Под игом чудовища.

копий в сторону второго рва, пехотинцами. Наблюдая, как из глубины этого самого второго рва уже лезут первые прорвавшиеся, негромко вереща и злобно клацая челюстями!
Оказалось, что череп у чёртовых тварей чертовски прочен! Первую же, которую Борис рубанул что было сил, прямо в лоб, не убило, а просто отбросило! Но и так получилось неплохо: потому что упав, она зацепила и прихватила с собой на дно рва двух лезших рядом тварей!
Ладно, учтём. Вторую Борис рубанул в место, где шея переходила в плечо. Ну, вернее, это место он определил, скорее, логическими размышлениями: не имелось у тварей никакой шеи, а просто голова сидела, будто прилепленная неумелым или ленивым скульптором, прямо на туловище! Но получилось тоже хорошо: кольчужная рубаха, призванная защищать торс твари от мечей и сабель, кончалась всего в двух пальцах от того места, куда пришёлся удар, перерубивший до половины эту самую условную шею!
Тварь, выпучив громадные глаза и разевая рот в совсем беззвучном теперь крике, завалилась назад, сразу потеряв способность к сопротивлению. Борис заорал:
– Бейте в шею, сразу под челюстью, и над рубахой! Шея перерубается!
Он не знал, последовали ли его совету остальные, да и услышали ли: в азарте кровавого дела все воины-люди обычно и орали, и ругались, и кололи и рубили, с хрипом и присвистом втягивая воздух в разгорячённые лёгкие, и вряд ли слушали – разве что автоматически прислушивались бы к командам сержанта, реагируя на знакомый голос. Но сержант, как краем глаза успел увидать Борис, сейчас как раз отбивался от троих особо настырных и здоровенных тварей. Подумав, Борис просто отбросил назад в ров пинком в живот очередную тварь, и быстро сделав три шага, одну из пытавшихся разделаться с его непосредственным начальником тварей поразил ударом снизу вверх – в спину, в область печени, пронзив насквозь кольчугу, что здесь явно была потоньше.
Тут уж не до «честности» или порядочности!
Тварь «поразилась», замерев на долю секунды, а потом просто шмякнувшись на землю бесформенным мешком, выронив клевец из лапы.
Ещё одну тварь пришлось ранить, наотмашь рубанув её под коленом.
Прикончил тварь сержант, к этому времени справившийся с единственной остававшейся перед ним. Однако он успел буркнуть, отдуваясь и смахивая пот с глаз:
– Капрал! Кто приказал оставить позицию?! Немедленно вернитесь! – и, чуть тише, – Спасибо!
Борис мгновенно оказался на своём месте, успев как раз к появлению над плетнём очередной головы – замечательно! Поскольку одна рука монстра была занята мечом, а другой он цеплялся за палку плетня, Борис, присев на колено, просто перерубил шею – тварь даже не успела втянуть голову, или увернуться.
Решив, что такой способ куда лучше, чем ждать на расстоянии пяти шагов, как предписывает Устав, появления противника наверху бруствера, Борис и следующую тварь убил точно так же – благо, ничто этому не препятствовало. Когда завалил четвёртую, заметил, что и его коллеги, и другие пехотинцы на их насыпи стали делать так же, подойдя к кромке на два шага ближе. Ну правильно: Устав составляли после нападения мертвяков и первых обезьян, а у тех имелись хлысты и арканы – чтоб валить с ног, и подтаскивать к краю бруствера опрокинутых и беспомощных людей! Даже странно, что у этих монстров не имелось ничего, поражающего противника больше, чем с расстояния вытянутой руки. Даже копий. Непонятно, да.
Собственно, пока противник изображает из себя тупое пушечное мясо, Борис возражать не собирается! Нравится тварям гибнуть в явно неравной борьбе – пусть их!
Однако битва довольно скоро подошла к концу: твари закончились! Нет, не то, чтобы потерявшие большую часть армии враги отступили, видя бессмысленность такого нападения, они просто, вот именно – кончились! Борис больше не видел на равнине новых, несущихся к ним на убой, коренастых фигур.
Сержант проорал:
– Осмотреться в рядах! Раненные, кто ранен легко – шагом марш на перевязку в тыл! И прихватите с собой тяжелораненых!
Этот приказ тоже был стандартным, и Борис увидел, как вдоль всей цепи редутов назад, в тыл, потянулись люди: прихрамывавшие, или согнувшиеся, держась за живот, или придерживающие руку на весу…
Что же до тяжелораненых, то таких он насчитал всего с десяток – их несли на носилках по четыре бойца. Собственно, и легкораненых имелось немного: в пределах видимости не больше сотни.
Отлично, чтоб ему провалиться!
Кавалеристам двух полков, что стоят за валом в резерве, ожидая прорвавшихся, похоже, в дело уже вступить не придётся. Не осталось пытающихся прорваться. Стало быть, и победоносной жестокой сечи с гиком и лихими присвистами, чем отличаются уланы и драгуны, не будет. Но то, что тылы кавалерия прикрывала, всё-таки как-то успокаивало и грело душу: эшелонированная оборона куда надёжней и лучше простой.
