Чёрная пташка

Деревушка лежала перед нами как на ладони. До ближайших лачуг оставалось не больше трёхсот метров, а густые заросли дикой акации выгодно скрывали нас от чернокожих аборигенов.
-Ну и зачем тебе эта дура? – страшным шёпотом спросил Рафаэль, неодобрительно покосившись на мой «калаш». – Всех подставляешь!
Заказчик, между тем, сохранял невозмутимое спокойствие викинга, едва покосившись на мой АКМ*. Настоящий obst**, штурмбанфюрер, тать его за ногу! С винтовкой и дорогущей кинокамерой.
-Всего 60 баксов китайского удовольствия от местного «военторга»  и два рожка из личной заначки на десерт. – буркнул я. – Это Африка, Раф. Поверь, что с властями договориться много проще, чем с туземным населением. Ты можешь гарантировать, что у чекечиа** нет «калашей»? Не смотри, что они с виду варвары! За мной однажды такой людоед носился – форменный неандерталец, в исподнем, но с «калашом»!

Рафаэль был ещё очень молод по нашим меркам, и тридцати не исполнилось. Кормился заказами турфирм, устраивающих фотосафари для европейцев. Промотылявшись в этом бизнесе лет восемь, Рафаэль, по его словам, устал  за «сущие гроши» водить пенсионеров за ручку на показы диких слоников. А тут как раз стоящее дело подвернулось. Правда, заказчик, судя по всему – псих, а когда было по-другому? Напросись Рафаэль ко мне в напарники пару лет назад, я бы ему наотрез отказал, несмотря на весь его опыт, умение метко стрелять и «держать спину» товарища. Но год назад Рафаель потерял жену – молодая цветущая женщина сгорела за месяц как свечка от внезапной болезни. И теперь парню, размышлявшему денно и нощно: «а не застрелиться ли мне?» просто необходимо было переключиться от тяжких раздумий, снова почувствовать вкус к жизни. Что же, чёрное сердце Африки, где каждую минуту жизнь висит на волоске – лучшее место для этого.
Наш чернокожий проводник внезапно очнулся от собственных мыслей.
-Мутапао! – сказал он единственное слово, указывая на деревню.
Ясно! Значит, деревня называется Мутапао, и если проводник об этом знает, значит, какое-никакое сообщение между чекечиа и другими племенами существует. Теперь дело за малым – установить контакт с местными. Заодно и легенду проверить.  Дичь полная, конечно, и всё же, мне, как бывшему околонаучному сотруднику было страшно интересно узнать историю её происхождения. Проводник наш был хмур и немногословен, а вот заказчик охотно травил байки, будто люди – пташки оттого и называются так, что благосклонные  духи ветров дали им великий дар – летать по воздуху также легко, как мы по грешной земле ступаем. По мне – так вряд ли! Много таинственного и необъяснимого повидал ваш покорный слуга на чёрном континенте, но не до такой же степени! К счастью, наш заказчик – варяг, похоже, всерьёз верит в обратное, и денег не жалеет... или чего-то недоговаривает, хитрец… Эх, полковник Шульц, не быть тебе генералом!
Тем временем внизу начали происходить любопытные вещи: забили тамтамы (какой-то их экзотический подвид), и всё племя – человек двести, не меньше, начало дружно подтягиваться к небольшой площадке на каменистом плато. Я потянулся за оптикой. Так и есть: естественная ниша, окружённая с двух сторон почти отвесными стенами, похожая на русло пересохшего водопада,  кончалась обрывом, перед которым на отшибе от деревни сиротливо гнездились две глинобитные хижины (очень непредусмотрительно и опасно, кстати!) Возле хижин группа чернокожих туземцев истово музицировала, лупя что есть мочи в свои барабаны, а со стороны деревни подходили жители. Танцульки у них здесь что ли?  Кстати, местные девушки были весьма и весьма хороши собой – тонкие фигуры, высокая открытая грудь, бёдра, едва прикрытые травяными повязками. Удивительно приятные черты лица, которым очень шёл шоколадный цвет кожи. Проще говоря – фотомодели нервно курят в коридоре! Мужчин племени я так пристально не разглядывал, отметив лишь намётанным глазом, что имели они весьма крепкое телосложение, а некоторые из них прихватили с собой копья и пращи. Ерунда, казалось бы, против «калаша», если что. Но автомат у нас один, плюс две винтовки – Рафа и варяга, а их, туземцев – много!
