меня еще есть.
Вода на пруду оказалась, по определению Егора, «мягко-холодной». Он нырнул прямо с разбега, едва скинув с себя рубашку и штаны. Вошел «рыбкой», вытянув вперед руки со сложенными ладонями. Едва коснувшись пузом дна, проплыл как можно дальше от берега. Егор никогда не считал себя путевым пловцом, несмотря на то, что «рыбка» у него получалась просто шикарно. В остальном же, страх пойти ко дну задерживал Егора на глубине «по грудь» при его росте метр восемьдесят. Те же Федян, Дэн и Данила переплывали пруд от берега до берега туда и обратно не один десяток раз. Но ни одна сила в мире не смогла бы заставить Егора проплыть от берега дальше проведенной им самим черты. Собственный инстинкт самосохранения включался на полную мощность, и если бы кому-то случилось тонуть, Егор обязательно предпочел бы бежать за помощью, а не оказывать ее самому.
Когда он вынырнул, Данила и Дэн уже были в воде. Федян купаться не спешил, сев на траву берега в позе лотоса.
-Заебок водичка? – только поинтересовался он.
-Нормально, - сдержанно прокомментировал Дэн, - Залезай.
Данила, тем временем, ушел под воду, пустив кучу брызг. Через миг он выскочил вверх будто снаряд из пушки.
-Срань Господня! ****ато! – эмоции его так и переполняли, - Вода просто супер!
-Это тебе не баб ****ь, - поддел Данилу Егор, шагом подойдя поближе к берегу, где глубина доходила ему до пояса, - Бля, так бы и не вылезал отсюда.
Весь этот день остался где-то в глубине пруда, едва ли не на самом дне. Не было никакой агонизирующей клуши с ее неестественно вывернутой шеей, закатившимися глазками, слюной из клюва и слабо поднимающимися и опадающими крыльями. А если и была, то в сегодняшнем ночном кошмаре, сохранившись в голове Егора всего на какое-то, совсем ничтожное время. Сегодня следовало хорошо отдохнуть перед завтрашним продолжением деревенских занятий.
-Давай ныряй, промочи сральник.
-Че-то голова ноет, - пожаловался Федян, наотрез отказываясь присоединяться к друзьям, - От жары, наверное.
-Тем более освежись, - настаивал Дэн.
-Пацаны, - неожиданно позвал Данила, - А вам так слабо?
Он неожиданно выудил из-под воды плавки и покрутил ими над головой, оставшись нагишом, впрочем все равно Данила стоял в воде чуть глубже чем по пояс. Его затея, несомненно, позабавила всех остальных.
-Возьми мою трубу, - предложил Дэн, обращаясь к Федяну, - Ща все вместе танец замутим, снимешь на камеру.
Он тоже снял плавки, потряс ими перед собой.
Что касается Егора, его резко затормозило странное ощущение в голове после упоминания Федяном о его недуге. Нет, Федян не отмазывался, чтобы не лезть в пруд. Только испытывал он скорее гудящее недомогание, а не ноющее. Будто через голову протянули провод высокого напряжения, низкий гул напоминал целую трансформаторную будку. Низкий гул заполнил всю голову, сдавливал нутро внутрь, казалось, сжимал мозг, стараясь спрессовать его до размеров горошины, норовил выползти через уши. Егор слышал этот гул. Слышал его так же ясно как и Федян. Духота немного подняла последнему давление, и Егор почувствовал это собственным телом, как утром поймал судороги в желудке отравившейся курицы. Егор закрыл глаза и чуть прикоснулся к собственным вискам сырыми пальцами. Почувствовал пульс. Влажная кожа «сбавила громкость» низкочастотной вибрации в голове, болевые ощущения чуть унялись, но не исчезли совсем.
-Все нормально? – поинтересовался Дэн совсем рядом.
-Ага, - Егор потянул шею, даже потянулся, - Надо заставить его залезть в воду. Нехуй отрываться от коллектива.
-Куда он денется? – улыбнулся Дэн.
