Городские истории 8

18+

(Продолжение. Начало – «Городские истории)

После встречи с Вадимом, настроение так сильно поднялось. Казалось, что вот он - пик счастья. Не помню даже, как дошла до дома, открыла входную дверь, и тут позвонила Вера.
- Подруга, как ты?
- Вроде – нормально, - ответила я, предчувствуя какие-то проблемы.
- Слушай, Макс опять наелся виагры, бежит бегом к тебе.
- Зачем?
- Ну, как зачем. Не заешь что ли - встреча наша у тебя. Я тоже свою точку на время закрыла, уже тороплюсь к тебе.
- Вер, так, а я вам вообще-то нужна?
- Подруга, смотри, как хочешь: если согласна поучаствовать в групповухе, то милости просим.
- Вер, да ни в какой групповухе я участвовать не хочу! Устала. Полежать бы одной, в тишине.
- Тогда Макс уже возле твоего дома. Уноси ноги, и побыстрее!
Связь разъединилась, я мысленно выругалась, вышла из квартиры и, оставив дверь не запертой, быстро, на цыпочках, поднялась на четыре этажа выше. Почти тут же хлопнула входная подъездная дверь, послышались торопливые тяжелые мужские шаги, поднимающегося по ступенькам человека, и учащенное, как при одышке, громкое дыхание. Потом уже узнаваемый тембр голоса Макса:
- Есть кто?
И, по всей видимости, он вошел в квартиру.

Веру тоже не пришлось долго ждать. Я приготовилась к длительному стоянию на лестничной клетке, но буквально через пят-шесть минут дверь открылась снова.
- Ну всё, пока, - произнес довольный Макс. Затем шаги вниз и хлопок домовой двери.
- Подруга, ты еще здесь? – громким шепотом спросила Вера. – Он ушел, можешь спускаться.
+++++++++++++++++++++++++++++

