получилось!»
Ивану Вавиловичу не особо понравилась моя идея, он покрутил в руках картинку-фанерку, фу-фукнул и говорит:
— Зря, надо было на этом месте плывущего медведя нарисовать.
Я закатываю глаза:
— Ну ты, батя, даёшь! Пятно чёрное?
— Чёрное.
— Значит какой медведь должен быть: бурый или белый?
— Бурый, наверное, — неуверенно отвечает отец.
— А бурые медведи разве плавают по морям?
Иван пожал плечами.
— Нет, не плавают, — назидательно сказала я. — Да и нет в на Сахалине белых медведей. Всё, отстань.
Наступило 8 Марта. Иван Зубков подарил жене (бьют фанфары!) новую кастрюлю. Умереть от счастья и не встать! А я радостно преподнесла картину «Татарский пролив на закате». Мамка обняла сперва меня, потом мужа с кастрюлей и рассмотрела мое художество:
— И какая ж у меня дочь растет талантливая! А вот плывущий к берегу медведь у тебя лучше всего получился: такой живой весь, интересный.
«Трам-пам-пам!» — сглотнула слюну художница и решила к следующему международному женскому дню копить деньги… на сковородку. Сковородка, она надёжнее! Ведь правда?
Надобь
Жизнь за МКАДом ужасна! Все так говорят. Водка, нищета, мафия, разборки, пистолетные дела, драки в подъездах, тупые подростки, прокуренные девки. Особливо в монопрофильных городах. Но СССР слишком огромен! Где-то живут нелюди, а где-то люди. Не, нам во Мгачах недосуг драться да устраивать потасовки во дворах. С утра встал и надобь в школу, на работу,
надобь уроки делать по часа 2–4,
а ежели ни на работу, то
надобь сена накосить
надобь свиньям дать,
надобь курам зерна насыпать,
надобь в огороде раком постоять,
надобь в лес по грибы, по ягоды, за дикоросами,
надобь порыбачить, а ежели летом, то с ночёвкой,
надобь к морю побежать купаться, а это тож на цельный день,
надобь в лапту, классики, городки и скакалки, прятки поиграть,
надобь дождаться зимы и каждый день на лед — навагу, крабов натягать,
а коль ты баба или бабская дочка, то
надобь полы в дому помыть, сготовить завтрак, обед и ужин,
а кто по другому живет, то с голодухи окочуривается,
и всё, хоронить идём, песнь печальную поём.
Где уж тут мордобои затевать да подъезды заплевывать! Жить надобно. Вот так.
Красавец Южный
Позади седьмой класс, каникулы. Мы всем классом едем на экскурсию в Южно-Сахалинск! Впервые еду. Остров маленький, а вот те... Съездить куда-либо — это событие. Сперва сорок минут на рейсовом автобусе в Алесксандровск-Сахалинский, потом на другом автобусе два часа до Тымовска. А там на поезд и ещё 12 часов по японской узкоколейке. Вот и Южный: ну прям такой город-город-город, со Мгачами не сравнить! Музеи не помню. Помню холодное Охотское море с большими камушками на берегу вместо ласкового песка. И вода сразу уходит на глубину. Не, купаться невозможно! Побултыхались в теплых озерах да в их водорослях — что для меня тоже в новинку.
Но самое удивительное — это корейцы. Их много! А женщины кореянки даже на самой главной улице продают пянсе, манты и кимчи. Ничего вкуснее я в жизни не ела!
Назад я ехала с десятилитровым аквариумом, в нём лежали пять вафельных тортов, а в руках банка с рыбками.
Судьба рыбок оказалась печальна: половина заболели и сдохли, а вторую половину выловила наша кошка Маруська. Ну ничего! Отец вырезал мне стекло в качестве крышки, а рыбок мы регулярно докупали у местных рыборазводчиков.
Спасибо тебе, Южный, за всё! А за аквариум особенно.
Велосипед и диверсанты
Самокат, так же как и машина, мне достался с очень большим пробегом. Откуда его приперли предки, я не знаю, но счастью не было предела, ведь это тебе ни неповоротливый Москвич, а ого-го какое мобильное устройство: хоть по двору, хоть по дороге! Да, да под самый настоящий Камаз. И где только родители были? Я уже говорила, что они детям многое позволяли? Безалаберные в те времена были родители.
