рядом, в твоем сердце и никакая сила не разлучит нас. Я буду радоваться твоим успехам, и печалиться о твоих неудачах. Две крупные слезы упали на лицо Сигилу. Двигайся, только вперед, не оглядываясь. Колдунья поцеловала Сигила в лоб.
- А это мой дар тебе – старуха выдохнула в губы Сигилу струйку белесого тумана – дар умирающей ведьмы. Используй его обдуманно, не подвергай себя риску понапрасну. Что это? – пробормотал Сигил – как этим пользоваться?
- Это защитник, он спасет тебя, как не раз спасал меня. Когда придет время тело подскажет, что делать, не думай об этом.
- А теперь ты должен поспать, малыш – старуха наклонилась, закрывая сына от дождя – спокойных снов... и прощай.
- Спокойных снов – пробормотал Сигил, устраиваясь поудобнее, и свернувшись калачиком уснул.
Промозглым серым утром следующего дня Сигил похоронил мать. Когда он проснулся, она смотрела перед собой спокойным взглядом мертвого человека, бережно обнимая его холодными руками. На лице ее застыла улыбка. Сигил обнял мать и долго сидел рядом с ней, будто пытаясь теплом своего тела вернуть ей жизнь. Сигилу хотелось выть, но сосущая пустота внутри, лишила его способности чувствовать.
Словно отрывая куски от своего сердца, Сигил голыми руками выкопал две ямы, где похоронил мать и сестру.
– Прощайте – Сигил в последний раз окинул взглядом могилы, скрывавшие его счастливое прошлое – на вашем месте должен был быть я. Сигил встал и, не оглядываясь, пошел прочь из деревни. Чувств не было, он похоронил их вместе с семьей.
* * * * *
Поздно ночью валясь от усталости с ног, Сигил подошел к главным воротам Нагулиса. Здоровенный стражник преградил проход копьем, уперев в оборванного, промокшего юношу тяжелый недоверчивый взгляд.
– Честные люди в такое время сидят дома в кругу семьи.
Сигил молча, достал монетку и протянул ее стражнику.
– Как таких земля носит? – вздохнул стражник, убирая копье – ладно, убирайся с моих глаз, пока не передумал.
В неясном свете редких уличных фонарей Сигил среди одинаковых лачуг с трудом отыскал жилище начальника городской портовой охраны. Юноша взялся за серебряное кольцо на резной двери и постучал несколько раз. Внутри жилища послышались возня и грохот. В окнах зажегся свет.
- Кого там нелегкая принесла? – донесся нетрезвый голос из-за двери – лучше вам убраться пока кости целы. Дверь с треском распахнулась, и начальник городской портовой охраны, потеряв опору, скатился по ступенькам прямо к ногам Сигила.
– Рад тебя видеть, Кадиз - Сигил наклонился к старому знакомому, морщась от резкого запаха молодого вина – ты извини, что я так поздно.
- А, Сигил – Кадиз, охая, поднялся с земли – не извиняйся, мы же друзья. Пойдем в дом, я попрошу жену тебя покормить – усатый подтолкнул Сигила к двери – заодно расскажешь, почему ты так паршиво выглядишь.
- Жена – крикнул Кадиз, войдя в жилище – как ты можешь спать, когда наш дорогой гость голоден?
На крик вышла невысокая темноволосая женщина и, кутаясь в ночной халат, пошла на кухню, стряпать.
- Садись – усатый указал Сигилу на темное от старости кресло – рассказывай, что у тебя стряслось.
Закончив говорить, юноша устало откинулся в массивном дубовом кресле. – Ты поможешь мне? – спросил Сигил, уставившись на собеседника.
Кадиз отвел взгляд. – Кто бы мог подумать – произнес он задумчиво – передо мной сам чемпион Большой Арены Нагулиса!
В комнату с заставленным мисками подносом в руках зашла жена Кадиза. – Ешьте пока горячее – женщина поставила ароматно пахнущие блюда на стол и ушла.
- Ответь на мой вопрос – Сигил разлепил лепешку – ты поможешь мне проникнуть в дом к барону?