- Чего-то сегодня быстро, - съехидничала я, злорадно предполагая, что ничего у них не получилось.
- Да, вчера же помнишь, какой стресс был. Я, в чувствах, Макса ни с того, ни с сего взяла и послала на все четыре стороны. А он, похоже распереживался такой весь, надумал, что это дело в нем, накрутил себя. Поэтому сегодня так старательно приготовился, даже подстригся, побрился, и без всяких прелюдий. Я даже трусы не успела снять. Но вышло всё отлично. Сегодня и белья тебе никакого стирать не надо. Вот так вот мы уложились. Макс, из-за того, что я над ним смилостивилась, на седьмом небе от счастья, ушел вприпрыжку. Иногда мужиков надо без причины посылать. Это их положительно мобилизует. То, чего нельзя, сильнее хочется.
- Вер, вы мою квартиру уже превратили в дом свиданий.
- Подруга, а где еще нам встречаться? Если что, я зашла к тебе в гости.
- Вер, но, вообще-то, я здесь живу!
- Подруга, так разве я тебя в чем-то притеснила? Смотри, как мы быстро!
- Но ведь ты вчера спасала семью. Уговаривала, и даже уговорила меня ну, с Борисом.
- Ну и чего? Семью я спасла. Борис дома лежит, спину лечит. Ты радуйся, что тебе не пришлось с Борисом сегодня замес устраивать. Хотя, я бы тебе его очень порекомендовала. Он ведь любовник старательный и трудолюбивый, хоть в голове одни тараканы, два плюс два в уме не сложит. Но, тебе бы понравилось. Да и раскрепостилась бы ты немного. А если Борис сейчас лежит бревном, мне что, такой красивой и пропадать? Тем более, Макс во мне души не чает. Что хочешь попрошу, всё готов для меня сделать. Как еще выжить в мире красивых девушек, когда еще и стареешь. Я ведь давно уже спрыгнула с первой позиции невест. И еще, Макс жениться ни на ком не собирается. Меня с Максом такое положение устраивает. Ты знаешь, мужики ведь реагируют на девушку-Шанель, а не на рыночную продавщицу. Надо искать свои плюсы и прелести в каждом возрасте. У меня уже седые волосы есть. Я закрашиваю, чтобы даже Борис не знал.
- Вер, а может ты себя дезориентируешь? Придумала себе какие-то непонятные критерии оценки.
- Подруга, это у тебя кризис возраста. Придумываешь себе тридцать три отмазки, лишь бы с мужиками не сходиться. Эта тревога, похоже, встроена в тебя. Может, это стереотип какого-то детского поведения, или пережитого негатива. Ты покопайся в себе. Может и найдешь зацепку. А мужики думают, что женщины им даны для праздника. Я лично совсем не против быть их праздником. Пусть радуются себе. Ты не забывай, что уже появилось новое поколение девушек, которые начинают к себе мужиков собирать. У них, перед тобой большое преимущество. Хотя, мне, например, зачем старый пердун, с его вонючим атрофированным хозяйством. Я бы предпочла лучше молоденького, приятного. Ну, и мужикам тоже старухи ни к чему. Им бы молодушку, в самом соку, чтобы феромоны играли и конфетками пахли, а не прокисшими щами. Подруга, надо успевать жить. Жить сегодняшним днем. Завтра ведь может и не наступить.
- Вер, чего это завтра может не наступить?
- Ну, не знаю. Просто так говорится. Надо жить в свое удовольствие. Потом, я ведь страстная натура. Чтобы как-то компенсировать свой жизненный износ, мне нужно постоянно самоутверждаться: водить мужиков за нос, заставлять их совершать поступки, чтобы они от меня сходили с ума и прыгали с мостов. У меня потребность занимать лидирующие позиции. Мне нравится ими командовать, и просто пользоваться. Наверно, в прошлой жизни я была акулой. Это ты у нас такой нарцисс: бесконечные срывы, комплекс хорошей девочки – я не икну, я не пукну. Постоянно в напряжении двести двадцать вольт, вот такие ногтищи. Накачай себе еще губищи, достань жир из живота, и вколи его себе в зад. Ты живешь в такой оголенной среде, и надо быть одновременно и автором сценария, и продюсером, и постановщиком - жди шизы. Ты какая-то маленькая ранимая девочка, прекрасная и недоступная. У тебя на противоположный пол аллергический процесс, скрытое мужененавистничество, будто у мужиков нет ни души, ни мозга, и с ними невозможно дружить. Истерия в чистом виде. Так ведь недолго остаться и у разбитого корыта. А ты всё переживаешь – сиськи бы не отвисли. А на самом деле у тебя полнейший дефицит мужских рук. Может, это несколько и не по-королевски, но иногда надо показать кому-то: вот моя жопа, вот вагина.
- Ладно, Вер, у меня сегодня голова раскалывается. Мне бы сейчас поспать.
- Ну все тогда, подруга. Я ушла. Если что – звони.
++++++++++++++++++++++++

После такой унижающей Вериной тирады, захотелось отмыться. Хотя, идея пришла другая. Быстро найдя визитку художника, позвонила по его телефону. Сейчас в настроение бы попозировать, чтобы великий художник порисовал мой портрет, и снял вот эту волну вылитой грязи. Вера хорошая подруга, но иногда она умеет морально и унизить, и опустить. Не любит она сдерживать свои эмоции.
- Алло? – послышался вопрос художника.
- Э, здравствуйте! Вы не так давно начали рисовать мой портрет, и сказали, что вам еще нужно пару раз попозировать. Вот у меня сегодня время есть. Вы помните меня?
- А, прекрасная незнакомка, я вас по голосу сразу узнал. Да только приболел я немного.
- А, простите. Я в другой раз перезвоню.
- Погоди-погоди! Другого раза уже, похоже, не будет. Прекрасное создание, я сейчас в больнице. Вы не можете ко мне прийти?
- Когда, сегодня?
- Да, сегодня. Потому что завтра для меня уже может и не наступить.
- Говорите адрес?
И художник назвал адрес больницы, и как его там найти.
+++++++++++++++++++++++++++++

По пути в больницу, я еще подумала, что неплохо бы купить каких-нибудь фруктов, или еще чего вкусненького. Но эти слова, что завтра для него может и не наступить, заставляли зачем-то торопиться, хотя каких-либо обязательств ведь у меня перед ним не было. Но в палату к художнику меня не пустили. Вышел мужчина примерно моего возраста.
- Это вы звонили деду? – спросил он. Я согласно кивнула. – Его сильные боли стали мучить, поэтому ему обезболивающее со снотворным вкололи, и он уснул. А я его внук. Я в другом городе жил всю свою жизнь. Вот дед заболел, так я приехал. Он мне ключ дал от своей мастерской, и попросил отдать вам ваш портрет. Дед сказал, что портрет не дорисован, но уже дорисовать вряд ли придется. Дело в том, что я-то понятия не имею, где у деда мастерская. Вы-то знаете, где она находится?
Я опять согласно кивнула.
- Тогда, может, мы сейчас и сходим туда? Мне бы тоже интересно взглянуть, что это за чудо-мастерская.
++++++++++++++++++++++++++++++

