камуфляже: поскольку администрация отвечает только за угонщиков. Ну, в принципе, тоже правильно: с современными умельцами, которые могут, например, «Тойоту-корвет» разобрать на запчасти за восемнадцать минут, и которых сейчас развелось почему-то море, не говоря уж о тысяче частных автомастерских за четвёртым транспортным, куда всё это и попадает, шутить не приходится.
Иногда Олег думал, что замок, реагирующий на отпечаток пальца, уже недостаточно гарантирует… Э-э, ладно: они с девушкой двинули к лифту.
Осмотр, как и в прошлый раз, начали с отдела нижнего белья.
При виде лучезарной улыбки на лице его дамы, продавщица на кассе быстро сунула руку под стол, и явно что-то там нажала. Из служебного помещения почти мгновенно вырулили две матроны лет по сорок: предельно собранные, со сдержанно-деловыми улыбками на лице:
– Здравствуйте. Добро пожаловать в наш отдел. Чем мы можем вам помочь?
Олег, внутренне посмеиваясь, готов был поспорить: его даму наверняка узнали по фото. Сделанным в момент разгара «шоу», которое она устроила здесь – стринги ей, понимаешь ли, натирают! Что и непримянула показать, выйдя из примерочной прямо в отдел, и шокируя (сильно) мужчин, оказавшихся в пределах видимости, и нервируя (ещё сильней!) остальных женщин, оказавшихся при этих самых мужчинах, и продавщиц.
Работники же секьюрити, наблюдавшие за происходящим через контрольные мониторы, наверняка видывали и не такое. Двое пришедших к ним во время первого скандальчика (всё же совсем скандалом его и назвать-то… Язык не поворачивается. Особенно – в сравнении.) так и не подошли тогда: скромно наблюдали из-за колонны: вдруг шоу перейдёт в активную фазу…
Тогда – не перешло. Но парочку секьюрити Олег уже обнаружил: вон, стоят. Бдят. Из-за той же колонны. Может, удастся «уговорить» Марину и правда – показать им?! То, что она в прошлый раз показала продавщицам – свою, отлично выбритую, ту самую штучку, которую «натирало»?
Его милая между тем вполне мирно двигалась вдоль рядов с тележками, в которых аккуратно было разложено по размерам и типам всё воздушно-кружевно-шёлковое то, что применяют все женщины для того, чтобы прикрыть (а вернее – заинтриговать элементом загадочности!) предмет чаяний и вожделений «похотливых самцов», и вслух комментировала:
– Такие уже есть. Эти слишком вульгарны! И как это в приличном магазине такие держат! А у этих-то…
Это же – манчерки!.. Смотри, милый: клапан даже не на липучках!
То есть – нужно отщёлкивать вот эти восемь заклепочек…
– Не-ет, это не манчерки. Эти называются – комби. А манчерки – это когда клапана никакого нет, а просто есть вырез там, куда… ну, словом – вырез. А в быстросъемном клапане, я думаю, как раз есть смысл. Во-первых – что-то новенькое. Да и чтоб не прилипала нежно-шелковистая шёрстка тех, кто не может терпеть м-м… «неприкрытости». И не столь тщательно бреет, или эпилирует свою… кошечку. – он ничего не имел против трусиков с отстёгивающимся и удаляемым на время … клапаном, прикрывающем в остальное время интимные зоны с основными «рабочими органами». Данные анонимных сексопатологических опросов неопровержимо свидетельствовали: полностью обнажённая женщина довольно-таки… Асексуальна.
А вот если с ней можно … – не снимая элегантных трусиков, подчёркивающих нежные линии бёдер там, где они переходят в животик, и как бы прикрывающих…
Хо-хо!
Они и с Мариной пробовали, и с другими женщинами он баловался: очень даже полезное. Оборудование. Особенно для тех, кому уже за сорок пять…
Возбуждает за счёт работы воображения.
Небось, изобретатель срубил бабла на отчислениях с патента!..
Марина остановилась:
– Олежек! Посмотри! – она приложила к облегающему платью нежно-голубые невесомые ниточки, – Как тебе?
