Тот, кто был мной. Автопортрет (том 1)

в отношении Димы Беспалого, - Может быть теперь поумнеет…

…Игорь умер недели три назад. Умер во сне от внезапной остановки сердца. То, что находилось внутри него, то, что мне довелось увидеть так и не смогло освободиться от чувства вины за этот удар ножом за прошедшие с того дня пять лет. Я знаю об этом потому, Игорь говорил со мной на эту тему незадолго до своей смерти. Тогда это был не он, тогда со мой говорило то, что было внутри него, говорящее откровенно, открыто, со стремлением быть услышанным. Тот случай с Димой Беспалым вновь изменил Игоря. Вернул к прежней замкнутости. Он будто выпал на целых два года из реального мира, даже я не мог выйти с ним на связь. Игорь уже давно снимал собственное жилье, с матерью общался нечасто – и по телефону (и только с ней одной) и вживую, отказываясь возвращаться в родные стены под предлогом слабых отношений с отчимом. Я знал адрес, но ни разу не застал Игоря на месте. Он не хотел общения. В конце концов я бросил попытки достучаться до него, полный обиды и раздражения, занявшись собственной жизнью. И был крайне удивлен и про себя доволен тем, что Игорь пришел ко мне сам. И что-то не давало мне покоя после его визита, после его откровений, уж слишком похожих на исповедь. Он говорил как всегда легко, в лоб, а я слышал другой голос, которой не мог не заставить к нему прислушаться.
И все же узнав о его смерти, я испытал некоторое облегчение. Неприятное чувство ответственности за то, что я был в курсе возможностей тела Игоря, и никак не пытался внушить ему ту же ответственность, наконец стихло. Кажется, я втайне волновался не столько за него сколько за здоровье окружающих. Случай с Димой Беспалым перевернул мою веру в то, что Игорь навсегда останется тем робким стеснительным большим мальчиком, хотя задумался я об этом после его перепалки с Михоном Лысиком. Во всяком случае, пытался задуматься, загруженный собственными проблемами. Я не хотел его смерти, я даже не думал о том, что у Игоря могут быть какие-то проблемы со здоровьем, будучи убежденный в неуязвимости его тела извне. Это был, своего рода, противовес его силе. Ограничитель, о котором знал только сам Игорь. Возможно, узнал в ходе недельного обследования в поликлинике, в которую лег по собственному желанию. И просто готовился к тому, что должно было случиться.
Что ж, извини, Игорь… 

конец

Глава 10. Огни видений.

