доверять врачу явно серьёзную проблему.
Но – решилась (ну правильно: иначе зачем бы ехала?!):
– Во время вчерашнего секса я почувствовала там настоящую боль. Сильную.
– Да-да?..
– Ну, как это получше сформулировать… Словом, раньше этот партнёр мне никаких проблем не создавал. Ну, минут десять, от силы – пятнадцать. А в этот раз – я засекла! – уж так наяривал, сволочь (простите), словно это – последний трах в его жизни… Словом – работал минут двадцать пять-тридцать, и – как будто растёр мне там всё.
Если б не видала презерватив – абсолютно обычный! – могла бы подумать, что он свой … обернул в наждачную бумагу!
– Так… – чёрт его задери! И этот – барабанит пальцами, или ногтями по столешнице! – Теперь давайте, пожалуйста, подробно. Что ели перед соитием. Нет ли простуды, или, скажем, кишечных расстройств. Пили ли какие-нибудь антибиотики? Не замечали каких-либо выделений оттуда в последние дни? Как именно занимались – в смысле, в какой были позе. Параметры члена партнёра.
– Нет, всё было… В порядке. Нет, у меня никаких расстройств, или простуды, сейчас нет. Лекарств не пила. Выделений не было. А параметры члена… Хм.
Ну, на первый взгляд – ничего экстраординарного. Сантиметров девятнадцать-двадцать. Толщина… Да, думаю, чуть потолще обычного. Разумеется, он был в высококачественном, но – обычном презервативе. Я потом специально посмотрела: ничего «экстремально-экзотического», никаких бугорков или пупырышков. Стандартный «Люмер».
Занимались… Вначале – в первой основной. Затем – «а ля ваш». Затем. Хм… Нет, больше – никак. Только в этих двух. Из них во второй позе – минут пятнадцать.
– Странно, странно… Ну что ж. Прошу вас, Марина Владимировна. – шевеление, скрип не то мебели, не то – какого-то оборудования. Щелчок – наверное, лампы.
– Так вам удобно?
– Да, вполне.
Теперь – звук натягиваемых резиновых перчаток. Олег чуть прибавил громкость. Сейчас наверняка он услышит нечто важное. И для него, и для… Бывшей.
Спустя три минуты уже не столь оптимистичный голос прокомментировал:
– Вижу множественные изъязвления. И зоны покраснения. Вот: выведу-ка я и вам сюда на экран. Видите? Да-да, вот эти дендритовидные следы от лопнувших капиллярных сосудов. Да и общее покраснение говорит об аномальной гиперчувствительности к воздействию… Н-да… Словом, растертости не должно было быть, если б с организмом всё было в порядке. Как я вам уже неоднократно говорил…
Приспособляемость стенок вагины – величайшая. В обычном состоянии. А ваша – явно не совсем… Вернее – совсем не!..
Взгляните: когда веду световодом сюда – здесь и здесь видны и изъязвления, словно от кислоты. Простите, Марина Владимировна, но мне придётся взять соскоб. Минутку, потерпите… И для анализа на кислотность… И прочие лабораторные исследования. Вот так… Теперь вам придётся подождать. Если желаете – можете пока пройти в солярий. Или – комнату для гостей.
В кабинет ласточку пригласили лишь спустя час с лишним. Всё это время Олег слышал только вздохи, нервное хождение взад-вперёд по какому-то помещению, и скрип дивана, куда его дама садилась, чтоб буквально через пяток минут снова вскочить для хождения.
Надо же – похоже, тут всё организовано серьёзно. Насколько знал Олег, тесты и анализы занимают обычно не менее двенадцати часов. А тут, наверное, лаборатория при Центре работает круглосуточно.