– По-моему – отлично. Ты у меня дама со вкусом. Тебе пойдут. Примеришь?
– Ну тыть! – она повела точённым плечиком, удаляясь в примерочную. Его одарила загадочно-кокетливым взором. Только что не подмигивала.
Но Олег в примерочную не пошёл. Знал, что камеры установлены и там: чтоб клиентки чего не упёрли, попытавшись спрятать как раз в трусах… Так что бурный секс в экстремальных условиях он местным озабоченным дубинам-операторам показывать не намерен! А то ещё с кого-нибудь станется: выложат в ютиюб…
Марина, разумеется, захотела узнать его мнение, выйдя с довольно-таки разочарованной миной минуты через три, когда поняла, что он «прийти помочь» не собирается:
– Ну? Как? – она повернулась во все стороны, придерживая платье на уровне груди – только-только, чтоб закрыть лифчик.
– Обалденно! – он не покривил душой. Трусики и правда – со вкусом!
– Надо же. Мне тоже нравятся. Сколько возьмём?
– Ну, давай как обычно – десяток. Или дюжину. Не помешают же?
– Точно. Они и в шифоньере много места не займут. Девушка! Ещё одиннадцать таких!
Боди и комбидресс Марину не устроили, хотя примерка и демонстрация вызвали у Олега ту же реакцию. Собственно – на его зар-разу чего не надень – всё будет смотреться о…ренительно! Сексапильнейшая коза, мать её, сколько ни повтори – всё будет опять-таки: просто констатацией факта!..
Вот уж наградил Бог данными! Затем ещё и подправленными наноинженерами, и нано- же, и микрохирургами…
Поэтому, хотя его девушка и забраковала примеренное, он подмигнул старшей по отделу, и то, на что молча указал пальцем, тоже упаковали. Плюс малиновое и сиреневое боди, которые присмотрел лично он.
Пакеты Олег нёс сам: не хотел, чтоб приданный бы им в противном случае рассыльный слушал, как они переговариваются, переходя из отдела в отдел:
– Чёрт! Да в таком вульгарном платье я выгляжу, словно дешёвая шлюха!
От шутливых замечаний, типа «Почему – как?», Олег, наученный горьким опытом, уже воздерживался. Знал, что к юмору в отношении подлинной сущности их отношений Марина относится… Говоря цивилизованными словами – плохо.
– О-о! Посмотри-ка! А вот эта юбочка, вроде, ничего! Смотри: если я вот так сяду, и вот этак ножки раздвину – трусики видать? Представляешь, если б мы гуляли в каком-нибудь парке, присели на скамейку, а мимо проходили бы какие-нибудь старые козло… идоры, а я возьми – да и сделай вот так! Вот бы смеху было – поглядеть на их рожи!..
Олег поспешил покивать, и подтвердить: смеху действительно, было бы… Правда, в основном со стороны Марины. А несчастных стариков можно было бы только пожалеть.
И пожелать им, как можно скорее, и без комментариев, удалиться – как можно дальше. От скамейки. Хотя до сих пор посещение «парка» оставалось чисто гипотетической идеей: так называемой «природы» Марина не любила. Возможно, как раз потому, что там «сквозняки», мошки, открытое солнце, и мало народа.
Не перед кем демонстрировать своё «лучезарное совершенство».
– Не-ет, такая фигня мне точно не подойдёт. Этот топчик делает из моих сисек какие-то приплюснутые холмики! А грудь должна – стоять!
– Милая. «Стоять» должно кое-что другое. Но… Может, ты взяла не тот размер?
– А, верно. Чёрт. И как это ты догадался? И правда: вот так – вроде, ничего…
Он поспешил заверить, что точно: ничего! В смысле – ничего себе!
Пакетов прибавилось.
Отдел побрякушек, как он называл огромную территорию, где продавались украшения, они обходили больше получаса. С неизбежными метаниями туда-сюда, и возвращениями чуть не к началу действительно богатой экспозиции в витринах и прилавках.
– А ну-ка… Подержи сумочку. Ну, как мне?..
