КЕЙС

(рисунок Аскольда Акишина)

I
Свет фар выхватывал сосны по сторонам дороги. Они напоминали бесконечную очередь провинциальных манекенщиц на дешевом кастинге – такие же голые, с нелепыми прическами, замерзшие и безликие. Шоссе было пустым как подземный переход где-нибудь на выселках. И верно, что делать в этих местах глубокой ноябрьской ночью? Машину неожиданно повело и Андрей, снизив скорость, бросил взгляд на приборную панель. Минус три – подморозило.
«Хорошо, что не поленился, поменял резину на зимнюю», – похвалил он себя. Ему было спокойно и уютно – стрекот шипов об асфальт смешивался с романтической музыкой, негромко звучащей из динамиков. Андрей любил такие минуты, они давали возможность по-настоящему расслабиться, освободиться от навязчивых мыслей, проблем, забот и всего того, чем наполнена в наши дни жизнь тех «кому за тридцать». Он невольно улыбнулся, представив как весной они с Полиной обязательно вырвутся в Европу и опять поедут, поедут по автобанам и по проселкам, будут есть потрясающую чорбу в маленьких сельских кафешках, останавливаться в милых деревенских гостиницах, восхищаться видами гор, оценивать местное пиво и вино, фотографироваться на древних крепостных стенах и слушать орган в костелах...
Двигатель напрягся, преодолевая подъем. Да, пора менять эту автостарушку. Его кольнула досада, смешанная с угрызениями совести – опять придется делать выбор между новым авто, назревшим до неприличия ремонтом квартиры и любовью к путешествиям... «Ладушки, разберемся как-нибудь!» 
Он мягко входил в поворот, за которым начинался спуск к давно ремонтируемому мосту, когда огромный черный Шевроле-Тахо обогнал его на бешеной скорости. Ф-фух!.. Напугал, черт! Сотни полторы идет, не меньше! Андрей потянулся за сигаретой и, прикуривая, увидел как огни быстро удаляющегося автомобиля вдруг беспорядочно закувыркались куда-то вправо.

II
Он остановил машину перед бетонными блоками, загораживающими правую полосу моста. Один из них был сдвинут страшным ударом. Внизу, в туманной темноте, угадывался силуэт лежащего на крыше автомобиля. Хватаясь руками за высохшую, в изморози, траву, скользя и чертыхаясь, он осторожно спустился по крутому кочковатому склону. Вся левая сторона внедорожника была смята, стекла выбиты, из двигательного отсека вырывался пар. Андрей разглядел чьи-то ноги в черных полуботинках и нижнюю часть туловища. Остальное было скрыто под машиной, вдавлено в подмерзшую землю. Ни одного шанса выжить. В нескольких метрах лежал еще кто-то. Шея неестественно вывернута. Он наклонился и всмотрелся в лицо мертвого мужчины. На вид лет сорок. Под распахнутой кожаной курткой задравшийся черный тонкий свитер, обтягивающий мощный торс и… кобура-оперативка с пистолетом. Он зачем-то поправил полу куртки, чтобы прикрыть оружие и содрогнулся, наткнувшись взглядом на окровавленный левый рукав, из которого проглядывали ошметки мяса и белеющие кости. Да ему кисть оторвало!
Как и любой водитель со стажем, Андрей не раз видел результаты аварий. Но все это он наблюдал со стороны, из окна своего автомобиля. К тому же там всегда находились люди, машины скорой помощи, сотрудники дорожной инспекции что-то измеряли и записывали. Здесь же он был совсем один. Страха он не испытывал. Было какое-то отупляющее недоумение, смешанное с досадливой горечью и злостью на то, что уже ничего невозможно изменить: «Как же вы так, мужики? Ну как же так?!..»
Салон автомобиля был пуст. Лишь неаккуратно висели защитные шторки и белые наволочки сработавших подушек безопасности. Наступив на что-то мягкое, он с отвращением отдернул ногу и едва сдержал рвоту – это оказалась кисть погибшего, прикрепленная к наручникам. Второй браслет был защелкнут на ручке серо-стального кейса. Похоже, чемодан зацепился за что-то, когда несчастного выбросило из кувыркающейся машины. Наверняка ценное, учитывая конструкцию кейса и вооруженную охрану. Андрей достал мобильный телефон и, намереваясь набрать 112, бросил взгляд на дорогу.