– Прошу вас. Нет-нет, не туда. – похоже, солнышко хотело снова расположиться в кресле, где нужно «раздвинуть ножки». Привычка? – Марина Владимировна. Результаты готовы. Дело тут такое…
Хмыканье и ёрзанье ножек стула по линолеуму. Михаил Ильич сопит – грешным делом можно подумать, что нагнетает обстановку, или набивает цену. (Впрочем, это – вряд ли. Достаточно единственной жалобы в Совет по врачебной этике, и такого с треском погонят куда подальше!) Марина молчит. Наконец мужчина вздыхает:
– Микроскопическое исследование соскоба показывает, что наружные и подстилающие оболочки вашей вагины сильно… Дистрофированы. Эластичность… скажем так – частично утрачена. Это аномально. Такие изменения обычно связаны… С достижением преклонного возраста. Я бы сказал, что и все остальные исследования подтверждают эту версию. Словно вашему организму – тридцать, а вагине – семьдесят.
Есть, у меня, конечно, предположения, чем вызван такой феномен…
– Зато у меня это – не предположения, доктор. Консум.
– Ну да, ну да, вы правы… – тон сокрушённый, – Консум способствует. Преждевременному старению именно внутренних органов. И – слизистых оболочек. Наверное, заметили – что в полости рта теперь чаще возникают стоматитовые и гингивитовые изъязвления, причём – даже от мягкой зубной щётки? И кровоточивость в дёснах?.. И, возможно, кровоточащие трещины в сфинктере клапана толстой кишки при дефекации?
Долгое молчание. Вздох.
– Ваша правда, Михаил Ильич. Зубы чистить стало больно. И ранки от щетины долго не заживают. И… Где-то с месяц приходится не вытирать туалетной бумагой, а – подмывать. Потому что больно.
Но что же мне?!..
– Делать? – тяжкий вздох, – Боюсь, Марина Владимировна, обрадовать не смогу. Делать вам теперь почти что – нечего.
Нет – я, разумеется, назначу вам курс лечения витаминами, разными гелями да сиропами, улучшающими эластичность… Слизистых оболочек. И полостей тела с такими оболочками… Только…
– Только – ни … это не поможет, вы хотите сказать?
– Ну, зачем же так вульгарно. Нет, поможет, конечно… Но – на очень непродолжительное время. Потому что сами знаете: скорость старения внутренних органов организма, обработанного Консумом, прямо пропорциональна объёму введённого Консума. Или – площади, по которой он был рассредоточен.
– Так дистрофические, или старческие, как вы их назвали, изменения…
– Необратимы, к моему великому сожалению.
– Чёрт! …! (Простите.) И что же мне теперь…
– Ну как – что! Самое главное – что вам теперь не делать. А это уж подразумевается само-собой: завязывать с активным сексом. Других вариантов нет. И это же вам скажет и заведующий. И любой другой гинеколог с опытом работы с Консумом.
– А никак нельзя, скажем, пересадить… Сейчас же выращивают органы?
– Выращивать-то выращивают… Из ваших же стволовых клеток. И даже – вставляют. Но… Оперировать полностью всю вашу вагину у нас никто не возьмётся. Подсудное дело. Уже сталкивались. Или… Вы же не хотите поехать в Таиланд, где местные умельцы-шарлатаны вам, конечно, за ваши деньги всё сделают… Но так, что через пару недель всё отвалится, и выпадет.
– Н-нет… Нет.
– Ну то-то. Посоветовать, если честно, могу только одно: вот рецепты. Витамины для повышения эластичности тканей. Блокаторы действия Консума. (Частичного, и временного, разумеется!) Гель «Всетаз». Вливайте внутрь. И тщательно размазывайте – специальный инструмент прилагается к флакону, вместе с инструкцией. Размазывайте по всей внутренней поверхности. Правда – есть ограничения. Не позже, чем за полчаса до сношения. Иначе – впитается, и эффекта защиты не будет. Но.
– Опять – но?
– Да, опять. Если вы себе не враг – не пользуйтесь слишком часто. Существует риск при длительном применении…
– Онкология?
– Да. Чего уж тут скрывать. «Всетаз» и выдумали для богатых «шаловливых» старушек… Ещё до изобретения Консума. Так что – думайте сами, Марина Владимировна. Здоровье, как говорится – ваше. Или… Если уж без секса обойтись совсем никак – переходите на фалоимитаторы. Малого размера.
– Понятно. – в голосе почти ничего не проскальзывает, но догадаться об истинных эмоциях его ласточки не трудно.
