Нежить и колдун Берендеевич

отправишься.
Испугалась бабушка, в Навь ей никак нельзя, её саму черно-боги поставили ворота навьи охранять. Взмолилась Ягуся:
— Усмирю, усмирю я Баюна, иди, иди себе с богом!
Опять догадался Егор, что бабка что-то обещает, но ему свою линию гнуть надо.
— Мне без кота верстаться никак нельзя, не поверят мне селяне. Я за котом пришёл, с котом и уйду! — ответил ей дед Егор и воткнул топор в болвана.
— Ладно, ладно, — замахала руками бабушка Яга. — Иди, иди, котишко Баюнишко, в мешок добра молодца!
А шёпотом добавила:
— Потом взад вернёшься.
Кот Баюн зашипел, но прыгнул в мешок. Завязал дедок-ходок свою суму, плюнул на злую ведьму и пошёл в родное село, держа в руке топор на всякий случай. Шел дед домой и думал: «Как же я Баюна людям покажу? Начнет котейко мурлыкать и замурлычет весь народ, а потом его сожрет. Не, так не пойдёт, непорядок!»
И надумал дед коту башку отрубить… ну или в болоте его утопить. Решил всё-таки утопить, повернул к болоту. Забеспокоилось котейко в мешке, когти вытащило, царапает стариковскую спину. Нестерпимо стало Егору, поволок он мешок по земле. А кот уже дырку в сумке прогрызает.
— Ну что ж! — сказал дед Егор. — Так тому и бывать! — достал из-за пояса клещи железные, вытащил кота из мешка, уселся сверху на животину и повыдергивал все его зубы и когти. Запихал беззубого обратно в суму и солдатским шагом зашагал домой, песни бравые горланил, веселился как мог. Однако, мох да шишки из ушей побоялся вытаскивать:
— Забает ведь кот, усну и буду спать до самой смерти. А растолкать то и некому!
Приволок дед кота в деревню, привязал к его шейке веревку на всякий случай, и вывалил Баюна из мешка на потеху старым и малым. Собралась вся деревня поглазеть на злодея. Увидал кот народ, возрадовался, затянул свою песнь поминальную. Попадали селяне наземь, храпят. Не понравилось это Егорушке, хвать он кота за язык и давай его тащить, наружу вытаскивать. И вытащил он тот волшебный язык аж на целую косую сажень. Достал ножик булатный и отрезал его чуть ли не под самый корень. Вытаращил котейко глаза со страху, забился под ракитовый кусток рану залечивать, кровь слюной горючей останавливать.
А старичок наш отважный давай будить население, расшевеливать. Растолкал он народ и кота им показывает. А Баюн уже не тот, лишился котофей своей силы волшебной, смешным и маленьким показался он крестьянам. Пожалели его люди, погладили. Народ у нас сердобольный: тиранам и царям грехи тяжкие прощает, а потом у них же милости просит. Вот и с Баюном такая ж история приключилась. Потянулся к коту народ, сто целковых ему в рот положат и ходят кругами: ждут, когда выдаст рублями! А ведь и выдавал: кому рубль, кому два, а кому и целых десять. Правда, потом эти рубли в какашки кошачьи превращались. Но это было неважно, радовался народ, на чудеса дивился, молву множил. Мол, есть на белом свете кот, сто целковых ему в рот положи и ходи кругами: обязательно выдаст рублями!
Вы о таких чудесах не слыхали? А я слыхала, об чём вам и баю. Деду Егору же за заслуги перед отечеством сельчане памятник поставили — деревянного болвана с его ликом. И хороводы вокруг того болвана водили по праздникам. Чему дедок-ходок был нескончаемо рад, пока не скончался.
А кот к бабе Яге утек во услужение да на пожизненное довольствие. Выросли у него вновь и зубы, и когти, но ма-а-аленькие. А язык так и не отрос до певческих стандартов. Нет теперь кота Баюна, ребята, а есть лишь Ёжкин кот: вроде бы и безобидное существо, а гадостей делает тоже до чёрта!

Спи вечным сном, Егорка,
и не думай горько
про Россию-мать,
умом её, всё одно — не понять!