III
Андрей поправил кейс, лежащий на пассажирском сидении. За последний час ему не встретилось ни одного автомобиля, кроме этого джипа. Через несколько километров пост ГИБДД. Не вышло бы все для него боком. На сыром склоне и на траве наверняка остались следы, а камеры на посту зафиксируют номер автомобиля, проехавшего вскоре после аварии. Вычислить личность и адрес сидевшего за рулем – дело плевое хоть для спецслужб, хоть для «братвы». Перед глазами всплыли окровавленный рукав погибшего с ошметками мяса и оторванная кисть. Его опять замутило. К счастью, поблизости оказался съезд на лесную дорогу. Сдерживая тошноту, он успел выскочить из машины до того как его вырвало. Вытер рот тряпкой, которой обычно протирал стекла и фары, закурил и сильно, до кашля затянулся. Открыл пассажирскую дверь, потянул к себе чемодан. Кодовый замок. Четыре цифры – десять тысяч комбинаций. На подбор кода потребуется максимум четыре-пять часов. Надо возвращаться обратно на дачу и ждать утра, благо отъехал всего на полтора десятка километров.
Всю дорогу Андрей просчитывал варианты: сосед по даче видел его поздно вечером, меняющим колеса и если сейчас его возвращение не заметит никто из редких дачников, то для всех он всю ночь провел здесь, не отлучаясь. Сейчас главное не засветиться, не попасться никому на глаза.
К своему участку он подъехал с выключенными огнями. Подхватив кейс, крадучись прошел к домику. Запер дверь на ключ, задернул шторы и только после этого включил свет.
...Замок щелкнул на цифрах 2211, но неясная тревога не позволила ему тут же заглянуть внутрь. Андрей, ощущая противную дрожь в ногах, вышел на крыльцо и присел на старый, обшарпанный табурет. Закурил. Сердце тяжело и гулко колотилось о ребра. У него еще был призрачный шанс выбраться из этой скверной истории с минимальными потерями. А если внутри находится что-то совершенно секретное? Этого ему не простят. Он затушил сигарету и вернулся в комнату. Невольно задержал дыхание и осторожно приподнял крышку кейса. Его обдало жаром при виде нескольких блоков купюр в банковской упаковке. Андрей покачал один из них на ладони, будто взвешивая. Десять пачек по сто банкнот, герметично запечатанные в пленку. Новенькие купюры достоинством в 500 евро. У него в руке полмиллиона евро! А всего таких упаковок было девять – итого четыре с половиной миллиона. В кармашке кейса обнаружился и небольшой кожаный мешочек. Он развязал тесемку и на покрывало посыпались небольшие бесформенные полупрозрачные камни. Даже мало сведущий признал бы в них необработанные алмазы. Стараясь отвлечься от навязчивых и пугающих мыслей, тяжело дыша, шепотом пересчитал их. Шестьдесят две штуки. Четырнадцать достаточно крупных. Худо дело. Чемодан скорее всего будут искать – и такая сумма, и тем более алмазы бесследно не исчезают. Их будут не просто искать – землю рыть! И найдут. А потом его убьют. Или посадят. За оборот необработанных алмазов – статья. Хотя в его окружении не было никого, кому можно было предложить заняться их реализацией. Андрей зло выругался, вытер потное лицо подушкой и собрал камни обратно в мешочек.
«Четыре с половиной миллиона!» – он не успел запретить себе думать о том, что все финансовые проблемы можно было бы решить раз и навсегда и на что вообще можно потратить такую сумму – целый косяк мыслей понесся в его голове с такой скоростью, что он не сразу вернулся в реальность. Но все купюры по 500 евро! Легализовать их он не сможет. Кроме того, наверняка их номера где-нибудь зафиксированы. Еще лет десять назад в каждую крупную банкноту планировалось вставить чип. Отследят на раз! Вывезти их контрабандой за границу? А какая разница? Да и на таможне накроют, к бабке не ходи. Он никогда не был везунчиком, так что рассчитывать на фортуну не приходилось. Остаются рынки и базары. Купить три куртки себе, сотню колготок и парочку «левых» шуб жене? И все же, кто хозяева – спецслужбы или бандюки?
