Мята

***1
    Татьяну с детства называли Татой. Ей даже непривычно было слышать имя Таня. Почему Тата? Так она произносила свое имя в раннем детстве, когда еще только училась говорить. Впрочем, на работе она звалась Татьяной Фёдоровной, поскольку теперь занимала ответственную должность заведующей терапевтическим отделением в поликлинике. 
    Тата часто размышляла над тем, стоило ли так долго упорно и трудно учиться в меде, а потом проходить ординатуру. На все это ушло почти восемь самых лучших лет жизни. И с чем она осталась на сегодня? Многие ее бывшие однокурсницы давно были замужем, имели детей и счастливы. Конечно, им пришлось пожертвовать карьерой и нагонять все то, что прошла она, позднее, урывками между рождением детей, а некоторым между разводами и обустройством новых семей. Тату все это обошло стороной, потому что ей было некогда искать спутника жизни на стороне, а выходить замуж за медика она категорически не хотела. Насмотрелась на жизнь своих знакомых врачей.
    Именно потому, что она полностью отдавалась учебе и совершенствованию своих медицинских знаний, она еще на третьем курсе отвергла Мирона, который был сильно в нее влюблен. А уже через три месяца он перевелся в Москву и с тех пор жил и учился там. Она не видела его целых шесть лет. Наверняка он давно женился. Она не хотела о нем вспоминать.
    Почему ей казалось несусветной глупостью встречаться тогда с ним? Да, учёба оставляла мало сил и времени, но других это не пугало. Однако Тата по своей природе не могла размениваться. Тата ко всему в своей жизни относилась со страстью. Но, если честно, она не считала чувства Мирона к себе серьезными. И сама почти ничего к нему не чувствовала. Что-то такое, конечно, шевелилось в ее душе, но будни универа, практика и, главное, столкновение с настоящей медициной, с больницами, с тяжелыми случаями и предстоящей ответственностью перед людьми, которых ей нужно будет лечить, затмевали в ее сознании такие несерьезные вещи, как влюбленность, свидания, встречи под луной. Все это казалось ей легковесным и малозначащим по сравнению с будущей грозной жизнью, полной борьбы за жизнь и здоровье пациентов. В отличие от многих своих однокашников она слишком сильно проникалась каждой историей очередной тяжелой болезни и переживала все их как свои собственные трагедии. Отчаяние, надежду, боль и смерть пациентов она воспринимала остро, хотя преподаватели и наставники на практике убеждали ее, что так она может слишком рано выгореть и сломаться. В этом смысле работа в поликлинике, а не стационаре, являлась для нее спасением. Вот тогда Тата и опомнилась впервые за долгое время. Ей исполнилось уже 25, а она еще ни разу ни с кем не встречалась. К ней часто подкатывали парни, но все они даже рядом не стояли с Мироном, а его она отвергла. Но все-таки понимала, что только такой, как он, достоин любви. Ей было страшно, и все же она набралась решимости и все о нем узнала.
    Информация о Мироне поражала Тату, она даже дышать забывала при мысли о нем. Он стал первоклассным хирургом, о нем писали статьи, в очередь к нему на операции записывались за полгода. О нем говорили – талант, доктор от бога, природное чутье. Он уже три года работал в частной клинике, но иногда оперировал сложные случаи и в государственных больницах по приглашению.
    На фото в интернете он выглядел сногсшибательно. Но вовсе не это поглощало все мысли Таты. Она никак не могла вспомнить все его слова, которыми он когда-то признался ей в любви и пытался до нее достучаться. Что он говорил? Он точно не мог быть тривиальным в этом. Почему же она не поверила, не восприняла его серьёзно? Почему и сама не влюбилась в него?
    По всему выходило, что он до сих пор не женат. Это вполне нормально для современных мужчин. 25 лет для них – это молодость, не то, что для девушек, которые уже в этом возрасте опасаются выйти в тираж. Не все, конечно, но многие.