-Все готовы? – тем временем крикнул Федян, направив телефонную видеокамеру на ребят, - Пять секунд до эфира.
-Погоди, - и Егор стянул свои плавки.
Дэн, Егор и Данила образовали треугольник. Егор то и дело переводил взгляд на Федяна, опасаясь как бы у последнего не возникло осложнений с давлением. Со здоровьем, как правильно говорится, не играют. Гудение все еще оставалось и, по-прежнему, давило в обоих головах, хотя Егор немного ослабил его хватку; все-таки, это не он перегрелся на жаре.
-Камера! Мотор! – скомандовал Федян и начал съемку.
Все трое одновременно пришли в движение, размахивая плавками над головами в каком-то диком дрыганье с нечленораздельными воплями и улюлюканьем. «Режиссер» с первых секунд зашелся хохотом, стараясь не терять ребят из кадра. Развлечение, предложенное Данилой здорово развеселило всех без исключения. Забава длилась минуту или полторы, достаточно, чтобы получился смешной видеоролик. За это время Егор забыл обо всем на свете, увлекшись веселым действом. А по окончании съемки Федян неожиданно сорвался со своего места, и прямо в одежде и шлепанцах сиганул в пруд, чем немало успокоил Егора. Гудение в его голове, так сдавливавшее ее нутро, постепенно сходило на нет. Оно еще вернется, теперь уже в голову самого Егора, но это будет потом, когда он придет домой часов в одиннадцать-двенадцать ночи. А пока ребята ныряли и брызгались вволю, после чего отправились на «пятачок», где встретили еще одну компанию за игрой в карты под пиво и музыку, закачанную в телефоны…
Из…
3.
Егор всегда напрягался, когда его останавливали на улице, чтобы узнать который час или попросить прикурить или угостить сигаретой. У него было солидное преимущество, о котором никто не мог знать, и все же он нервничал в таких ситуациях, ожидая рукопашной.
-Братан, поделишься сигаретой? – изрыгая неприятный запах изо рта, обратился к Егору наиболее невзрачный на вид малый из этого дуэта.
Егор шел им навстречу и уже издалека предчувствовал, что с этими молодыми людьми ему предстоит стычка. Они стояли возле торговой палатки. Видимо, после Новогодних праздников, окончившихся после вчерашнего Рождества, ребята еще пока не пришли в норму (небось, с похмелья болела голова), а денег уже не осталось. Егор их не боялся, махать кулаками в деревне приходилось не раз и не два. Били и он и его. Но опасался Егор другого, опасался, что его преимущество, приобретенное три года назад в деревенском курятнике, может внезапно прекратиться. Потому что всему на свете есть предел. Его тело изрядно накопило чужой физической боли – полгода назад Егор перестал испытывать эти псевдострадания, как людей так и бессловесных тварей. Вместе с тем почувствовал некую силу, жившую теперь в нем, взятую им под полный контроль. Почувствовал ее потенциал. Но не мог поручиться, что ее хватит надолго.
Четыре месяца назад Егор перебрался в город, снял комнату в общежитии, нашел работу. За четыре месяца, до сего дня он использовал свой дар всего раз. Тогда, едва вскочив на подножку полупустого троллейбуса, Егор стал свидетелем словесной перепалки между пожилой женщиной-кондуктором и женщиной-пассажиром помоложе, решившей прокатиться бесплатно. Собственно говоря, все самое интересное Егор уже пропустил. Однако, обидные для обеих сторон слова еще висели в воздухе. Он вложил два пятака в ладонь кондукторши. Взял сдачу и билет.
Женщина без билета сидела впереди, напротив средних дверей, так что он видел ее белобрысый кучерявый затылок. Егор дождался пока кондукторша сядет на свое место, после чего вновь переместил свой взгляд на светлые кудри безбилетной пассажирки, которая, как ни в чем ни бывало, повернулась к окну. Кондукторша бросила на нее короткий презрительный взгляд и отвернулась в лобовое окно через открытую дверь водителя.