А самокат вскоре сменился новеньким блестяще-зелёным трехколесным велосипедом. Потом глянцевым двухколесным. И каждые три года обновлялся на новый — побольше. Верх искусства — кататься без рук. Я это делала виртуозно: от Востока до Рудника могла проехаться легко!
Сижу я как-то, чиню слетевшую с велика цепь. Подходит мальчик помладше:
— Дай покататься!
— Не дам, свой иметь надо.
— Мне не купят.
— Почему? Всем покупают, а ему не купят, видите ли!
— Не купят, мои родители водку пьют.
— Ну попьют и пойдут купят.
— Они всегда пьют, все деньги пропивают. У них никогда денег нет. У-у-у! — мальчик отчаянно зарыдал.
Я с удивлением посмотрела на ребёнка. И правда, его рубаха сто лет нестирана, сандалии стоптаны.
— Садись на багажник, — махнула леди.
Малец утер сопли и с радостью запрыгнул на багажник:
— Поехали!
Я покатала его по посёлку и привезла к себе домой:
— Мам, накорми пацана, у него родичи водку пьют.
А мои родичи как раз сидели с Каргаполовыми, вечеряли. Валентина Николаевна удивлённо вскинула брови:
— Ну и что? Все пьют.
— Они сильно пьют, у них дома жрать нечего.
Иван Вавилович встал, подошёл к мальцу, осмотрел его неряшливый вид и изрёк:
— Не, я с ним за одним столом пить не буду! Мать, дай ему тормозок и отправь восвояси.
Мальчонке наложили еды и с бурчанием выставили во двор:
— Ишь, пьют они! А закусывать, поди, нечем.
— Не слушай, дочь, ты этих шпингалетов. К нам в день по десять диверсантов таких ходят, — сказал отец.
— Так уж и в день? — усмехнулась тётя Нина.
— Ну в месяц.
— Так то племяшки твои.
— А какая разница? — возмутился отец. — Небось тоже за закуской для папки ныряют. Ну да, «дядя Ваня ведь добрый, он родне не откажет»!
Комсомол и выродки
В комсомол я вступала в 1985 году. ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи) — очередная ступень на пути в КПСС (коммунистическую партию). В комсомол принимали с 14 лет. Для подачи заявления нужна была рекомендация одного коммуниста или двух комсомольцев. После этого заявление принимали к рассмотрению в школьной комсомольской организации, но могли и не принять, если ты хулиган и двоечник. Тем, чье заявление приняли, назначали подготовку, которая включала в себя заучивание устава ВЛКСМ, имена всевозможных предводителей комсомола и партии, а также перечень важных дат. Если кандидат проходил собеседование, ему вручали комсомольский билет с последующей уплатой взносов. Школьники и студенты платили 2 копейки в месяц, а работающие – один процент от зарплаты. До 1989 года членство в ВЛКСМ было необходимо для поступления в ВУЗы, в престижные училища и техникумы. Но в моё время уже не требовались рекомендации и прочая лабуда, перешел в 8 класс и вперед! В заявлении о приёме в комсомол я написала коротко: «Хочу быть в первых рядах строителей коммунизма».
На собеседование собралась большая комиссия, они задавали каверзные вопросы:
— Сколько комсомольцев принимало участие в штурме Зимнего в 1917 году?
— Не знаю, — потупилась я.
— Нисколько, потому что комсомол был образован в 1918 году. Что говорил о комсомоле Карл Маркс?
— Не помню.
— Ничего он не говорил, вождь международного пролетариата умер в 1883 году. Что такое Устав ВЛКСМ?
— Устав — это основной закон внутренней жизни ВЛКСМ, определяющий его название и назначение, место в политической системе общества, взаимоотношения с КПСС, обязанности и права члена ВЛКСМ, организационные принципы и нормы внутри-комсомольской жизни.
— Молодец, Зубкова!
— А сколько стоит Устав ВЛКСМ?
— За пять копеек в книжном покупала.
— Устав комсомола бесценен.