Увидав свою весьма постную физиономию за плечом зазнобы, примеряющей примерно тридцать девятую побрякушку, он поспешил подправить это самое выражение: будем надеяться, что его дама, увлечённая примеркой, на такие мелочи, как скука, и нетерпеливое желание спутника свалить отсюда к такой-то матери, внимания не обратит.
Ага, щаз (как она выражается!) – два раза не обратит!
– Олежек! Ты чего это скривился? Не нравится кулончик? Нет, ну вопросов нет: тот, который подарил ты – вне конкуренции! Но этот – вот, посмотри-ка! – тоже ничего себе. А? – Олег кулончик рассмотрел ещё когда тот мирно покоился в самом углу витрины, откуда девушке-продавщице с дежурной, и, уже не совсем «приветливой», улыбкой, пришлось его доставать – пятый только в этой секции.
– По-моему – неплохо… Только вот яшма не драгоценный камень. А полудрагоценный. К тому же тебе больше идут тёплые тона. А тут – синий, чёрный… М-м… Нет. Попробуй лучше вон тот: песочно-розовый.
Охристо-розовый кулон и правда больше подходил и под цвет волос, и под платье, и как бы придавал благородного шарма очаровательному миниатюрному лицу, и упругости – высокой груди.
– Хм-м. Надо же. Чёрт. Во вкусе тебе не откажешь. Берём!
Вот уж в чём Олег был уверен – так это в том, что то, что его девушке подходит, и реально подчёркивает её достоинства – будет куплено. Им.
Пообедали в ресторане на крыше. Огромный застеклённый зал позволял видеть значительную часть достопримечательностей Столицы: чудовищно-гротескные пальцы небоскрёбов причудливой формы (куда там – Дубаю или Лондону!), безликие фасады зданий сталинской эпохи, которые запрещено сносить, поскольку они по заявлению мэра и Совета Архитекторов «придают столице уникальный исторический колорит». Лёгкая дымка, скрывающая неприглядность пригородных коробок-многоэтажек, да оживлённая улица-проспект прямо под ногами…
Олег заказал чего попроще: котлету по Киевски, и обычный борщ. Его ненаглядная как всегда выбрала что-то экзотически звучащее, но на вид (особенно – когда принесли нечто, напоминающее формой – свёрнутую спиралькой колбаску, а цветом «детскую неожиданность». Да ещё с веточкой майорана и грибочком. Да ещё накрытое прозрачным колпаком), поморщилась: ну и дела! Так она и сказала:
– Эй, официант! Что это за фигня? Неужели в приличном заведении можно подавать так выглядящее… Нечто?!
– Простите, госпожа, не уверен, что вас понял… Это – именно то, что изображено у вас в меню: вот же стереофотография! Экзотический вид – наша специализация! – мягкий вкрадчивый голос вроде бы успокоил Марину… Но – только до тех пор, пока не попробовала:
– Чёрт! Жжётся-то как! Ве-е-е!.. Тьфу! Эй, бой! Уберите эту мерзость! И принесите мне другую! Вон: хочу чего-нибудь обычного. Хотя бы как вот это, – она ткнула холёным пальчиком почти в борщ Олега, который он как раз доедал, не отвлекаясь на пустяки, вроде разглагольствований на весь ресторан, и сердитые движения туловищем. Привык. Да и есть хотелось: завтрак мог бы быть… И посолидней. Потому что вчерашнего «недоеденного» осталось – с кот наплакал.
«Другая мерзость» возникла на столе перед девушкой буквально через двадцать восемь секунд. (Олег отсчитывал их про себя.) Но это ничего не изменило:
– Чего вы там копались? Я чуть не заснула. Небось, всё уже остыло!
Олег, глянув на официанта, поразился: тот молчал, и выражение сохранял… профессиональное. Видать – ветеран. И повидал не одну «Марину».
Между тем, попробовав борщ, его партнёрша соблаговолила приподнять брови:
– Надо же… А борщ в вашей забегаловке умеют готовить! – после чего поперебирала пальчиками в небрежном жесте, – Ну всё. Пока свободен.
На десерт заказали штрудель. Олег не без интереса ждал, что аппетитное лакомство окажется на столе, или на полу, или – на голове невозмутимого «боя».
Однако Марина,
