Командировка

заблестели.
Я не торопился и не перебивал, понимая, что он снова переживает прошедшее.

- Значит так, - он сделал паузу, потом налил водки из графина, одним глотком выпил, руки его вздрагивали, попросил закурить, затянувшись, продолжил:
-  Через некоторое время  показалось, что  от бега остановится сердце. Ноги стали ватными, хотелось броситься на землю, закрыть глаза и обо всем забыть, но остановиться я не мог, неведомая сила влекла меня за этим ускользающим белым пятном. Напрягая последние силы, стремился не отстать.
                                                                         


                                                         3

Лес неожиданно кончился, и я наткнулся на насыпь. Сквозь пот я увидел блеснувшие рельсы.
Сердце сжалось, от  предчувствия страшной беды.
Я, как сумасшедший, бросился наверх.
Боли не чувствовалось, всё мое тело сотрясалось от дрожи.
Когда я залез, то увидел такое..., - голос его осекся, он как-то странно захрипел и еще раз налил водки. Выпил, и, секунду помолчав, продолжил, -
...что волосы у меня стали дыбом...

Секунды две, не больше, я был в оцепенении, созерцая страшную картину:
к рельсам были привязаны дети...
Я почувствовал, как во мне закипает ярость.
Показалось, что впереди поезд. Это не то, что можно увидеть глазами, это какое-то другое зрение,  я бросился к детям.
Попытался отвязать.
Ничего не получалось.
Пот заливал глаза.

Поезд приближался!

Я ковырялся, не знал, что делать: узлы были завязаны, а женщина стояла рядом, но не помогала. Меня стало охватывать отчаяние, одно я знал твердо: если пойдет поезд, то останусь с детьми... И тогда, заплакав, я закричал женщине: «Чего стоишь, дура! Помогай...», - это было доли секунды, но я заметил, что она как бы качнулась в воздухе, так бывает в кино, когда показывают людей в этом... как его? Ну, в пространстве… голографическом….

Наступила тишина.
Вдруг мне почудилось, что внутри меня, послышался вой.
Так скулит щенок...
Надеяться было не на что, но это как бы придавало силы, и я с остервенением продолжал развязывать эти проклятущие узлы.

Ничего не получалось.
Я готов был кусать себя от отчаяния, потому что ощущал, точно так же,   как  зверь чувствует охотника…

Поезд приближался!

Я не мог развязать узлов, тогда я стал их рвать: казалось, что от такого напряжения должны были лопнуть мышцы. Ремни не поддавались, нагнувшись, стал рвать их зубами - тщетно.

В голове помутилось от  бессилия.
Весь мир, не знаю почему, стал мне личным врагом.
Зубы увязали в ременной коже, которая не поддавалась.
Я распрямился, уже готовый принять смерть вместе с ними.

Если бы я сбежал в сторону, а они остались...
Нет!
Поезд приближался!

Неожиданно  Рассказчик  громко что-то крикнул.
Я вздрогнул.
Из проёма двери высунулось лицо официантки, она тревожно посмотрела на нас, и, увидев, что ничего не произошло, исчезла.

- Мне даже сейчас страшно от той мысли…
после такого, жить  было бы незачем...
Я сквозь слёзы посмотрел на странную попутчицу,
…и неожиданно вспомнил: ножик!
… я вспомнил с такими подробностями, что как будто это было в кино:
я увидел, как открываю тайничок, беру ножичек...
Выхватив его, я ни как не мог вытащить  лезвие.
Собрав все силы, срывая ногти, я, наконец,  извлёк злополучное лезвие. Наклонился и лихорадочно стад  резать ремни, не заметив, как несколько раз полоснул лезвием по своей руке.
Но внимания на это не обратил.
Было не до этого…
..и тут я ощутил дрожь рельсов..

Поезд приближался!


Я головы не поднял, чувствуя каждой клеточкой своего тела, что дорога каждая минута - только бы успеть!

Поезд приближался!


Пот и слёзы настолько застили мне глаза, что ничего не было видно.

Поезд приближался!


Я делал всё механически.
Мои  руки страшно тряслись!

Поезд приближался!


