Проект "ХРОНО" Право выбора

Кудашев замер. Библиотекарю, хотевшей было высказать удивление знанию кроме французского, еще и немецкого языка (что в Советской России встречалось не часто), показалось, что молодой мужчина вдруг постарел лет на десять. Она как-то по-бабьи, изумленно прикрыла рот рукой и опустилась на стул.
Обершарфюрер СС Юрген Кудашев, не выпуская из рук книги вернулся к столику где громоздились все эти бесполезные тома и вновь, уже медленно прочитал, беззвучно шевеля губами.

Посвящение
9 ноября 1923 г. в 12 ч. 30 мин, по полуночи перед зданием цейхгауза и во дворе бывшего военного министерства в Мюнхене пали в борьбе за наше дело с твердой верой в возрождение нашего народа следующие бойцы:
Альфарт Феликс, купец, род. 5 июля 1901 г.
Бауридль Андрей, шапочник, род. 4 мая 1879 г.
Казелла Теодор, банковский служащий, род. 8 авг. 1900 г.
Эрлих Вильгельм, банковский служащий, род. 27 янв. 1901 г.
Фауст Мартин, банковский служащий, род. 19 авг. 1894 г.
Рехенбергер Антон, слесарь, род. 28 сент. 1902 г.
Кернер Оскар, купец, род. 4 янв. 1875 г.
Кун Карл, оберкельнер, род. 27 июля 1897 г.
Лафорс Карл, студент, род. 28 окт. 1904 г.
Нейбауэр Курц, служитель, род. 27 марта 1899 г.
Папе Кляус, купец, род. 16 авг. 1904 г.
Пфортен Теодор, судья, род. 14 мая 1873 г.
Рикмерс Иоганн, военный, род. 7 мая 1881 г.
Шейбнер—Рихтер Эрвин, инженер, род. 9 янв. 1884 г.
Стронский Лоренц, инженер, род. 14 марта 1899 г.
Вольф Вильгельм, купец, род. 19 окт. 1898 г.
Так называемое национальное правительство отказало павшим героям в братской могиле.
Я посвящаю первый том своей работы, памяти этих бойцов. Имена этих мучеников навсегда останутся светлыми маяками для сторонников нашего движения.
Адольф Гитлер
Крепость Ландсберг.
16 октября 1924 г.
Глава 17. Пивной путч
Германская республика. Мюнхен. Ноябрь 1923 года.
Низкие тучи, низко опустившиеся над городом, почти касались двух шпилей Фрауэнкирхе. Ветер гнал их над Мюнхеном, но в череде облаков не было разрыва, через который бы блеснул луч солнца, на смену одних над крышами домов появлялись другие. Конец октября 1923 года, в обычно уютном и теплом Мюнхене выдался ненастным и мрачным. Под стать настроению Густава фон Кара, по сути дела диктатора бывшего Баварского королевства. Убежденный правый монархист, фон Кар, тяготился этой ответственностью, тяжким грузом опустившейся на плечи бывшего премьер-министра. Но кто-то же должен спасти Родину! Несчастная Германия! Несчастная Бавария! Последний баварский государь, Людвиг III, умерший недавно на чужбине или наследник, кронпринц Рупрехт, вот на чьих плечах должен лежать груз ответственности, а не на нем.
Миллионы жертв, принесены напрасно! Мировая война закончилась поражением, несмотря на то, что нога врага так и не ступила на германскую землю. Мерзкие предатели, все эти евреи и социалисты, ударили в спину именно в тот момент, когда ситуация начала поворачиваться в нашу пользу. Генеральный комиссар Баварии, глядя в окно переступил с ноги на ногу и поправил по привычке кончики усов. Он вернулся за по-германски большой и основательный, потемневший от времени дубовый письменный стол. Машинально открыл папку, лежащую на столе, взял один из листов с отпечатанным на машинке текстом и тут же положил обратно. Нервы напряжены, как тугая струна, ему не до повседневной работы!