Мы шли пешком. Каждый молчал о своем. На дорогу ушло минут двадцать.
Наконец, тот самый знакомый вход в подвал. Внук художника открыл дверь ключом.
- Та-ак, где тут свет? – спросил он. Я, как машинально запомнила в прошлый приход, протянула руку, нащупала в темноте выключатель, и включила его.
- Да будет свет! – с настроением проговорил мужчина, заходя в подвальчик, и осматриваясь по сторонам. – Ого, сколько картин! И которая здесь ваша?
Я прошла к мольберту, накрытому тонкой тканью, и взглядом показала на него. Мужчина тоже подошел, взял за низ свисавшую ткань, и приподнял ее над собой, открывая полотно картины. Его немного улыбчивый взгляд посерьезнел. Он посмотрел на меня, потом опять на картину. Видно было, что картина его не просто удивила, а сильно потрясла.
- Невероятно! – выдохнул он удивление. – Вы так здесь похожи! Вы знаете, я не художник. У меня другая профессия. Но вы тут, будто сфотографированы! Вот это дед! Он же сказал, что работа не закончена. Но мне кажется, что тут всё есть.
Мужчина осторожно дотронулся пальцем до краешка картины.
- Вроде, высохла.
Потом он потрогал осторожно еще в нескольких местах.
- Она определенно высохла. Можно ее забирать.
- Мне ее что, так по улице и нести? – не поняла я. Мужчина огляделся по сторонам, а потом предложил.
- А давайте я ее вот в эту тряпочку и заверну, - снимая с картины ее покрывало, и начиная им обматывать картину, а потом подал ее мне.
- Вот, пожалуйста. А я тут еще посижу, осмотрюсь. Оказывается, у него вон еще сколько готовых работ. Что же теперь с ними со всеми делать, если этот подвал придется закрыть навсегда?
У меня на этот вопрос тоже готового ответа не было, поэтому я спросила:
- Я тогда могу идти?
- Да… Спасибо, что показали, где у деда подвал.
+++++++++++++++++++++++++++++++

Идя домой, я представляла, что повешу картину на стену в комнате, на самое центральное место. Именно там самое место этому шедевру. Вот Вера обзавидуется. Но придя в квартиру, мгновенно поняла, что у меня в стенах нет никаких крючков и гвоздиков, а у картины отсутствует зацепка, петелька, веревочка, за которую ее можно бы повесить. Подумав еще немного, я поставила картину у стены прямо на пол.
+++++++++++++++++++++++++

Прошло времени примерно с неделю. Вечером я, как обычно вернулась с работы, покушала, посидела в ванной, приготовилась уже ложиться спасть, как позвонила Вера.
- Подруга, открой дверь, я уже подхожу.
- Что-то случилось? – впустила я Веру, закрывая дверь.
- Сволочи! – с ненавистью проговорила она.
- Вер, что произошло?
- Изнасиловали меня!
- В смысле? Когда?
- Вот сейчас прямо! Целый час, наверно! Говнюки какие-то. Я работу закрыла, шла домой, а тут мужики какие-то дорогу перегородили, явно у них выпито, резиновой дубинкой в живот ткнули. Сказали, орать будешь, ноги и руки переломаем. Взяли под руки и затащили в подъезд и в квартиру. Потом как дадут по столу этой дубинкой. Я от испуга чуть не описалась. Спрашивают: «Сама разденешься, или помочь?». Подруга, как я там вся перепугалась! Говорю, сама - только не убивайте. И они там втроем меня, как хотели. Казалось, что они рубят меня на дрова, без конца вгоняют шаровую молнию, на раскаленных углях жарят прямо живое мясо! И так ежесекундно, без пауз. До сих пор ощущение, что надо мной висит дамоклов их член. Такие распоследние подонки. Ты не