И вот, напрягши последние силы, я рвал эти распроклятые ремни, и они разлетались в разные стороны…

Поезд приближался!

И наконец!
Ремней не было….

Поезд приближался!

…потом передо мной почему-то возникли две фары, я заорал...
….свет стал в глазах нестерпимым...
Потом эта женщина...
…она бросилась на этот свет...
Я опять закричал, хотел вскочить, но что-то сверху навалилось на меня...

Больше ничего не помню.

Схватив детей в охапку, я бросился под откос…
… когда  я с детьми катился вниз, слышал визг и грохот, и показалось, что поезд проехал по мне...

Больше я ничего не помню...

                                                         4



Открыл глаза из - за того, что кто-то бил меня по лицу.
Я увидел  человека, наклонившегося надо мной, который, увидев, что я очнулся, заорал:
- Тебе что, шакал, жить надоело?
- Дети... - прохрипел я.
- Какие дети?
- Дети! - истошно заорал я.
Я вскочил  и мы  (машинист, а с ним ещё) бросились искать их.
…быстро нашли, когда им вынули из ртов кляпы, те разревелись.
Боже!
Как страшно они плакали!
Это были мальчик и девочка.
Мальчик был совсем маленьким.
Он весь дрожал, даже точнее, сотрясался от дрожи.
Девочка была постарше, но от испуга не могла, произнести ни слова.

Я совсем обессилил.
Не обращая ни на что внимания, я лёг на землю.
Машинист крикнул: «Лежи, мы сейчас...».
Они  взяли детей.
Я закрыл глаза.
Всё куда-то провалились.

Очнулся от тряски - меня  куда-то тащили
Вначале  я хотел сопротивляться, но  машинисты (их было двое)  закричали, чтобы я не трепыхался, потому что им тяжело и  неудобно меня нести.
Каждое движение приносило боль.
Всё тело ныло и горело.
Как они меня затащили в поезд – не помню.

И тут я вспомнил про женщину:
- Женщину... женщину взяли? - хрипел я.
- Какую женщину?
- Ту, воздушную... В белом...
Они как-то странно переглянулись. Тогда я не понимал почему.
- Ты что, парень,   сильно испугался, что ли?
- Женщина...
…воздушная, - слова вырывались как в бреду.
- Какая женщина? - Машинист смотрел на меня с удивлением.
-  В белом...  
…воздушная...
- Успокойся. Коля, - обратился машинист к своему помощнику, - выдели ему из НЗ.
Тот быстро куда-то шмыгнул, потом дал мне стакан со спиртом.
Я выпил.
Что-то обожгло моё горло, но опьянения не почувствовал.
- Нет... Я точно... женщина...
… воздушная…
Слышите? - Тут в ушах у меня загудело, и я услышал крик, словно птица кричала, которую ранили.
- Слышите?
Слышите? - Я уже не говорил, а кричал, но они, посмотрев с удивлением на меня, промолчали.
Я не унимался:
- Крик! Это она кричит... Остановите поезд..., - я точно не помню, но, по-моему, я бросился к двери. Они не дали мне выскочить, перехватили у самой двери.

Потом я узнал, что  машинисты,  увидев меня, стали тормозить…. Один из них (который был помоложе), сказал мне,  что они видели что-то странное…
Белое….
Прямо перед поездом…


Заплакала девочка и стала приговаривать:
«Домой хочу…. Домой хочу…».
Старый  Машинист стал расспрашивать её про дом, но она ничего не понимала, продолжая твердить, что хочет домой.

Машинист по рации вызвал скорую и милицию.
Я сидел молча, и не мог ни думать, ни говорить, казалось, что все мои силы истощились, и что это уже не я, а только оболочка.
Потом вдруг я вспомнил о машине, которая осталась у переезда.
- Ребята остановите...
- Зачем, - спросил парень, которого звали Коля.
- Там машина моя осталась...
- Да ничего с ней не случится, что ты беспокоишься?

Порой, на себе я ощущал их взгляды. Мне казалось, что они  меня считаю виновником. Вначале хотелось протестовать, но силы оставили меня, и я сидел, безучастный ко всему, что происходит вокруг.

