В горах красивые люди живут

             




Вдруг сегодня, прямо среди обычного серого утра, каким ему и должно быть в середине января в наших широтах, понял, что соскучился по горам…
Человек  я  среднерусский, равнинный, но по миру езжу достаточно много, чтобы душа успела понять, что ей особенно дорого. И, кажется, сегодня она, душа моя, поняла это наверное.
Г о р ы.
И нет ничего прекрасней в мире. Потому что всегда и везде они разные…
Я видел великолепие Атласских гор в Марокко, где каменные плиты дыбятся, наползая одна на другую, прижимаясь друг к другу так плотно, что даже живучим африканским растениям почти нет места с ними рядом. А в долинах почти всегда текут ручьи и мелкие реки, неожиданно вдруг приостанавливающие свой неторопливый бег и превращающиеся в удивительной голубизны озёра, налитые в каменные чаши.
Киргизский Тянь-Шань прохладен, величав и ослепительно белоснежен вдали. Он, как мечта, всегда далёк. И всегда снежные вершины его выше таких же белых облаков, бегущих куда-то и  становящихся кораблями, несущих души живущих к тому самому счастью, которого так жаждет каждый. И всегда просторно в горах Тянь-Шаня, никогда вершины их не застят солнца. Даже в ущельях небо над головой остаётся таким же просторным, как на равнине.
Горы Доминиканы  укутаны в пышное манто вечной зелени, щедро напоенной влагой Атлантики, опоясавшей всё это буйство и великолепие со всех сторон.
Благодатная Армения окружила себя горами, похожими на сказку. Там, где бы ты ни оказался, обязательно увидишь, что на одной из вершин или прямо рядом с нею притаился монастырь или одинокая хижина, часто высеченные прямо в теле скалы, приютившей  их. Помню, что одна из женщин, там мне повстречавшихся, на  вопрос об Истине и Счастье незабвенно просто ответила: «А нам ведь мало для счастья нужно: немножко камней, воды, виноградную лозу и… капельку мира вокруг…»
Горы Турции загадочны, волшебны и очень «туристичны». Здесь вот один из Богов сошёл на землю, потому-то и похожи горы на величественные ступени, ведущие к античному храму. А здесь – умопомрачительно  дорогой  отель, расположившийся в высеченных в скалах пещерах. А вот озеро, где купалась сама Афродита, не знавшая тогда ещё, что она уже – Богиня...
Абхазская красота в горах вся насквозь промыта бесчисленными водопадами, большими и малыми, почти каждый из которых имеет своё имя. И все они, вместе с горами, словно бы стерегут главную жемчужину Абхазии – озеро Рица, прихотливо изогнувшееся в ложе своём причудливом уже почти под самыми облаками.
Иорданская Петра – сама симфония, воспевающая величия людей, бережно сокрывших свои жилища, храмы, площади и сокровища в камнях каньона Сик, который струится застывшей во времени и скалах рекой туда, где многие поколения подданных Набатейского царства жили, страдали и были счастливы, рождали детей и умирали, веря в вечность всего, что их окружало.
Если же вы проедете сквозь всё Ставрополье и окажетесь в горах Северной Осетии, то вначале они покажутся вам угрюмыми и даже неласковыми. В самом начале Алагирского ущелья встретит  путника кованый памятник Георгию Победоносцу, которые будто вылетает на коне прямо из скалы, нависшей над дорогой. Стремительно изломана линия бровей, как и очертания гор вокруг, этого столь почитаемого осетинами святого – покровителя всех путешествующих, оказавшихся вдали от дома. А холодные воды Ардона и Цейдона песней своею, столь похожей на изумительной красоты песни осетин, живущих в этих горах, только усилят  впечатление.
Однако не бойтесь этой кажущейся, внешней суровости. Осетины – одни из самых нежных людей, которых мне приходилось встречать в своей жизни. Только они будто бы стыдятся нежности этой. Потому большей частью и хмурят свои широкие атласные брови, пряча под ними жаркие прекрасные глаза, в которых всегда отражается ангельская душа этого народа.
Если вы минуете небольшой городок Алагир и дальше продолжите свой путь по ущелью, то неминуемо попадёте в крошечный посёлок Бурон, когда-то кипевший жизнью, потому что здесь добывали полиметаллические руды. Теперь же живут здесь всего несколько сотен человек в домиках, притулившихся к самым почти отвесным скалам.
Здесь вы отведаете в небольшом домашнем кафе вкуснейших осетинских пирогов, собственноручно испечённых немолодой уже хозяйкой  Азой. Если же задержитесь и понравитесь той, что угощала вас пирогами, то она расскажет вам обязательно о Степане Георгиевиче.
А если дождётесь вечера, то лично с ним и познакомитесь…
В кафе придёт худой, согбенный старик с белоснежной, как вершины гор, головой, потому что Аза для него специально печёт пироги с особой начинкой, о которой никому не рассказывает.
Почему? – спросите вы у меня. И я отвечу…
Да потому, что раньше, лет  тридцать ещё назад, жил Степан Георгиевич во Владикавказе, который  ещё ранее назывался Орджоникидзе, а до этого  – Джау-Джекау, во вполне обустроенной большой квартире и ни в чём не нуждался. Потом же, в одной из местных газет прочёл, что  в Буроне остался  один после смерти своих родителей, которые попали под горный обвал, совсем ещё мальчик Петрушка (Пётр его настоящее имя) двенадцати лет от роду, у которого от потрясения ноги отказали. Совсем.
Вот и бросил Степан Георгиевич насиженное место. И приехал, чтобы спасти Петрушку. Сказал мальчику, что он его дедушка. А почему раньше не приезжал? Да потому, что  он - «конокрад» и было ему не до семьи. Возил мальчика по лучшим клиникам мира до тех пор, пока тот не встал на ноги. Когда же ноги его окончательно окрепли, вернулись они вдвоём с «дедом» в Бурон, потому что Петрушка тосковал очень по вечному шуму Ардона и Цейдона, по горам, которые ему даже снились, по могилам своих родителей…
Теперь вырос Петрушка. Стал давно уже Петром Константиновичем. Живёт во Владикавказе. А «дед» ехать назад отказался. Так по сию пору в Буроне и остался. И «дедом» для всего посёлка стал. Если что-то случается в Буроне, то первое, что говорят люди: «Надо звать!..»
Дальше фразу никто не продолжает, потому как всем понятно – к о г о.
И всегда «дед» спешит на помощь, потому что нельзя же своих  один на один с бедой  оставлять…