    Сейчас Тата стала часто подолгу смотреть на себя в зеркало и приходила к выводу, что не может понравиться такому как Мирон. Строгая врачебная жизнь приучила ее к собранности и сдержанности во всем. Тата почти не пользовалась косметикой и без особых заумей укладывала свои густые и длинные волосы в тугую улитку, не оставляя ни единой свободной прядки. И в одежде была очень умеренна, хотя одевалась весьма изыскано. На работе ее считали самой стильной, хотя с утра до вечера всю ее стильность скрывал белый врачебный халат.
    Свой очередной отпуск она решила потратить на то, чтобы съездить в Москву и увидеть Мирона. Возможно, лишь со стороны. Она сказала себе, что определится по месту. Ведь все могло пойти и по негативному сценарию, а Тата за годы работы в медицине научилась по максимуму защищать не только психику своих пациентов, но и свою собственную. По-другому она бы просто не выжила.       
    Однако Тате пришлось собрать в кулак всю свою решимость и волю, чтобы выполнить задуманное. Хорошо, что она поехала на Сапсане, в котором у нее имелось достаточно времени, чтобы все обдумать и собраться с силами. "Зачем я еду?"– задавала она себе вопрос и отвечала – "Чтобы увидеть своего однокурсника", "Почему именно его?" – "Потому что он единственный". За эти годы она вполне это поняла и осознала. Другой вопрос, что она сама могла дать ему. Любви она не ощущала, только какое-то смутное и темное чувство волновало ее. Мирон мог давно остыть и встретить ее лишь равнодушным взглядом. Тогда… тогда я освобожусь от него окончательно и начну новую жизнь сама. Так решила Тата.

***2
    Тата не любила Москву и очень давно здесь не была. Поэтому ее удивляли многочисленные изменения в столице. С ними Тате казалось, что она совсем не знает этот город. Она словно находилась на экскурсии. Поселилась она в гостинице недалеко от метро. У нее имелись знакомые в Москве и даже одна родственница, но Тата не хотела, чтобы кто-то узнал о ее приезде. Еще дома она долго размышляла и прикидывала, где лучше встретить Мирона. Звонить ему она не хотела, хотя случайно узнала номер его телефона. Один из ее коллег, хирург поликлиники, ездил в Москву на семинар по усовершенствованию врачей и дал ей карту с перечнем номеров ведущих специалистов, где присутствовал и номер Мирона. Оставалось лишь найти клинику, где он работал, и подкараулить его там. Однако сейчас она уже очень сомневалась в том, что это лучший путь к тому, чтобы встретиться с ним. Ведь он мог быть не один, а с другими врачами, среди которых наверняка имелись женщины. Почему она думала, что, встретит его одного, без проблем, и вокруг никого не окажется?
    Найдя клинику, Тата огляделась вокруг и выбрала пункт наблюдения – поодаль, в летнем павильончике быстрого питания. Там можно было сидеть за чашкой кофе, никем не замеченной из входящих и выходящих из здания клиники. Так она и сделала. Однако когда пошел уже второй час наблюдений, ей пришлось покинуть павильончик, потому что служащие там официанты стали с подозрением смотреть на нее. Поэтому Тате ничего не оставалось, как сесть на скамью в ближайшем сквере. Оттуда плохо все просматривалось, мешали пышные кусты сирени. Но все же она осталась там, выбрав более или менее удобное положение, откуда все-таки видела крыльцо клиники. Правда, место, где она сидела, находилось достаточно далеко, и не исключалась вероятность, что она просто не узнает Мирона с такого расстояния. На этот случай она взяла из дома маленький театральный бинокль. Конечно, с ним она выглядела комично, но делать было нечего, Тата лишь прикрылась журналом от взглядов прохожих.
