КАК ЛЯЛЬКА С ИЛОНОЙ К ДЕДУ МОРОЗУ В ГОСТИ СЪЕЗДИЛИ

принесший в автобус в виде настойчивого запаха знак посещения последнего объект,  весь расселся, организаторы пересчитали присутствующих – мотор заработал.
 
- Так что ты говоришь? Это правда – объект ЮНЕСКО? – Илона не повышала голоса никогда, но интонации её, как у Алисы Фрейндлих, договаривали вместо сэкономленной лексики.

- С польской стороны, да. Ручаюсь. А с нашей – не берусь утверждать.
Ты сама  слышала, что Дед Мороз о посетителях рассказывал: с разных концов земли. Сколько-то там тысяч иностранцев. Так что ЮНЕСКО или нет, а гости приезжают …

Лялька с тоской отвернулась к окну, за которым стояла последняя ночь Старого года. Многовековые ели и сосны невозмутимо окружали утонувшую во тьме резиденцию детской мечты.

- Эй, Лялька, нам ли жить в печали! Я все-таки дотронулась до руки своего месяца из двенадцати. А ты? Загадывала что-нибудь?

-Еще бы! Зачем ехали! У меня еще столько желаний нереализованных!

Дорогу назад Илона проспала. А Лялька все вспоминала свое впечатление от Беловежской пущи, полученное пятьдесят лет тому, и гнала от себя лишенные романтики старческие сетования о том, что и елки были до неба, и дубы сплошной стеной,  и зубры гуляли свободно (ей тогда разрешил лесничий одного по морде погладить). Тогда была весна.  Лесничий, сопровождавший экскурсию, каждую травку называл по имени, каждому кустику и дереву характеристику давал. Все дышало волшебством…
А сейчас! Только и славы, что растительность реликтовая. А вся эта коммерческая идея с резиденцией Мороза так мало (или так много?) продумана! (У неё, у Ляльки, вишь ты, не спросили совета. Илона сквозь сон пробормотала ещё что-то,  успокаивающее,  и опять закрыла глаза)

Да  Ляля же, хладнокровней, дорогая, вокруг твоего дачного поселка такой же лес! Ну, помоложе, естественно. А закаты над ним какие! А белок в нем! А зайцев! Так и шныряют. Сосед ружьем от них спасается. А птиц всяких! А косули через поле из одного  леса в другой перелетают по небу! А лоси! А уж от кабанов кругом следы. Мать все время запрещает в чащу поодиночке соваться. Про белок и дятлов и разговору нет.  Эти тут как тут постоянно. Ежики по саду разгуливают, кроты в огороде роются, ласка - мелкая хищница – хозяйничает в доме, весь шкаф  изгрызла. Только находясь в таком сказочном мире, и могла вырасти художницей  старшая дочь. Постепенно настроение повышалось. Под конец еще Лялька вспомнила бравую физиономию одноглазого соседского кота, грозу мышей и крыс, и тоже задремала.
На станцию приехали в первом часу ночи. Наскоро поцеловались – и разбежались.

Дома муж спросил для порядка:
- Вспомнили детство?

- Ага! Как же!
Больше вопросов он не задавал.