- Это безумие – Кадиз покачал головой – дом барона усиленно охраняется.
- Поэтому я и пришел к тебе – произнес Сигил с набитым ртом – никто лучше тебя не разбирается в охране важных персон.
- Хорошо – кивнул усатый – поешь и ложись отдыхать, а назавтра я попробую что-нибудь придумать.
- Спасибо тебе – сказал Сигил – ты настоящий друг.
- Рано благодаришь, посмотрим потом, чем это все закончится – ответил Кадиз, похлопывая Сигила по плечу – спокойной ночи.
* * * * *
Сигил с трудом разлепил опухшие веки и тут же болезненно зажмурился от яркого солнечного света. Попытавшись встать, юноша неуклюже повалился набок. Причиной падения оказались крепко стянутые бечевкой ноги и руки. Больно ударившись головой, Сигил перевернулся на бок. Юноша поднял гудевшую голову, выяснив заодно один интересный факт. Он лежал в повозке, которая двигалась, а, напротив, на другом конце сидел Кадиз и внимательно на него смотрел.
- А, Сигил, как ты?
- Почему так болит голова?
- Ты выпил сок ягоды Илат – вздохнул Кадиз – тебе еще повезло, что можешь говорить.
- Куда ты меня везешь? – простонал юноша.
- К барону – ответил Кадиз – все как ты просил, мой друг.
- Обращаясь к тебе за помощью – Сигил поднял вверх связанные руки – я это себе не так представлял.
- Прости – усатый пожал плечами – к своей пенсии я не сумел, как другие разжиться состоянием и мне пришло в голову, что награда за твою голову придется весьма кстати. В, общем, ты со своей просьбой появился кстати.
- Знаешь, Кадиз хоть ты и мерзкий ублюдок, но зла на тебя я не держу – закрыв глаза, Сигил откинулся на борт повозки.
- И правильно делаешь – Кадиз хохотнул – с чистым сердцем легче будет умирать.
Сигил отвернулся и тоскливо уставился за борт, молча проклиная свою наивность. А Нагулис вовсю бурлил утренней суетой. Умытые, но все еще заспанные лавочники со знанием дела выставляли товар на полки, немедленно принимаясь расхваливать его многочисленные достоинства. Заинтересованные в товаре покупатели с нездоровым удовольствием принимались торговаться. Иногда этот процесс мог затянуться до сердечного приступа одной из сторон. Личности, не имеющие средств к покупке, но страстно мечтающие ее совершить не стеснялись опускаться до воровства. В общем, по тесным зловонным переулкам базарной площади циркулировала пестрая многолюдная толпа, состоящая из представителей всех городских сословий.
В воздухе повис невообразимый гвалт. Повозка застряла в живой массе, медленно продвигаясь к дому барона Аргдейла Фирамского, живущего на Ктунском холме, районе, где высшая военная знать Нагулиса издавна предпочитала уединяться в своих величественных особняках-замках.
Наконец дорога вывела экипаж из центральной части города в холмы. Проехав вверх по тенистой аллее мимо раскидистых деревьев Пангу, образующих живой навес над дорогой, повозка въехала на площадь с фонтанами, где перед имением барона несла постоянный караул стража. Перед высокими металлическими воротами экипаж был остановлен.
- Куда прете? – спросил хмурый стражник, обращаясь к Кадизу.
- Барону подарок везу – кивнув, на Сигила ответил усатый.
- Подарки барон любит – ответил стражник – хорошо, я провожу вас к нему. Проезжайте.
Повозка въехала в открытые стражником ворота и остановилась в глубине двора, напротив центрального входа в прекрасный дом барона.
Двухэтажный особняк барона был построен из редкого белого камня по чертежам одного известного архитектора. Первый этаж являл собой уменьшенную копию летней резиденции самого короля. Второй этаж держали на своих плечах высеченные в граните четыре статуи известных героев древности. На плоской крыше, охраняемой мрачными горгульями, сидящими по углам, был высажен летний цветочный сад. С крыши и до земли, закрывая окна наподобие живых штор, пускало ветвистые лианы необычайное растение Молу, несущее на своих тонких стеблях крупные дивные цветки с яркими разноцветными лепестками, источающими сладковатый дурманящий аромат.