Никогда не думал, что решусь однажды перенести свои ощущения на бумагу. Никогда не думал, что моя зависимость окажется настолько безудержной, что мне придеться рассказать о ней, чтобы увидеть ее лицо таким каким я увидел его в самый первый раз. Потому что ничего не изменилось с того дня, даже седина волос на голове никуда не делась. Поначалу это, конечно, здорово напрягало. Нет, не меня. Друзей, знакомых, жену, родителей. Да и вообще, я почти не помню как вернулся к своему прежнему адекватному состоянию. Знаю только, что не чувствовал себя как-то как после жуткого кошмара наяву. Т. е. все это было привычно для меня, лишь тело претерпело некоторые изменения, неподготовленное к столь сильному стрессу. Понадобилось целых десять лет на то, чтобы оно привыкло к этим нагрузкам. Да, целых десять лет я подвержен своему чувству Огней Видений (совсем недавно я смог, наконец-то, подобрать ему название). И таких мест много, надо лишь суметь их увидеть, суметь их призвать. Я умею, стал призывать и видеть после того как Михон показал мне – это была его тайна. А теперь стала моей. Разница лишь в том (и я до сих пор не знаю точно почему так), что в самый первый раз я увидел красное сияние в то время как Михон говорил о нежном лазурном. И я поверил ему, и верю сейчас несмотря на то, что вижу лишь красные отметины.
Да, Огни Видений – отметины, яркие и огромные отметины на земле. Они постоянны, и днем и ночью их свечение не ослабевает. Вечные раны, кровоточащие и болезненные. Теперь-то я уже стал как бы частью их, осознал свое с ними родство. Может так и должно было случиться, раз я поседел в двадцать четыре года. Как правило, я вижу их на полях, среди деревьев в посадках, на лугах. Огней Видений нет на улицах городов или иных населенных пунктов – деревень, сел, поселений. Своего рода, это некие окна рядом с ними, через которые можно увидеть фантастическую и ужасную силу, берущую свое начало из силы, питающей саму землю. И ради них, ради своей слабости вновь испытать это невероятное чувство я пускаюсь в очередную поездку прочь из скучного опустошенного города.  Может так получиться, что Огни видений вдруг появятся прямо на дороге. И тогда застывает само время и исчезает привычное пространство вокруг, оставляя меня полностью готовым встретиться со своим чувством тет-а-тет.
Огни видений – вибрация, всегда вечная пульсация, дрожь. Приятная настолько, что захватывает всего меня мгновенно и внезапно. Внезапна даже если я ожидаю ее прилива. Вибрация скачком проникает в мое сознание, чтобы вытеснить все остальные мысли и чувства. Я словно растворяюсь в ней, словно становлюсь самой вибрацией. Но это продолжается совсем недолго, пока я касаюсь этого гипнотического красного сияния. Постепенно и быстро вибрация тяжелеет, плотнеет и сдавливает меня изнутри, сжимаясь в сознании и расширяясь вокруг до ровного монотонного и низкого гула. Это голос открывшейся мне реальности, ее воздух, ее дыхание и кровь, ее жизнь. Гул расслабляет меня всего. Думаю, я ничего не смог бы сделать если бы хотел ему сопротивляться. Но я не хочу, наоборот, мое стремление к Огням Видений в этот момент на пике своей силы. Низкий гул является источником красного сияния вокруг, он повсюду. Он – атомы и молекулы, из которых сотворено все сущее. Я слышу и другие звуки, тоже гул, они лишь насыщают низкий гул, придавая ему и пугающий и приводящий в восторг окрас.
Он мое зрение. И я вижу огромные, невероятно огромные здания с бесчисленным множеством колонн и арок, чьи узкие аркообразные окна подобны черным пустым глазницам. Здания тянутся и ввысь и бесконечную даль, теряясь в красном сиянии. Они не имеют ни входов ни выходов, прижаты друг к другу так плотно, что создают иллюзию единого и однообразного нескончаемого монолита. Я нахожусь внутри него, внутри каменного зверя, не имеющего конкретных размеров. Эта невероятная громадина будоражит все мое сознание, приводит в экстаз и в панический ужас, заставляет воображение отключиться, ибо увидеть подлинные границы зверя значит просто лишиться рассудка. И мне кажется, что этот гул исходит из каменного бесконечного монстра. Не хочу знать, но знаю кто создал его.
Я вижу множество человекоподобных фигур в длинных бездонно черных одеяниях с опущенными капюшонами. Они стоят недвижимо, собравшись в толпу и  занимая места в пустых глазницах окон. Безмолвные, ни на миг не прерывающие ровный давящий гул, а может заглушенные им, они давно стали живыми тенями, проглоченными сотворенным ими самими каменным монстром. Я вижу как красное сияние проходит сквозь их тела. Они не видят меня, совсем ничтожного и подчиненного силе каменного зверя, пусть я и отличен от каждого из них. В то время как я слышу его, они давно утратили свой собственный слух. Живые и мертвые одновременно. И, кажется, я могу ощутить подобное состояние, обхваченный объятьями вездесущего гула. И вновь это ощущение выходит за пределы меня, за пределы возможностей моего рассудка. Но именно оно позволяет мне увидеть бесчисленное множество действительно мертвых тел, так же пронизанных красным светом и голосом бесконечного зверя. Тел так много, что они вкраплены в свет, будто являются его подлинной природой. Будто заменяющие частицы и атомы всего, что сейчас меня окружает. Будто они и есть мое чувство Огней видений, и только ради них я хочу испытывать его как можно чаще. И если присмотреться, можно увидеть, что и серый каменный зверь, не имеющий видимых глазу пределов, состоит из мертвых тел. Я даже дышу ими. И вновь меня пробирает дрожь, от которой хочется вывернуться наизнанку, чтобы испытать гул внутренней стороной физического тела… Все, хватит.
Это мое, только мое. Быть может, я какой-нибудь извращенец, мозг которого дал сбой вместе с поседевшей головой в столь молодом возрасте. Пусть так. Но я принадлежу тому, что испытываю за пределами городских улиц, неспособный быть частью их и проникаюсь ими только Огнями видений. Я могу контролировать свое чувство, сдерживая Огни видений в давящей тесноте уличных стен и бесцельном  копошении плененными ими человекоподобных теней. Быть может Огни видений и есть мое сознание, и тогда я всецело их порождение, мое тело, мой дух, призванный заявить о себе там куда еще не добрался безграничный каменный зверь, голос которого уже можно услышать. И мне больше нечего добавить…

