щедро сыпля подарками и угощениями; даже устроив праздник с музыкой, танцами и гостеприимным пиром.
Только младшей сестре Кхой – Сойи было не до шуток и веселых песен праздника, все завидовала она сестре и злилась.
- А вы уверены, что Дракон убит? – едко осведомлялась она у знатных лиц деревней, - Может, она просто собрала своих подружек, наврала про победу и пришла к вам на праздник, чтобы получить подарки и вкусные яства, поплясать и погорланить песни, прихорошиться для собравшихся парней!...
- Ну что ты, малышка? – ласково обняла и погладила по голове сестру Кхой, - Дракон действительно больше не будет нас пугать и мучить!... Неужели ты мне не веришь?.... И думаешь, что я только из-за «подарков» освободила девушек?....
- Не знаю! – буркнула Сойи, надувшись и отвернувшись, - Но… Я тоже хочу быть героиней, чтобы меня все хвалили, угощали и любили!... Куда ты отправилась, чтобы якобы победить Дракона?... Покажи! – грубо дернула она девушку за рукав.
- Маленькая, оставь эту глупую идею! – поспешно поцеловала ее Кхой, усадив на колени, - Хоть Дракона больше нет, там может быть опасно!... Не ходи туда, мы все и так тебя любим!...
- И отлично, что там опасно! – торопливо осеклась та и, неприятно дрыгая ножками, слезла с колен сестры, - Покажи, где это место, я все же хочу убедиться, что Дракона нет!!!... Немедленно!!.... – капризно прикрикнула она, краснея от ярости и скривив крошечное личико, - Или я не буду кушать угощения и веселиться на празднике!...
Кхой вздохнула и, аккуратно с любовью потрепав сестру по щечке, предупредила: «Смотри, не задерживайся, ведь скоро настанет холодная и темная ночь; возвращайся поскорее, если что, зови меня как можно громче!...».
Затем она проводила глазами ее самоуверенную фигурку и медленно, рассеянно вновь окуналась в искристый шум увлекающего праздника.
А Сойи все шла и шла, горделиво думая: «Почему это я должна кого-то звать, если хочу сама быть героем?».
По пути ей встретилось маленькое зеркальце, заманчиво мелькнувшее крупной звездочкой зари. Девочка, бездумно прошла мимо, улыбаясь, вновь объявившимся, теням деревьев и мутным лунным беседкам.
Зеркало прояснилось и вдруг заговорило человеческим голосом без остановки:
- Добрая девочка, не иди вперед!... Заманят тебя в ловушку, полную веселья, сказки и сладостей… Но, повторюсь – это все капкан!... Его оставили испепелившиеся лапы злого и таинственного Дракона!....
- А ну тебя! – резко отрезала Сойи, отпихнув зеркало и топнув на нем ножкой, и стремительнее пошла вперед, упоительно думая: «И хорошо, что Дракона нет!... Я приду к нему в «капкан», съем все сладости, повеселюсь в сказке как следует!... А Кхой ничего не оставлю, вот будут меня чествовать за это!... Даже лучше чем сестру, ведь тогда я, в отличии от нее, буду настоящим героем!...».
Она весело пошла вприпрыжку, легкомысленно напевая песенку, совсем не обращая внимания на, недобро сверкнувший, туман в листьях теней деревьев.
На дороге перед ней вдруг встал восхитительный веер, в котором как будто играли ленточками маленькие куколки с приветливыми улыбками и в пестрых кимоно.
- Поиграй с нами, и мы подарим тебе водопад, в котором льется убаюкивающие песенки, качающие облачка и карусель из звезд! – наперебой кричали они девочке, прихорашиваясь и предлагая ее взору холсты с ослепительно-яркими картинками, изображающие колесницы с запряженными радушными тиграми, горы мягких игрушек всех цветов и размеров, каруселей, нарядов. А среди этих картин резво кружилась в танце хрупкая головка Сойи.
