унизительным тоном: - Товарищ старший лейтенант!
Тем временем на школьном крыльце собрались все офицеры, наблюдая за этой ценой, готовые прийти к нам на помощь.
-- Кто ваш начальник? Я буду жаловаться, вплоть до самого верха! Вам сейчас не девяносто пятый год! - старший лейтенант "завелся".
-- Я их начальник! - вперед вышел полковник Ивушкин. - Вам, товарищ старший лейтенант объяснили алгоритм ваших действий. Генеральному прокурору чеченской республики будет доложено о вашем поведении, а также о том, как вы на чеченском языке пытались договориться с задержанными об их линии поведения. Нам об этом тоже известно. - Голос Ивушкина был сух, строг.
Старший лейтенант "сдулся". Поник. Хорошо, когда в мятежной республике у тебя есть хлебное, доходное место. Кого хочу милую, кого хочу - наказываю. Перед тобой все ходят на цыпочках. А вот лишишься этого места. И что? Те, кого ты обидел - разорвут. Те, кто пресмыкался перед тобой - не заметят тебя. И этот парень с эмблемами прокуратуры все прекрасно понимал.
Судя по глазам, которые сверкали, по сжатым кулакам, ему хотелось нас расстрелять, боковым зрением я видел, что ствол автомата Зерщикова смотрит на пылающего праведным гневом чеченца. И слетела с него барская спесь. Он проиграл этот бой, и от бессилия, и от того, что все произошло на глазах соплеменников, своих "подельщиков", его душила ярость.
Чеченцы - темнокожие по своей природе, а этот стал красным.
-- Еще пять секунд - и хватит инсульт, - спокойно, с философским налетом заметил Ступников.
Не сказав ни слова, старший лейтенант развернулся на каблуках. Его свита так же молча пошла за ним.
Мы еще минут пять пообсуждали инцидент. Все сошлись во мнении, что вся эта группа - пособники бандитов. И жаль, что у нас нет такой власти, чтобы их "хорошо потрясти".
Я растер лицо, разгладил усы и снова закурил. По привычке и чтобы не уснуть. Рядом проходил боец. Я обратил внимание, что по годам ему под тридцать лет. Он выделялся на фоне остальных солдат своим возрастом и обстоятельной, кряжистой походкой. Взгляд у него был хозяйский, словно шел мужик по своему двору и присматривал, что не так сделано, что можно улучшить.
-- Вова, кто это? - я спросил у Гаушкина.
-- Этот? - "Гаух" кивнул головой в сторону обстоятельного солдата.
-- Ну. Контрактник?
-- Нет. Это солдат, обычный "срочник", после института призван на год.
-- А чего такой старый? Он, по-моему, ровесник мамонтов, - я еще пытался шутить.
-- Да не такой он и старый. Хотя клички у него "Старый" и "Председатель". - Гаух снова начал тереть раненую руку. - Зудит, зараза.
-- Значит, заживает, поэтому и чешется, ты не усердствуй, а то инфекцию затащишь в рану. Герой доморощенный! Так, что с солдатом-то? - напомнил я Володе.
-- Все просто. Закончил парень институт, вернулся в свою деревню, где-то под Волгоградом, начал работать агрономом. Потом выбрали председателем колхоза. Или как они там сейчас называются?
-- Глава Администрации села.
-- Во, я и говорю - председателем колхоза. Стал использовать чего-то там новое, короче - начал свою деревню из дерьма вытаскивать. Тут у него срок председательства подошел к концу, выборы на носу. Он подал заявку, что хочет остаться на второй срок. А мужик из соседней деревни, знаешь же такую породу, что принимают участие в любых выборах? В Госдуму, в районные депутаты, он бы и Президенты пошел, кабы деньги были...
-- Городские сумасшедшие, - подсказал Молодцов Вадим, он подошел.
-- Во-во, только деревенский дурачок. По типу этого. Он то за "красных" при Советской власти, то за "белых" при демократах. Он и за фашистов будет, если немцы придут...
-- Сплюнь, дурак! - Молодцов постучал себя по лбу, дерева рядом не было.
-- Это я так, к слову, чтобы понятно было. - Гаух потянулся ко лбу Вадима, чтобы постучать по нему.
-- По своему стучи, собака серая! - Молодцов оттолкнул руку Володи.
-- По своему успею, мне звук нравится, который ты из собственного черепа извлекаешь. - Вова улыбнулся.
-- Пес смердячий. -Вадим тоже улыбнулся.
-- Ну так вот: этот "вечно участвующий в выборах", прознав, что в соседней деревне формально требуется председатель, пошел агитировать народ. Но люди-то знали, что это за фрукт, и посылали его на три могучих русских буквы. Но дурак оказался не совсем дурак. Изучив внимательно автобиографию своего соперника - этого старого бойца, предпринял гениальнейший ход. Районный военком оказался его родственником, он к нему, мол, непорядок, бардак, уклонисты, дезертиры у тебя под носом ходят. Того под микитки и в военкомат.
-- Он, что от военкома откупиться не мог что ли? - я впервые слышал подобную историю.
-- Не мог. - Володя вздохнул.
-- Отдал бы баранов, свиней, пару коров.