-Правый второй коренной сверху, - одними губами приговорил Егор безбилетницу.
До того он даже не предполагал как именно использовать полученную силу, хотя и не сомневался, что ее просто необходимо пускать в ход.
Перед его мысленным взором сверкнул электрический разряд, прорезавший пространство над белобрысой кучерявой головой, и пронзивший ее до верхней челюсти. Указанный Егором зуб беспокоил женщину достаточно часто. Будто рентгеном Егор вычислил огромное алое пятно в ее голове. То был эпицентр боли, до поры до времени заглушаемой таблетками. Пятно часто пульсировало, мерцало, словно кричало во всю мощь, призывая немедленно обратить на него внимание. Возможно, женщина боялась идти на прием к зубному врачу, продолжая пичкать себя обезболивающими пилюлями. А кроме стоматолога эту проблему, похоже, решать было некому.
Видимая только глазам Егора молния вонзилась прямо в этот зуб, прямо в алое пятно, в самую его середину. Женщина охнула, схватилась рукой за щеку. Егор даже поморщился от той резкой вспышки боли, «озарившей» ее рот. Он уже отвык принимать чужую муку своим телом. Хотя, теперь это была его игра воображения. И на какой-то миг его собственный рот, как говорится, прострелило. Тот самый зуб, что Егор «заказал» - правый второй коренной сверху – словно вздрогнул прямо в десне. Его пульс резонировал по мягкой ткани вокруг корня, так неожиданно безмолвно заверещал внезапно обожженный посланным Егором разрядом нерв. Словно червяк, насаженный на рыболовецкий крючок, извивался в конвульсиях, ужаленный внезапным раздражителем. Женщина полезла в сумочку, чтобы достать и проглотить анальгина. Нерв требовал успокоительного в срочном порядке, продолжая яростную пульсацию по всей десне, перекидывая свой гнев в другие корни. Алое пятно в голове несчастной женщины стремительно заполнило обе челюсти.
Егору было жаль эту женщину. Но не более чем жаль. Нет, он не корил себя за то, что заставил ее страдать. И точно не испугался содеянного. А что главнее всего, идея напомнить ей про зуб, доставлявший женщине немало хлопот, пришла ему в голову за какую-то секунду практически из ниоткуда. В принципе, чхать он хотел на нее как на наглого «зайца», есть похуже. Безбилетные пассажиры – явление обыденное; Егор и сам не раз рядился в эту «шкуру», рассчитывая на многочисленность пассажиров и слабую память кондукторов. Почему нет если есть возможность сэкономить гребаный червонец?
Егор вряд ли бы рискнул воевать с кондукторшей в подобном случае. Даже когда спасала толкучка на «задней площадке» в руке его всегда были зажаты деньги на случай «вдруг не прокатит». Егор понимал, что не прав. А если не прав, то не стоит «рыпаться». Но ведь «рыпались», и хорошо если просто на словах. Один раз он едва не стал свидетелем драки.
Сегодня Егор должен был обороняться. Он не сомневался в своих кулаках, как не сомневался в помощи изнутри. Все-таки, тогда он хотел наказать человека за его наглую самоуверенность. Кондукторша просто выполняла свою работу, за которую с нее спрашивало начальство.
-Не курю, - быстро ответил он, стараясь проскочить мимо ребят, которые, он это знал, были постарше его лет на пять-шесть.
-Спортсмен? – неприятно улыбнулся второй – рослый брюнет без шапки, несмотря на холод.
-Потому и не курю, что здоровья нет.
Егор придал своему лицу самое миролюбивое выражение, на какое был способен. Он оказался прав, похмелье мучило обоих молодых людей: алые отметины пылали в их головах. Кроме того, у высокого были пятна в левом предплечье, в кистях обеих рук (кожа пестрела на костяшках пальцев ссадинами), с правой стороны челюсти. Второй страдал из-за проблем в позвоночнике.
-Хреново, - цокнул первый, тот, что спросил сигарету, - А может мелочишки какой подкинешь, если, конечно, не жалко?