Получается, даже нападение летучих мышей нанесло людям больше ущерба: тогда от заражения крови и какой-то болезни умерло более трёхсот воинов! И ещё двести кое-как оклемались, правда, оставшись полукалеками: двигались такие пострадавшие с трудом, словно замедленно, и сражаться не могли: оружие просто не держалось в руках.
Всех их списали в запас. С полной пенсией. За отчизну же пострадали!.. И жили все такие ветераны в особых домах – для ветеранов. Где за ними ухаживали подростки и лекари. Прокорм и жильё – за счёт государства.
Но сейчас ни о каком «отравленном укусе» речи явно не шло.
Надо же. Борис сплюнул: похоже, они и правда – победили.
Впрочем, рано радоваться: наверняка посадам там, на севере, досталось куда хуже, как и тем бойцам, кто из северных гарнизонов прикрывал восточные и западные валы и регионы. Хотя тамошние укрепления и валы ничуть не меньше, чем главный. Правда, они не замаскированы, и не скрыты за естественными природными преградами – как Адриана. Поэтому врагу сразу видно, на что он идёт.
Потери в людях там наверняка будут. Да и урожай на северных землях, откуда твари прибежали, наверняка погиб весь…
Сняв шлем, Борис отёр пот со лба рукавом. А быстро они управились – судя по положению солнца, сейчас часов девять. Получается – за час. Может, полтора. Странно.
Но об этом он уже думал.
Впрочем, никто не поручится, что это не была, так сказать, разведка боем. Вдруг за перебитыми ордами последует набег новых: числом и вооружением побольше и получше!
Хотя в такое верится с трудом: пусть их главный враг и настоящий чародей, какие-то ограничения есть и у него! Если мертвецов можно воскресить, летучих мышей – заколдовать и сделать укус – заразным, а крыс – увеличить, то вот таких, явно специализированных, и вполне себе живых монстров, нужно создать. Специально. Что долго.
Возможно, конечно, что они просто – сильно увеличенные, переделанные, обученные и заколдованные ящерицы, но…
Но даже ящериц нужно создавать. Или, что гораздо проще, откуда-то доставать – где они там водятся… Ну, или уж разводить – на какой-нибудь ферме. Или даже специальном питомнике. (Эк, куда его повело – начал задумываться над «производством» монстров!) А сейчас, получается, те, что были в этой «партии» – все готовы. Мертвы. Следовательно, какое-то время до следующего нападения у них есть.
И никто не гарантирует, что его будут осуществлять именно такие, проявившие себя, если честно, не слишком-то хорошими бойцами, монстры-переродки. Главный враг у них – изобретателен. Борис считал, и многие, как он знал, разделяют это мнение, что лорд Хлодгар не столько хочет немедленно, и любой ценой, поработить их, и захватить земли Тарсии, сколько использует их население и войска как подопытных. Проверяя на них всё новые и новые средства и силы нападения. И уничтожения.
Собственно, вероятность именно этого варианта, насколько знал Борис, обсуждалась и на самом высоком уровне – так, его знакомый лейтенант как-то в разговоре с капитаном соседнего батальона, в трактире «У рыжего коня» проговорился, что на большом Совете, в Штабе, Главнокомандующий лорд Говард, настаивающий на «карательном» походе вглубь территории противника, так и сказал: «До каких пор мы будем позволять использовать себя в качестве полигона для испытания всё новых монстров?!» На что его Величество резонно ответил: «До тех самых, пока именно наши земли граничат непосредственно с территорией, оккупированной чёрным Властелином».
На это и правда – нечего было возразить. Поскольку всем остальным странам Семиречья так не «повезло». И их земли нигде не соприкасались с территорией, лет сто назад объявленной проклятым чародеем своей собственностью.
Собственно, на эти земли так и так никто не претендовал: ведь именно там до сих пор в лесах и гиблых болотах встречалась и рогатая Жаба, и Лягуха, и чудовищный двадцатиметровый питон-дракон, и лисица-перевёртыш… Да мало ли монстров и уродцев водилось на землях к северу от Тарсии – именно потому, что на них до сих пор лежало Проклятье! Ведь именно там, северней их границы, и проходили, по данным Хроник и устных преданий, основные боевые действия армий звёздно-полосатых и краснорубашечников. (Хотя кто это были, и чем отличались друг от друга, и чего именно не поделили, никто толком уже не помнил…)
И именно там Предтечи и применяли своё непонятное, легендарное и сверхразрушительное, оружие…
Так что то, что чародей Хлодгар вообще выжил на этих заражённых и опустошённых, покрытых непроходимыми дебрями и топями, населённых только упырями и монстрами-мутантами, землях, вообще было удивительно.
Вероятно, первые восемьдесят лет он только тем и занимался, что – вот именно старался выжить, и обустроить хоть как-то свой быт, и существование своего государства. Поэтому и не нападал