не от мужа сбежала, – вдруг серьезно сказала Ася.
– Не важно, – махнул он рукой. – Все равно здорово. А вы верите в судьбу?
– Слушайте, я, наверное, пойду, – вскинулась гостья.
– Нет-нет, Ася, – он искренне взглянул на женщину и перестал смеяться. – Не бойтесь. Я не обижу вас. Клянусь!
Сначала они пили чай, стараясь не смотреть друг на друга, но Сергей неожиданно заговорил. Его словно прорвало. Он начал быстро и в деталях рассказывать незнакомому человеку о себе, о неожиданной встрече с Ритой. О женитьбе и сытой жизни. О том, как его выгнали с работы, и как он уже полгода не может найти себе дело. Поначалу барахтался и надеялся хоть куда-то устроиться, но все было не то. Ну, не слесарем же в автомастерскую идти, хотя и в этом Серега ни бельмеса не понимал.
Рита сама предлагала пристроить его куда-нибудь. Это показалось Сереге унизительным. Он замкнулся, ощущая себя ничтожеством. Анекдот, но он даже старался ничего не есть дома – все куплено на деньги Риты. Его все раздражало, а любые слова и даже взгляды казались оскорбительными. В их доме все принадлежало Рите, все было сделано по ее прихоти. Все вещи носили какой-то отпечаток принадлежности хозяйке, словно инвентарный номер. Последней каплей бушевавшей в его душе ненависти ко всему, что связано с Ритой, было неожиданное открытие. Серега вдруг и себя ощутил ее вещью. Ее игрушкой. Это было слишком. Он напился и высказал Рите все, что накопилось за полгода безделья. Рита даже не стала его переубеждать и успокаивать. Кто виноват в том, что молодой мужик не может себя прокормить, не способен содержать семью. Слабак и ничтожество! Рита просто швырнула это оскорбление мужу в лицо. Лузер!
Он хлопнул дверью.
[justify]
Хотя самое унизительное для Сереги было то, что он понимал ее правоту. Как его угораздило жениться на Рите. Рядом с ней он всегда был мальчиком. Даже став на цыпочки, он не мог до нее дотянуться. Как-то, выпив лишнего, Серега признался вслух, что ей лучше было бы родиться пиратом во времена Флинта или Моргана, размахивать саблей и брать корабли на абордаж. Она даже бровью не повела, сказав, что в наши дни сменилась только одежда. Дух авантюризма и жажда власти всегда делили людей на лидеров и толпу. Неожиданно Рита сорвала с себя одежду и вскочила на подоконник. Глядя на мужа сверху вниз, эта чертовка
Я считаю эти строчки самыми важными в рассказе. Только потому, что существует эта сторона жизни, произошла продажа девушки чеченцам, озлобление Аси и убийство Риты. И это существует ещё и потому, что такие, как Сергей, не противостоят злу, а всего лишь способны на время убежать «на родительскую дачу».
Но всё-таки есть и другая сторона нашей жизни, другие люди – не только те, которым за сорок, – имеющие честь, совесть и достоинство.