— А-а, ну да.
— Что такое демократический централизм?
— Демократический централизм — это важнейший принцип управления социалистическим обществом, основанный на выборности всех органов государственной власти снизу доверху и подотчетности их народу.
— Хорошо. А почему ты хочешь стать комсомолкой?
— Стремлюсь принять участие в строительстве светлого будущего.
— Умничка. Просто умничка! И последний вопрос: по-твоему, что такое комсомол? Расскажи своими словами.
О! Я давно знала, что такое комсомол.
— Это выродок, — ответила я.
— Что???
— Выродок. Объясняю: КПСС выродила комсомольцев, пионеров и октябрят. Мы — дети партии!
— То есть выродки?
Я кивнула. Ничего плохого в этом слове я не видела.
— А ты знаешь, Зубкова, что всю вашу семейку уже давно пора в психушку посадить?
— Знаю.
— Ну хорошо, что знаешь. Принята ты, Зубкова, в комсомол. Иди и помни, что это только благодаря твоей хорошей успеваемости и примерному поведению.
И я ушла от гневной комиссии уже с комсомольскими атрибутами: значком на груди и красненьким билетом в руках. За последних три года в школе я поняла, что комсомол — халявная организация: раз в месяц ничего не значащие собрания и всё. Нет, нет, в мои годы уже не было «Ленинских зачетов», когда каждый комсомолец перед лицом комиссии должен был доказать, что достоин этого звания. А газету «Комсомольский прожектор» наши дети сорвали, когда я была в 9 классе. Больше её не выпускали никогда. Но самое неприятное воспоминание (в последнем классе в 1988 году) когда школьники сняли со стены портрет Ленина, разбили стекло, подрисовали ему усы, фашистские кресты и плевали в лицо вождя. Я не плевала. Что я, больная что ли?
Поход до Виахту
Летом, после окончания восьмого класса я сходила в свой первый и последний поход до села Виахту (108 км севернее Мгачи). Повела нас мама моей одноклассницы. Виахту находится на берегу Татарского пролива, и в переводе с нивхского означает «залив морских пиявок». Шли мы по берегу: пешком, на Камазе, поблевали до зелени на катере, опять пешком... Вот на берег выбросило корюшку. Два медвежонка и медведица ели её, пока детишки их ни шуганули. Косолапые нехотя убежали. Где-то рядышком, в лесочке нам пришлось разбивать палатки. Это была самая настоящая ночь кошмаров! Мальчишки жги костры, девчонки пытались уснуть, а непрекращающийся треск веток означал только одно: вокруг ходили медведи, много медведей. Жуть!
Само Виахту встретило мгачинскую детвору гостеприимным народом — нивхами. В богатой ягелем тундре они пасут оленей, занимаются выделкой шкур, шьют национальную одежду и обувь, мастерят удивительные сувенирные вещи. А нивхские дети — прирождённые художники, которые шикарно рисуют с рождения, это у них в генах.
Бабушка-нивха предложила нам купить у неё тапочки ручной работы, я в таких всё детство проходила, они у нас в магазинах продаются. А сама бабушка жила в русской избе, но внутри всё было как в юрте — на полу половик и серая, грязная пустота кругом. Тоскливый домик.
Оленеводы покатали русских гостей на оленях — жалких остатках некогда многочисленного стада. Я впервые в жизни уселась на оленя. А оленевод, ведущий цокающее животное за поводок, говорит:
— Как зовут тебя, девка?
— Инна.
— А я сейчас увезу тебя далеко-далеко на север, в свою юрту и возьму замуж.
И он действительно меня куда-то повёз, а вокруг лишь моховая тундра и кедровый стланик.
«Куда ж ещё севернее?» — подумала я, а вслух очень грустно сказала:
— Мне пятнадцать лет, тебя посадят. У нас во Мгачах всех таких уже посадили, а ещё тех, кто жену свою топором забил, мать и тещу.
— И много у вас таких? — испугался нивх.
— Много! А как выйдут, так снова за топор или за нож.
— Да что вы за народ такой?
— Не знаю. Но вот вы медведей не боитесь, а мы друг друга, хотя нам друг друга