    В клинику постоянно кто-то заходил и постоянно кто-то выходил оттуда. То и дело подъезжали машины скорой помощи. Здание выглядело довольно большим – трехэтажный корпус новой постройки, очень современный, с большими окнами. Не то, что поликлиника, где работала Тата – старинное помпезное заведение с толстенными кирпичными стенами сталинской эпохи. Конечно, внутри поликлинику давно оборудовали по последнему слову техники, но снаружи она напоминала памятник архитектуры довоенных лет.
    Стоял теплый день, именно поэтому Тата смогла просидеть на скамье около трех часов. Она вставала, прогуливалась, не выпуская из виду крыльцо клиники, а потом вновь садилась. Кто-то появлялся и исчезал в широких современных окнах, но лиц она не могла разглядеть даже в бинокль, потому что не успевала переводить его.
    И вдруг кто-то силой вытащил у нее из рук журнал, которым она прикрывалась от прохожих.
-И сколько еще ты собиралась здесь дежурить? – услышала она, сжавшись, как преступница, и боясь поднять глаза. Слишком знакомым был голос, она сразу его узнала.
-Долго же ты ехала ко мне, целых шесть лет, – сказал Мирон и сел рядом. Тата с опаской взглянула на него:
-Откуда ты узнал? – спросила она.
-Узнал. Каждый твой отпуск ждал тебя, а ты все не приезжала.
-Ждал? Ты не женился?
-Нет.
-Но почему ты ждал меня? Ведь я отвергла тебя вполне определенно.
-Ну и что? Я знал, что ты просто не готова.
-Но откуда? Мы же никогда не были близки, не были даже друзьями.
-Оттуда. Я хирург, у меня очень сильно развита интуиция. Я тебя насквозь видел.
-А сейчас?
-Сейчас особенно. Созрело яблоко, можно срывать.
-Но я не знаю, что чувствую к тебе. Я вообще ничего не знаю. Захотела просто увидеть, чтобы вспомнить, понять. У нас ведь ничего не было, мы даже не целовались. Мне многие предлагали встречаться. Просто ты первый мне это предложил, вот и всё. Это обычная ностальгия по ранней молодости, ничего больше.
-Кому-нибудь другому это говори, но не мне. Пошли, поедим где-нибудь. Я голодный как волк. Две операции сегодня провел. Вставай!
Его мужская решительность подействовала на Тату, она послушно встала. Тата всегда подчинялась дисциплине и считала ее основой своей профессии, в которой всё должно выполняться чётко и точно, как в армии, никаких колебаний в выбранной линии лечения. А еще как терапевт она всегда благоговела перед оперирующими хирургами, поскольку считала хирургию высшим пилотажем в медицине. Но помимо этого Мирон внешне повзрослел и больше не напоминал того мальчишку, каким был на 3-м курсе. Даже рука его, взявшая ее руку, оказалась по-мужски уверенной и довольно жёсткой.
    Тата быстро спрятала бинокль в карман, но Мирон заметил это и усмехнулся:
-Я смотрю, ты хорошо подготовилась к слежке.
-Я не хотела следить, хотела просто увидеть, каким ты стал.
-Ты же посещала мои страницы в соцсетях, я видел. Так что в курсе всех моих дипломов и сертификатов.
-Да. Знаю, ты полгода учился за границей. А я… нет, ничего.
-Про тебя мне тоже все известно. Ты достигла своей планки на сегодня.
-Еще нет. Меня с Нового года обещают начмедом назначить.
-Понятно. Хорошо, хотя…
-Что?
-Ладно, потом поговорим об этом.                          

***3
-Где ты остановилась? – спросил Мирон, когда они ждали заказ в кафе.
-В гостинице. Я вовсе не к тебе приехала.
-Зачем ты все это начинаешь? Нам уже по 25 лет, не малые дети, чтобы вокруг, да около, ходить. Тебе шести лет не хватило?
Тата молча отвернулась и стала смотреть в окно.
-У меня напряженный график и отпуск взять не получится. Поэтому сегодня поедешь ко мне, и эту ночь мы проведем вместе. Поговорим.