Кот Баюн — персонаж русских волшебных сказок, огромный кот-людоед, обладающий волшебным голосом. Он заговаривает и усыпляет своими сказками подошедших путников и тех из них, у кого недостаточно сил противостоять его волшебству и кто не подготовился к бою с ним, кот-колдун безжалостно убивает. Но тот, кто сможет добыть кота, найдёт спасение от всех болезней и недугов — сказки Баюна целебны. Баюн сидит на высоком железном столбе. Обитает за тридевять земель в тридесятом царстве в безжизненном мёртвом лесу, где нет ни птиц, ни зверей. В одной из сказок о Василисе Прекрасной кот Баюн проживал у Бабы-Яги.

______________________________________

Волколак и дед Егор


Лиха беда начало,
а мы гостей встречали
кислыми щами да кашей,
чтоб морды были краше!

Не успел у Егора Берендеевича топор остыть от злого языка кота Баюна, как ему крестьяне тут же другой оброк на буйную голову придумали: прошвырнуться по соседним деревням и всех калик перехожих порешить, да как можно шибче!
— Э, так дело не пойдёт! — притормозили старики младых да бойких. — Ты Егорушка, сам знаешь, что повадился окаянный Волколак наших курочек тягать. Совсем житья не даёт, всё село скоро по миру пустит! Если так и дальше поедет, то мы сами каликами перехожими пойдём подаяние у честного люда выпрашивать.
— Хотя, одна загадка тут есть: почему со всех дворов зверина несушек тянет, а с твоего, Берендей, двора — нет? Не ты ли тот Волколак? — прищурился дед Щукарь.
Нахмурился Егор, раздул со всей силы щёки, дунул на Щукаря:
— Типун тебе на язык, волчья сыть!
Тут дед Щукарь начал как-то странно челюстью дёргать, а потом рот открыл во всю ширь, и как выскочила оттуда огромная щука, да и запрыгала к реке. Народ заохал, заахал, расступился.
Расправил Егор Берендеевич свои плечи и заглаголил очень важно:
— У меня курятник дубовый и замок на нём стопудовый, сам велик кузнец Евпатий Коловратий его ковал!
Вздохнули крестьяне и отвели глаза в сторону. А дед Егор всё не унимается:
— А теперь сюда слушайте. Значит так, не Волколак курей тягает, а самый обыкновенный бирюк. Волколаку, тому и дела нету до курятины. Не, не будет он цыплятами поганиться! Мой батянька рассказывал, что Волколак любит поутру у речки к молодой девке подкрасться, юбку задрать и обрюхатить.
— Ох! — испугались бабы.
— Знаем, знаем, об чём твой батя свистел! — отодвинули старики баб подальше от деревенского пустобреха. — Отвечай прямо, пойдёшь на Волколака али нет? А ежели не пойдёшь, так либо Егорушка струсил, либо ты сам тот Волколак и есть!
Тут уж за обидушку, за злобушку Егора Берендеевича пробрало:
— Во-первых, не оборотень я! Я ж до добра всегда радел, а коль не верите, то у моей супруги Добраны Радеевны спросите, ежели чего, она вам и напомнит! Во-другой раз, в трусах никогда доселе я не хаживал! Вы мне зубы не заговаривайте! — устал слушать их трёп дед Егор. — Трусом я никогда не был. А что касаемо Волколака, то я и не такое видал! Да я, да я… Да я самого Банника видал!
— Видал! — закивали мужики головами и притихли.
— И кота Баюна рубал!
— Рубал! — замахали добры молодцы.
— И с самой бабой Ягой разговоры долгие вёл!
— Вёл, вёл… — засмеялись бабы. — Отвечай прямо, пойдёшь на Волколака али нет?
Почесал Егор затылок:
— Все уже ходили?
— Все, — вздохнули мужики. — Один ты остался нехоженый.
Насупился дед Егор и побрел к себе во двор на охоту снаряжаться. А слухи впереди него колобочком жёлтым покатились, прикатились к хате Берендеевской и заголосили:
— Ты послушай, кума Берендеиха, твой мужик разлюбезный на Волколака в лес идти собрался!
Выскочила Добрана Радеевна в чём была, схватила вилы и к входящему в калитку супругу:
— Не пущу!
— Пущу не пущу, — задумчиво пробурчал Егор, подул на вилы, те и рассыпались.
Опешила старушка, она сорок лет со своим стариком прожила, но раньше за ним таких чудес не наблюдала.