Да, все могло быть иначе…. Завершилась победой война на Востоке. Российская империя пала, разрываемая смутой. Новые хозяева русских, эти пархатые революционеры, подписала в марте 1918 года, тяжкий мир. Потекли в изголодавшуюся Германию эшелоны с украинским скотом и хлебом, а на немецкие заводы уголь и руда. Освободившиеся там войска влились в армии Западного фронта и готовились, наконец, взять Париж. Но не уничтоженная вовремя внутренняя зараза, поразила страну, нанеся предательский удар в спину! Германские солдаты, стойко державшие свои позиции, были преданы, а после этого «перемирия» рухнуло все. И вот — начало конца. Вернее, это начало положено было тогда, в ноябре восемнадцатого.
Огромные, немыслимые репарации, наложенные на Германию в Версале, изначально было нереально выплатить, несчастной, пережившей четыре года военных тягот стране. Подстрекаемые евреями из большевистской Москвы, различный сброд возжелал залить Германию кровью. Удалось отбиться, надолго ли?
Фон Кар снял очки, устало потер переносицу. Горе побежденным! Эта мерзкая каналья, эта подколодная змея Пуанкаре, рассчитал все верно. Платить было нечем. И при возникновении просрочек в поставках или платежах французские войска несколько раз входили на неоккупированные территории Германии. 8 марта 1921 года французские и бельгийские войска оккупировали германские города Дуйсбург и Дюссельдорф, тем самым обеспечив себе плацдарм для дальнейшей оккупации всего промышленного района в Рейнланд-Вестфалии. И вот, в первой половине января 1923 года, пуалю, и их бельгийские подельники, оккупировали всю территорию Рурского региона. Они взяли находящееся там мощности по производству угля и кокса в качестве «производственного залога»! В обеспечение исполнения Германией навязанных ей репарационных обязательств. Оставшаяся зимой без угля Германия умирала от холода. А самое скверное, что защищаться немцам было нечем. Армия, кастрированная до жалких ста тысяч, лишенная артиллерии, авиации, и всего современного вооружения, ничего сделать не могла, даже погибнуть с честью, как Нибелунги!
Правительство во главе с этой политической проституткой, Вильгельмом Куно, повсюду кичившегося, что он беспартийный, призвало немцев к пассивному сопротивлению. И стало только хуже. Пассивно сопротивляющихся немцев, оккупанты морили голодом или сажали в тюрьмы, а то и просто расстреливали. Лягушатники с наслаждением мстили безоружным немцам, за то, что те давали им по загривку все четыре года войны. Правительство Куна рухнуло, а пришедший ему на смену, потомственный торгаш Штреземан, в сентябре принял все требования Франции и ввел в стране чрезвычайное положение. Чертова свинья, со своими узенькими, заплывшими жиром глазками! Как низко пали немцы, что нами управляют эти бездарности. Все таланты этих Куно и Штреземанов, только красиво болтать в Рейхстаге. К счастью, Бавария еще может постоять за свои интересы…
Невеселые размышления фон Кара, были прерваны скрипнувшей дверью. Встревоженный секретарь, бледный и нервно закусивший губу, принес давно ожидаемую весть:
— Господин комиссар, он приехал.
Секретарю не хватало родовой выдержки, его голос к концу фразы, предательски пискнул. Она, эта выдержка, не дается с приставкой «фон» при рождении, она наследуется поколениями предков.
Консервативный баварский кабинет министров двадцать шестого сентября объявил о введении на территории земли чрезвычайного положения и назначил правого монархиста и бывшего премьер-министра Густава фон Кара комиссаром земли Бавария, наделив его диктаторскими полномочиями. Власть была сосредоточена в руках триумвирата: Кара, командующего силами рейхсвера в Баварии генерала Отто фон Лоссова и начальника баварской полиции Ханса фон Сейсера. И сразу Густав фон Кар отказался подчиняться Берлинскому правительству по ряду важных вопросов. Прежде всего, баварцы отказались арестовать трех популярных лидеров вооруженных формирований и закрыть орган НСДАП Völkischer Beobachter. Эти парни, решил верховный комиссар, пригодятся нам на свободе. Вернее, не они, а тысячи отчаянных, вооруженных приверженцев, прошедших ад и пламень мировой войны. Начальник управления сухопутными силами рейхсвера фон Сект, видя бездействие баварских властей, приказал Лоссову закрыть нацистскую газету и арестовать трех лидеров военных отрядов.