П…дец лёгкой работе!
И если не успела сделать вложений в акции, или накопить приличной суммы на процентных долговременных счетах, придётся что-то делать. Работать. Руками. Или головой. Поварихой? Чертёжницей? Инженером? А, может, педагогом английского в начальных классах, как записано в её, явно купленном папочкой, дипломе?
Он цикнул зубом от этих мыслей. С таким-то характером – да на работу среди обычных людей?! Тем более – детей?!
Где эту балованную козу с огромным гонором, станут держать?! Да и не пойдёт она. Скорее всего – всё же чего-нибудь подкопила на чёрный день!
– Мне всё ясно, Михаил Ильич. Значит, завязывать?
– Да. – снова слышно побарабанивание по столешнице. Затем всё же врач решил высказаться, – Марина Владимировна. Вы – наша старейшая и, смею вас уверить, одна из самых уважаемых, клиентка. Поэтому я, и Владимир Фёдорович считаем своим долгом, своей прямой обязанностью – стараться сохранить ваше здоровье как можно дольше. Чтоб столь цветущая и привлекательная женщина могла наслаждаться в полной мере… Э-э… Этим самым здоровьем. И преимуществами, которое даёт оно, и ваше материальное… Хм.
Однако.
С моей стороны было бы преступлением не указать вам на опасность ведомого вами образа жизни. Беспорядочные половые связи, да ещё с партнёрами со столь разными… э-э… Параметрами. Вот, например, предпоследний – тот, который, как вы сами выразились, «чуть не протыкал» вас насквозь – это ведь был явный перебор! Особенно – на столь долгий срок! Голубушка, ну прекращайте вы эти глупые эксперименты! Вы же сами видите, чем это кончилось. Да, даже ваша вагина имеет предел прочности!
И сейчас он превышен!
И если вы не обеспечите, как это обычно говорят, «длительный отпуск» для вашей кошечки, ну тогда я просто!.. – что он там – разводит руками, что ли?
– Да, Михаил Ильич. Я всё поняла. Пожалуйста, не думайте, что я не прислушиваюсь к вашим, или Владимира Фёдоровича, советам. Что же я – враг самой себе?
– Ну вот – то-то. Надеюсь, что нет.
– Разумеется. – слышно, как что-то по чему-то скребёт. – Вот чек. За обычный приём. А вот это – лично от меня. Вы всегда… С пониманием относились к моим капризам и… Скажем так – нетрадиционным способам… Проводить досуг.
– Благодарю вас, Марина Владимировна, – слышен скрип стула. Он, похоже, встал-таки, чтоб проводить её, – Однако… Если хотите и правда – пожить подольше спокойно, и без экстренной доставки в стационар, с неизбежной операцией – помните.
Отпуск!
Олег щёлкнул выключателем лишь тогда, когда Марина добралась до дома, и сделала то, чего он раньше никогда от неё не слыхал. Да даже не подозревал, что она умеет: Разрыдалась в голос. Возможно, что она даже лежала прямо на полу: уж слишком странный шёл из наушников звук. И убрать скребущих на душе от этих отчаянных, и по-детски беспомощных, подвываний, кошек, не получалось. Ну никак!
Поэтому он и отключил звук. Встал. Прошёлся по кабинету.
Чувствовал ли он себя виноватым?
Нет. Врач ясно сказал: до него девушка «экспериментировала» с каким-то – ну «очень крутым» мачо. С нестандартными «параметрами». Значит, то, что её драгоценная и столь вожделенная когда-то «кошечка» изношена ещё до него, ясно и ей самой.
И пусть тут какую-то роль сыграл, разумеется, и Консум, но…
Но если бы Марина не планировала с самого отрочества вести именно такой образ жизни, ничего бы, наверное, и не случилось?..
Ведь даже её отец, в последние годы своей жизни отдалившийся и отказывающийся с ней общаться, отчаялся что-то сделать в своё время. И перестал «наставлять на путь истинный», напирая на то, что «так не принято», что она «позорит его честное имя», и пренебрегает его