Решив немного отвлечься, я закрыл глаза, и вдруг я ясно услышал грохот и огромные прожекторы, белую фигуру, метнувшуюся ко мне, и страшную тяжесть, которая прижала к земле... И я хватаю детей, перелетаю и качусь….

Очнулся.
Кто-то тормошил меня за плечо.
Открыв глаза, спросил: «Чего?» Передо мной стоял Коля и протягивал мне стакан.
Я безропотно взял и тут же выпил содержимое, но опять ничего не почувствовал, будто выпил простой воды.

Неожиданно я заплакал...
Представилось, что я не смог отскочить в сторону.
И поезд…
Машинист и помощник с жалостью смотрели на меня, но не успокаивали. Машинист подошел ко мне, похлопал по плечу и сказал:
- Ну вот, теперь хорошо.
Теперь всё пройдет...


                                                          5


На ближайшей станции нас ожидали.
Когда детей и меня погрузили в скорую помощь, я  стал осознавать происходящее, - до этого все было как во сне.

В больнице сделали укол.
Стало спокойно и как-то грустно, только сильно захотелось спать. Рано утром ко мне пришел лейтенант, и только я собрался всё по порядку рассказать, как он прервал меня, и тут же вошел в палату старик в белом халате, который добродушно улыбался. Он стал мне задавать вопросы, надо сказать, сложные. Я отвечал, как мог. Всё время улыбаясь, подбадривал меня.
Потом, крякнув, сказал:
- Ну-с, ничего особенного, просто испуг... Можете приступать.

И ничего больше не сказав, ушел.
Лейтенант долго со мной беседовал.
Я стал уставать, увидев, что мне трудно говорить, он распрощался и ушёл.
На следующий день всё повторилось.
Потом привели детей.
Они выглядели отдохнувшими, только вот...
Понимаете, глаза у них стали не детские, в них уже появилось что-то взрослое.
От такого никогда не избавишься.
Это на всю жизнь.
Женщина, которая привела детей, смотрела на всех как-то недоброжелательно, можно было подумать, что мы им желаем зла.
Лейтенант и еще какой-то мужик в штатском, попытались выяснить, где они живут, но те ничего толком сказать не могли, а девочка все время говорила, что около их дома тополь.
Мальчик молчал.

Я посмотрел на лейтенанта: лицо  у него было  бледное, чувствовалось, что такое дело случилось с ним впервые, и он толком не знал, что нужно делать.

Решили прочесать все окрестности.
На следующий день женщина с детьми, я, лейтенант и человек в штатском, который оказался представителем прокуратуры, и несколько милиционеров, отправились на поиски.

Путешествие наше было долгим, наконец, на рассвете, мы въехали в какую-то деревню и тут, совсем некстати, мне вспомнилась моя машина. Я стал говорить об этом лейтенанту, он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
- Не беспокойся, ее отогнали...
В машине наступила тишина.
Дети спали.
Мы сидели, и боялись, лишний раз шевельнуться, чтобы ненароком их не разбудить
Машину тряхнуло, мы все зашикали на шофера, и девочка проснулась. Она тревожно посмотрела на нас, потом в окно, и сказала:
- Когда же домой...
Около околицы машина остановилась, мы все вышли, и тут девочка указала на дом и сказала:
- Вот наш дом.
Возникло ощущение, что целенаправленно к нему ехали.


                                                             6

Здесь все стало как в кино:  все  бросились к дому и через минуту уже были внутри.
Я не видел, что там происходило, до меня долетела только одна фраза: «Руки на стол...».

Когда я вошёл в дом,  увидел следующее: за столом сидел мужчина, около него стояла женщина. Комната плохо освещалась, и лица их было трудно разобрать. Только одно было ясно видно - на мужчине лица не было.
Он  сидел сгорбленный и  ни на что не реагировал, покорно подчиняясь всем указаниям лейтенанта.    

Неожиданно он вздрогнул и стад приподниматься: был он невысокого роста, небритый, с маленькими глазками, которые, казалось, выступали прямо из переносицы, а взгляд у него был тяжелый.
Лицо его не выражало ни страха, ни отчаяния, оно было застывшим, точно таким,