Однако генерал, будучи баварцем по рождению, под влиянием Кара заколебался. 24 октября фон Сект отстранил Лоссова от командования, однако Кар отказался это выполнять. Бавария больше не будет подчиняться диктату Берлина! Он объявил, что Лоссов останется командующим силами рейхсвера в Баварии и, пренебрегая положениями статей конституции, потребовал от офицеров и рядовых присяги на верность баварскому правительству. Это был уже открытый мятеж и в Берлине это расценили как военный бунт. Генерал фон Сект, направил предупреждение баварскому триумвирату, что любое их выступление будет подавлено силой.
Вновь открылась дверь, впустив в кабинет комиссара, среднего роста мужчину в черном полицейском мундире, с короткими седыми волосами, усами щеточкой и крючковатым носом. Фон Кар поднялся ему на встречу:
— Что вы так долго, полковник?
Начальник баварской полиции, Ганс Риттер фон Сейсер, был так же угрюм, как и хозяин кабинета. Он молча пожал руку верховному комиссару, устало снял фуражку и положил ее на стол.
— Господин фон Кар, в этом вопросе пришлось соблюдать всю возможную конфиденциальность, чтобы потом не объяснять Берлину, нашу связь с этим безумцем, Гитлером.
— Все так плохо полковник? — спросил комиссар, поняв по виду и тону полицейского, что его встреча с руководством боевиков, называющих себя национал-социалистами, успеха не принесла.
— Да-с… все скверно! Этот выскочка, бредит «походом на Берлин». Он так и заявил мне, что если это получилось у Муссолини, то можно повторить и в Германии! Гитлер спит и видит себя новым Цезарем вроде итальянца Муссолини. Даже свою свору, назвал «Немецкий союз борьбы», само собой, потому что у итальянцев — «Итальянский союз борьбы». По сути, наш с ним разговор превратился в одну из его речей, в которую мне практически не удавалось вставить ни одного слова. Сплошь трескучие фразы о «национальной революции» без всякой связи с реальностью.
Фон Кар устало покачал головой.
— Свора… — задумчиво произнес он, — эта свора, как вы ее полковник назвали, предана Гитлеру и почти у всех за плечами война. Они не боятся крови и умеют держать в руках винтовку! Опасно недооценивать их!
— У Муссолини, когда он шел на Рим, было, говорят, больше тридцати тысяч этих, как его… сквадристов. А у нашего бывшего ефрейтора, по моим данным, в окрестностях Мюнхена, вряд ли наберется больше трех тысяч бойцов. — фон Сейсер, терпеть не мог Гитлера и не особо скрывал этого. Типичное отношение представителя высших кругов к неизвестно откуда появившемуся австрийскому выскочке.
— Я разговаривал кое с кем из военных, знавших его по войне. Смельчак, хоть и со странностями, награжденный не раз за храбрость… Граф Антон фон Тубеф, который в 1918 году вручал ему Железный крест I степени, говорил мне: — Он был неутомим в службе и всегда был готов прийти на помощь. Не было такой ситуации, чтобы он не вызвался добровольцем на самое трудное и опасное дело!
Он не раз с ним беседовал лично и убежден, что этот Гитлер, беспримерно любит Германию, честен и порядочен в своих взглядах.
Фон Сайсер только пожал плечами. Он твердо составил мнение о Гитлере и не собирался менять его, чтобы ни говорили о бывшем ефрейторе другие люди.
— Но вы правы, господин фон Сейсер, — задумчиво потер лоб фон Кар, — этих трех тысяч достаточно, чтобы развязать мятеж, но недостаточно чтобы победить. А для фон Секта — отличный повод двинуть на нас войска. Что думает генерал-лейтенант фон Лоссов?
— Отто фон Лоссов, явно симпатизирует нацистам. Свою роль