-- Родственные узы с дураком оказались сильнее. Наверное, военком прикинул, что, имея родственника на посту председателя колхоза, он получит гораздо больше, нежели сейчас, когда получит жалкую подачку на ужин. Скандал был! Глава района выходил с ходатайством. Ни фига! Военком сочинил депешу о сговоре главы района и этого "Председателя". А копию отправил в Генеральный штаб - так, на всякий случай. Забрали нашего председателя и отправили на год укреплять обороноспособность нашей Родины. Военком за такие "подвиги" получил именные часы от командующего округом.
-- И колхоз в придачу, - прокомментировал я.
-- И колхоз тоже. Этот деревенский дурачок стал председателем и за полгода его развалил.
-- Ну, для этого и дураком не надо быть, - заметил Молодцов.
-- Глава района окрысился на этого идиота, и все. Ни тебе семян, ни топлива. Ничего. И через полгода было заявлено, что деревня признана бесперспективной и подлежит вливанию в другой колхоз. Но и, естественно, новый председатель порезвился, нахапал по самые закрома. Видимо, готовится к другим выборам. И военком в стороне не остался. Наш боец регулярно получает письма из дома. Переживает сильно.
-- Запереживаешь, всю деревню два идиота угрохали. - Вадим сплюнул под ноги.
-- А что, не могли бойца дома оставить? Какой из него боевик? - я был удивлен.
-- Предлагали отцы-командиры. Я спрашивал. Отказался, мол, чего я за спинами молодых отсиживаться буду? Сам старшина, и воюет наравне со всеми. И ночью тоже "чистил" духов. В бригаде Вадима работал.
-- Работал. - Вадим кивнул. - Нормально. Молодежь за собой вел, вперед не пускал.
-- Резюме. Армия обзавелась на год хорошим солдатом, а за это время пришел звиздец хорошему колхозу, -подвел я итог рассказу Гауха.
-- Трагедия. Шекспир и племянники. - Вадим снова плюнул. - По этой фигне надо сериал снимать. Пособием для политиков будет. Как добиваться политических целей с минимальными затратами сил и средств.
-- Это такие страсти на уровне деревни, а что творится в высоких кабинетах! - Гаух важно поднял указательный палец.
-- Этого нам лучше не знать. А то в людях и жизни разочаруемся. - Я выбросил окурок.
Пролетев дугой, он попал точно в урну. Молодец я!
-- В людях не разочаруемся, а в политиках - точно. - Гаух снова потер руку.
-- А ты посмотри на Чечню, думаю, что энтузиазма тебе это не добавит.--Вадим махнул рукой. - Пошли спать. Пусть московские гости решают. Работу оценили удовлетворительно. Уже не накажут, что само по себе хорошо. А дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут! - старая армейская поговорка сейчас звучала актуально.
Спать! Мы доехали со Ступниковым до отдела и разбрелись по своим комнатам-кабинетам. Спать! Дежурному я наказал будить только в особо крайних случаях. Скинул ботинки, снял поясной ремень и уснул, едва голова коснулась подушки.
Ступников
Я сел на край кровати. Сначала было желание проанализировать ту информацию, что получил сегодня. Этот гусь из прокуратуры не просто так прыгал на нас. Тема получит свое развитие. Получит. Но чуть позже. Он наберется сил. И сам, или из-за угла, руками "верхних" руководителей, но устроит нам пакость. Не было сил. Устало, не торопясь, снял ботинки. Эх, просушить бы их! Начни их выкручивать, как белье после стирки, и польется вода. А носки, казалось, истлели на ногах, хотя надел их вчера чистыми. Надо постирать. А как же солдаты? Они же в портянках? Портянки, оно понятно, перемотал сухим концом, но и их один черт надо стирать.
Мысли путались. На кой мне сдались эти портянки? А раньше как воевали? В годы Великой Отечественной? Я и спал и не спал. Забытье, дрема. Как еще это обозвать? Сумасшествие.
Отчего-то я постоянно провожу аналогии, параллели с Великой Отечественной войной. Пытаюсь сравнивать, что именно и как происходило тогда и сейчас - здесь!
Мы толком-то правду и про Отечественную войну не знаем. Только те, кто там был, могут нам рассказать. И, наверное, поэтому я постоянно веду немой диалог с соседом по даче, фронтовиком. Вспоминаю его нехитрые истории. В память солдата врезается не то, что он участвовал в каком-то громадном сражении. А то, как именно это было, что происходило вокруг него самого.
И снова мне вспомнилось, как мои предшественники - сотрудники СмерШа отправили его в СССР из Норвегии, воспротивились особисты женитьбе солдата на беременной аборигенке.
И попал дед в далеком уже 1945 году в Мурманскую область. Нес службу по охране ЛЭП (линия электропередач). Вдвоем они несли службу. Участок ответственности - 20 км. День-ночь, бредешь по просеке, смотришь, чтобы никто не подключился к ЛЭП, не спилил опору, или еще какую пакость не устроил. Скучно. Однообразно. Готовили по очереди из завезенных продуктов. Каша "кирзовая", да овощи сушенные. Летом грибы были, а зимой? Зверя война распугала, не взять зверя. Несколько раз зайцы в петли попадались. Вот тогда и был праздник живота.
И начали солдаты осматривать окрестности. Может нора звериная попадется, или еще чего полезное сыщется.
И нашлось! Кто ищет, тот всегда найдет! Найдет и перепрячет! Нашли они со своим напарником немецкий ДОТ (длительная огневая точка). В скалу был спрятан. Просто так его не
