Серегино кидалово

проклиная чертовых баб. Толпа мгновенно исчезла. Дядька, хромая, бежал со старушкой наперегонки. Сержант да бомж равнодушно смотрели в небо, как братья.  Ленка с рогом на лбу высунулась с окна. Дведыни обиженно смотрели вниз, болтаясь в разные стороны.
- Козел, он и в Африке козел. Чтоб ноги твоей в моем доме больше не было.
В открытую прихожую ворвались соседи:
- Ленка, потаскуха, если ты еще раз…Да мы тебя..

Ленка беззвучно плакала, обхватив колени. На кровати бесполезной уликой валялись Серегины в горошек семейники. Внизу послышался вой скорой. Санитары, матерясь, грузили мента, споря, кому отмывать носилки.

А в отделении подполковник Ничепоренко уже надкусывал сочный, с балыком бутерброд, как зазвонил телефон.
- Да? Гражданка Ранеева, к вам уже поехал сержант Будаков. Как нет, час назад поехал…Эй, - гаркнул в дверь, - где Будаков?
- Уехал к этой….Ранеевой.
- Вот сука! Да я не вам, нет. Да не ва-а-ам. Не надо никуда писать, я знаю, что вы блокадница, не…..
Ту-ту-ту.
- Дежурный – капитана ко мне! – Бутерброд отлетел в сторону. Капитан вытянулся в струну. – Найди мне этого мудака, срочно.

Влетел опять дежурный:
- Звонили со скорой. Сержант у них.
- Что с ним? – Сыч нахохлился.
- Его побили.
- Кто? – Опешил сыч.
- Безногий бомж.
- Мать твою за ногу! Борца с бандитами, защитника общества бьет безногий бомж! – Выпучил глаза подполковник. Дежурный с капитаном не дышали. – Я в этом дурдоме чокнусь. Раппорт на этого мудака и бегом к бабке с тортом и цветами извиняться.
- А с бомжом что? Арестовать? – Спросил дежурный.
- Ты дебил? – Забрызгал слюной сыч. – Ты его на руках до параши таскать будешь?
- Никак нет, - дежурный окаменел и боялся моргнуть.
- И потом, - брови сыча недовольно сползлись, как две мохнатые кочки, - не дай Бог кто узнает, что бойцов с моего отделения лупцуют бичи….Бывших бойцов, ты понял, капитан?
По венам на лбу сыча капитан давно уже все понял, недаром десять лет служит с ним.
- Господи, - чуть не плачет сыч, - с кем приходится работать…