Простолюдины коими являлись стражники сопровождавшие повозку в изумлении разинули рты.
- Правда, великолепно? Въехавшую во двор повозку вышел встречать сам хозяин. Барон Аргдейл Фирамский оказался высоким, широкоплечим мужчиной в годах. Несмотря на свой возраст, выглядел барон едва на сорок. Сухие литые мышцы, короткий ежик седых волос, испещренное шрамами лицо и колючие карие глаза выдавали в этом человеке бывалого участника кровавых баталий. Спускаясь со ступенек, Аргдейл впился взглядом в Сигила, затем посмотрел на Кадиза.
- Это тот, кто я думаю?
Кадиз кивнул.
- Сюрприз, безусловно, приятный – Аргдейл подошел к повозке – я и не рассчитывал увидеть вас юноша.
Сигил молча сверлил барона взглядом.
- Что же вы молчите? – спросил Аргдейл – это ведь вы убили моего единственного любимого брата.
- Он умер в бою, как и полагается воину, с оружием в руках. Лицо Сигила перекосило от ярости. – А ты пришел в мою деревню ночью, как вор – закричал юноша – ты сжег их. – Сжег их всех – Сигил зашептал. – Там были дети, старики, там была моя мать – юноша вздохнул – ты никому не оставил шанса.
- Ты не упомянул о своей подруге – усмехнулся барон – тебя привела любовь, а не месть, иначе ты не попался бы как глупец!
- Я доберусь до тебя, мразь – Сигил рванул веревки, выворачивая суставы.
- Боюсь уже поздно – засмеялся барон – по крайней мере, в этой жизни.
- Милый, кто этот связанный человек? Словно озарив двор сиянием своей красоты, на втором этаже появилась миниатюрная белокурая девушка.
- Это моя прекрасная невеста, несравненная Эллина – тихо с восхищением произнес просиявший Аргдейл – прекраснейшая из женщин она скоро подарит мне дитя.
- Милый, ты не ответил – девушка капризно надула губки – почему этот человек связан?
- Дорогая, тебе не следует вмешиваться в мужские дела – нарочито сурово ответил барон – мы сами разберемся, кто это такой и почему он связан.
- Какой вы все-таки грубиян, барон – воскликнула девушка, скрываясь в комнате.
- Пожалуй, пора заканчивать представление – Аргдейл кивнул страже – развяжите пленнику ноги и ведите его за мной. Во главе с бароном процессия двинулась на задний двор имения. Группа вышла на широкую покрытую травой с цветами площадку, в центре которой стоял деревянный крест. Сигила швырнули к его основанию.
- Это место станет его могилой – изрек Аргдейл. Сначала я буду его пытать, затем распну и …
- Дальше без меня – перебил барона Кадиз. – Когда-то мы были друзьями, и я бы не хотел видеть его страдания.
- Недорого же ты ценишь своих друзей – усмехнулся Аргдейл.
- Согласен, жизнь подлая штука – пожал плечами Кадиз – итак, барон, я могу рассчитывать на свое вознаграждение?
- Безусловно. Аргдейл повернулся к стоящему поодаль молчаливому суровому воину-лучнику, один глаз, которого закрывала тугая повязка. – Лита, заплати этому человеку. Затянутый с макушки до пят в невесомую чешуйчатую броню, изготовленную горным народцем, лучник неуловимым стремительным движением выдернул из колчана стрелу и спустил тетиву. Стрела с отвратительным треском воткнулась Кадизу в глаз и наполовину вышла из затылка. Усатый, не веря в происходящее и мыча от боли, схватился за стрелу, пытаясь ее выдернуть. Следующая стрела пробила начальнику городской портовой стражи другой глаз и, опрокинув на спину, заставила замолчать навсегда.
- Такие люди не заслуживают достойной смерти – Аргдейл презрительно сплюнул. – Стража, скиньте его в пропасть.
Стражники, побросав копья, кинулись выполнять распоряжение хозяина. Сверкнув в воздухе