У нее в ушах тут же зажужжали пчелки радости и запорхали бабочки неги, она мигом потянула маленькие ручки к почти реальным удовольствиям с истерически-настырными криками: «Дайте мне, дайте!!....».
Но куколки, царапнув коготками, только прошипели смехом и растаяли.
Девочка обиженно хныкнула, рассерженно придавила ножками тянущиеся к ней ласково лунные травинки и пошла упрямо-порывисто дальше.
Перед ее глазами, среди теней словно деревьев и беседок, залитых лунным светом, как-то непросто заиграла темно-синими искрами пагода, к которой вел ряд почти бесконечных, продолговатых и широких ступенек.
На них расположились два парня, которых нельзя было отличить друг от друга, с устрашающе разукрашенными лицами, в нарядах и небрежных ремнях с безвкусными бляхами, играющие в карты на дощечке, изображающей волшебную кристально-янтарную ящерицу.
- Хочешь выиграть эту дощечку? – спросили они, как один, завидев Сойи.
- А вам какое дело?! – рявкнула девочка, насупившись.
- Ты даже не представляешь, какие веселые подружки тебя ждут, если ты выиграешь эту дощечку!... Смотри!... – упрямо продолжили парни и, вынув из пояса дубины, принялись отбивать ими такт о ступени.
И внезапно на дощечке закружилась в танце, подобно феерической разноцветной пташке,…светясь неясными контурами, шелестя и размашисто играя лентами и рукавами, девушка в короне, льстиво улыбающаяся, усердно и буквально дико выкрикивающая нараспев слова на, пугающем, неизвестном девочке, языке.
Миг – и стремительно танцующую окружили и другие девушки, такие же – светящиеся, в радуге нарядов и весело-хитрыом блеске глаз.
- Взять ее! – неожиданно крикнули стражи и вслед за группой непонятных девушек кинулись на свою гостью.
- Как, все на меня – одну и маленькую девочку?!!!... Вы не имеете права!!!... Вас накажут, если вы пальцем меня тронете!!...– возмущенно запищала Сойи, труся назад, чтобы спрятаться за почти прозрачными беседками.
Но, как девочка, не пыталась убежать, спрятаться, трусливо отбиться, смеющиеся и танцующие девушки настигли ее и, бесцеремонно щекоча, одним прикосновением ножей самодовольно гикающих и тычущих в Сойи пальцем, парней, превратили ее… в такое же творение – неясно сияющее контурами, испуганно озирающееся на себя и с ужасом отмечая взглядом, как по неведомой мистике, махающие в танце руки и быстро мелькающие в бешеном плясе ножки.
Танцующие с победоносными выкриками и пением увели ее вглубь леса из теней деревьев, печально провожаемые молчаливыми пустыми глазами беседок, утонувших в тумане, гуле колоколов, капель, треска ночных птиц и чьих-то шагов.
То искала свою сестру Кхой, быстро покинувшая новых подруг и веселый пир, осознав, что не может просто так услаждаться аппетитными яствами и, окунающими в облачка радости, песнями без родных, всегда любимых, пусть и порою вредных, глазок Сойи рядом.
Девушка все звала ее, заглядывала в опустевшие беседки, темные, густые ветви деревьев, но сестры простыл и след.
И, вдруг, поднявшаяся луна донесла издалека эхо исчезающих танцующих творений, в искристом хаосе которых Кхой, с болью узнала вынужденно-затуманеный, счастливый голосок девочки!
Она сорвалась с места, побежала с протянутыми руками и тревожными окликами к миражу, казалось бы, близких шагов сестры, но…
Ничего ей не оставалось делать, как уныло вернуться в деревню к пирующим друзьям и новым подружкам, дрожаще-нехотя окунаться в привычный шум праздника и тоскливо глядеть на рой темно-синих звездочек, сверкающих словно дивные снежинки, уносящих веселые нотки сердечка Сойи…