«Значит, надо идти!» — подумал Егор, ввалился в хату, уселся за стол и зарычал зычным голосом:
— Мать, неси жрать!
Перепугалась бабка, вбежала в хату и давай мужу блюда на стол подавать да разносолы всякие: кашу пшенную, картошку печеную, репу пареную. Ну ещё много чего. Муж ест да думу думает. А потом встал, вытер ложку об рубаху и говорит:
— Пройдись-ка, жена, по деревне, спроси: какой двор волк обчистил поболее других?
Ойкнула старуха и никуда не побежала:
— Дык это и так все знают!
Перечислила она мужу все дворы: где и сколько курей уворовано. Больше всех покрал волк у самой справной семьи. Крякнул Берендей и поперся перво-наперво к кузнецу. Заказал он ему три волчьих капкана. А потом пошёл к тому двору, где бирюк повадился птичку жрать да спасибо не говорить. Объяснил дед Егор хозяину свою миссию великую и спрашивает:
— Дай-ко мне, Силантий Михеевич, во временное пользование петушка да двух курочек — волку нашему для приманки. Обещаюсь возвернуть целехонькими.
— Ну смотри, — полез хозяин в курятник. А ежели чего, вернёшь своими!
Закивал головой дед Егор, схватил трёх птичек за лапы и полетел к хате ведуна Апанасия, что в лесу стояла, подальше от людского жилья. Туки-туки, так мол и так:
— Вот иду на злого Волколака, заговори-ка, Апанас, этих курочек, да так заговори, чтоб те злую силу к себе притянули.
Недобро глянул на Егора старый Апанас и вытолкал его вон из хаты, ни слова не говоря.
— Ну нельзя так нельзя, так бы и сказал, чего толкаться-то? — обиделся волкодав и придавленный побрел к справной хате. Привязал курочек за лапки к забору, но не внутри двора, а снаружи. К вечеру были готовы и три капкана. Положил их хитромудрый дедок вокруг своих привязанных курочек, да так чтоб ни одна курица случайно в капкан не попала. Притащил тулуп и залег под ним невдалеке на ночь.
Зашло красно солнышко за серу сопку, вышел ясен месяц, послышался волчий вой. Ухмыльнулся Егорушка, закутался в тулуп посильнее и уснул. Прошла ночь, закукарекали петухи. Проснулся ловчий, глядь, а три курочки пасутся себе и капканы стоят пустые. Так караулил охотник добычу целых семь дней. Тишина! И в деревне за эту неделю волк ни одной курицы не унёс. Зато в соседнее село зачастил.
Стал Егор кумекать: «Значит, шакалье отродье знает, что я его караулю. Значит, это кто-то из деревенских. Пойду-ка я у Апанасия спрошу чего, может он и знает злодея.»
Зашёл Егор в избу ведуна-колдуна и чует: супом куриным пахнет. А у колдуна хозяйства своего то и нету, ему селяне сами всё несут.
«Ну не курицу же! — подумал дед Берендей. — Нынче на селе не хватает птицы.»
— Чего надо? — недобро уставился на него Апанасий.
— Да ничего, ну раз нельзя моих трех курочек заговорить, ну значит и нельзя. А и ладно.
Вышел Егорушка на улицу, да и смекнул кое-что. Дождался он тёмной ночки и как услышал волчий вой, тут же поскакал к хатке Апанасия. Открыл дверь, зашел тихонечко. Луна в окошко малое заглядывает, на пустые полати указывает. На них никого! Исчез Апанасий. Полез Егор под полати и затаился.
Прошла ночь. Пропели первые петухи. Тут открывается дверь и входит самый настоящий Волколак, жуткий, смердящий, а в лапах дохлая курица. Дед Егор аж зажмурился от страха под кроватью. И вдруг чудеса начали происходить: положил Волколак пташку на стол и оборотился в деда Апанаса, а затем скинул с себя волчью шкуру, да и кинул ее под кровать. Схватил Егор шкуру и не знает что дальше делать. А колдун от усталости с ног валится. Завалился оборотень на полати и захрапел богатырским сном.
Вылез отважный воин Берендей и поволок волчью шкуру к своей хате. Затеял во дворе костер и кинул в него шкуру Волколака. А пока шкура горела, выли волки в лесу, да Добрана Радеевна ревела в хате от горя, думала, её муженёк того: рехнулся,