Андрей вздрогнул от резкого, требовательного стука в окно. Через пару секунд послышался скрип открываемой двери. Черт, забыл ее закрыть! Он резко захлопнул кейс и швырнул его под тахту.
– Что, не ждал? – послышалось от входа.
Андрей на ватных ногах вышел в прихожую-кухню. В дверях стоял заросший щетиной сосед в старых галошах и сером растянутом свитере, заправленном в потертое офицерское галифе на подтяжках.
«Напугал, старый хрыч! Не спится ему…»
– Слава партии, что ты здесь! Спичек не найдется? А то у меня уже уши распухли без курева. Кончились, понимаешь, в самый неподходящий момент!
Андрей, стараясь скрыть дрожь в руках, молча достал с полки коробок.
– Ты куда уезжал или мне показалось? А тут гляжу, свет в окошке, – сосед затянулся. – Ты чего такой помятый?
– Спал, – он едва не застонал от досады на себя. «Идиот! Прямо в грязных ботинках спал, что ли!»
– Выглядишь неважнецки.
Андрей отвернулся, зачем-то поменял местами на плите кастрюлю и чайник.
– Задубел, когда колеса менял. Простыл, наверное.
– Тогда по тридцать капель! – отставник азартно хлопнул в ладоши. – Как положено, для сугреву.
– Не могу, ехать надо.
– Прямо сейчас?
– Мама просила привезти соленых грибов. А вам чего не спится?
– «Битву престолов» показывают. Ты смотришь?
– Не, не увлекаюсь.
– Ладно, пойду досматривать. Ольге Иванне наш гвардейский гип-гип, ура! – старый вояка приветственно вскинул руку и топнул галошей по доскам пола.
– Обязательно передам!
Сосед тряхнул коробком спичек:
– Возьму?
Андрей вяло махнул рукой.
Заперев дверь на ключ, он в бессилии опустился на корточки, привалившись к ней спиной. Как же его напугал этот неожиданный визит! Из старого зеркала напротив на него смотрел взъерошенный, растерянный человек. Серое, осунувшееся лицо, лихорадочный взгляд. Или это свет так падает?
Андрей вышел на улицу. Легкий морозец остудил голову, помог привести в порядок мысли. На часах было четверть третьего. "Спрятать этот чертов кейс! Но где – в сарае? Закопать в огороде, утопить в выгребной яме? А ведь не раз мечтал найти чемодан с деньгами. Вот вам, получите и распишитесь! Бойтесь своих желаний, они сбываются".
Он вдруг вспомнил, что Полина как-то рассказывала о своем однокласснике-банкире. Уж этот делец наверняка смог бы что-то сделать! Но можно ли довериться ему в таком деле? К тому же он понятия не имел сколько могут стоить эти клятые алмазы...

IV
В машине было тепло и уютно. Все было как шесть часов назад. Кроме умиротворенного настроения – внутри ворочалось и саднило чувство тревоги, смешанное с растерянным отчаянием. А что сказать жене? Да и говорить ли вообще о случившемся? Андрей знал, что она обязательно почувствует неладное, начнет расспрашивать. Опыт показывал, что ему не удастся скрыть это от нее, во всяком случае таких прецедентов еще не было. Да и остатки здравого смысла напоминали, что шила в мешке не утаить и сказка про наследство умершей в Швейцарии двоюродной бабушки не прокатит. Но и поместить любимую женщину в обстановку вечного, разъедающего изнутри черного страха он не имеет права. Хватит ли ему сил самому справиться с таким напряжением?
Вот и