конец

Глава 11. К.А.А.

1.
…И вот снова этот взгляд. Который будто отнимает сознание. Хотя нет, я чувствую как его взгляд проникает внутрь меня всего, чтобы выгнать меня из моей головы и занять мое место.
-Начнем с того, что у меня нет экстрасенсорных способностей, - пожимает он плечами, размешивая сахар в кружке с горячим кофе, - Больше того, я считаю их ересью. Люди, которые говорят, что у них есть подобный дар – шарлатаны. Все, до единого.
Он делает короткий осторожный глоток. Вместе с ним я чувствую как его взгляд покидает меня, разрешив мне вернуться в мое сознание. Только сейчас ко мне приходит крайне неприятная мысль, что, по крайней мере, в этом мире есть один человек, для которого я гость в своем собственном теле. Который доказал мне мое убожество.
-Я не могу видеть прошлое или же будущее того или иного человека. Или рассказать о нем по фотографии, почувствовать его через снимок. Все же это обычная неживая картинка. Все, что я умею – войти в его Мир, в его Дом. Использовать его глаза как двери, готовые распахнуться для меня. Как правило, все ответы находятся там.
Его сила в том, что он обычен, ничем не выделяется из толпы. И сила, которой он обладает, подконтрольна ему целиком. Сейчас он в отпуске, проводит время в ничем не примечательной квартире в многоэтажном доме недалеко от городского центра. Много общается по Сети, а последние два дня готовится порыбачить вместе с друзьями. Прошло совсем немного времени после болезненного для него развода с женой, забравшей с собой двоих детей шести и восьми лет. Всего-то года полтора, плюс-минус месяц. Ничего, пережил, и теперь, кажется, как и не было десятка лет жизни, посвященных семье. Будто знал, что так будет, будто готовился к этому перелому. А еще пытается уверить, что не ясновидящий. В домашних трениках, майке и тапочках, выбритый и вылизанный, он представляется пауком в самом центре своей паутины в ожидании новой жертвы. Он Хозяин в своем доме, это к нему приходят, и он ничуть не стесняется своего права Хозяина.
Он знал, что я приду к нему, знал, что я не мог не появиться в его логове. Знал, что я приду, чтобы задать вопросы. Больше того, это он устроил мое намерение быть здесь и сейчас.
-Ты такой же как я, - закуривает он и сразу же уточняет, - Один из тех кто такой же как я. Знаешь почему?
И я вдруг прихожу к мысли, что знаю. И понял это когда его взгляд проник в меня в первый раз. Он был подобен темному сиянию, нараставшей в моей голове вспышке,