Между тем всё племя, за исключением детей, которые, видимо, остались в деревне, уже лихо отплясывало по  импровизированному танцполу. По кругу пошли глиняные кувшины и корзины с едой. Ребята отдыхали! Особнячком выделялась группа из двух стариков и одной, совсем юной, девушки – лет 16-ти, не больше. Их лица казались особенно счастливыми, шеи и плечи украшали длинные бусы из цветного стекла и гирлянды белых цветов, а тела раскрашены красной охрой. Что у них здесь? День рождения? Свадьба? Праздник духов?
Тамтамы били всё громче, их ритм ускорялся, и вместе с ним ускорялся и темп пляски.
Внезапно я почувствовал: кто-то ухватил меня за руку. Проводник? Что ему надо?
-Нам уходить! – зашептал проводник на ломанном английском. – Нельзя сейчас! Кata! kifo!****
Рафаэль оторвался от бинокля (похоже, ему тоже пришлись по вкусу туземки), и недоумённо уставился на проводника.
-Раф, спроси его, в чём дело? Чем он так встревожен? Ты хорошо на суахили изъясняешься – как на родном французском.
Минут пять Рафаэль оживлённо перешёптывался с нашим проводником, а вот невозмутимость заказчика меня уже начала порядком раздражать. Стоит себе с камерой, викинг бритый, снимает панораму, и в ус не дует!
Рафаэль между тем заметно изменился в лице и побледнел.
-Слушай… – начал он.
Но крики со стороны туземцев отвлекли нас. Я выругался и снова схватился за бинокль.
Похоже, феерия празднества достигла своего апогея. Туземцы образовали по сторонам площадки что-то вроде импровизированного кордона. Толпа кричала, отплясывала и хлопала в ладоши. Два старика и девушка, по-прежнему счастливо улыбаясь, неспешно следовали вперёд… к обрыву! Они остановились у самой кромки и поглядывали на соплеменников, словно прощаясь с ними. Да так оно, собственно говоря, и было! Вот один из стариков шагнул в пропасть – совершенно непринуждённо, как будто готовился к этому всю свою жизнь.
У меня перехватило дыхание, а в следующее мгновение  над обрывом поднялась большая стая птиц, похожих на красных зябликов! Их не потревожили ни звуки тамтамов, ни крики толпы. Только падение старика вспугнуло стаю!
Страшная догадка пробрала до костей. Люди – пташки! Так вот оно что!
Серия щелчков за спиной заставила меня резко обернуться, вскидывая «калаш».
Заказчик всё также флегматично снимал всё происходящее на камеру. А теперь он решил сделать заодно несколько фотоснимков.
-Опусти автомат – сказал он совершенно спокойным голосом. – Сейчас всё будет кончено, и мы вернёмся к нашим джипам. Ещё несколько минут.
-Ты… ты знал? – моё лицо перекосило от бешенства.
Заказчик спокойно кивнул.
-Да, потому и торопил вас, чтобы успеть к празднику. Туземцы верят, что освобождают таким образом свои души, которые превращаются в прекрасных красногрудых птиц. В жертву приносятся старики, иногда – невинные девушки, чтобы умилостивить духов ветров. Очень красивый обряд. И хорошие кадры. Я получу за них большие деньги. Не бойся, вы молодцы, и свой гонорар получите сполна.
Удвою ставку… Приклад китайского «калаша» пластиковый, но заказчику вполне хватило, чтобы отключиться.
Не подумайте, я вовсе не расист и не националист. Более того, когда я уже совсем отчаялся найти своё место в старушке Европе, именно немец – случайный знакомый помог с работой и предоставил кредитную линию на развитие. Не случись его, вернулся бы я в родной Питер не солоно хлебавши –  на нищенскую ставку обратно в институт и коммуналку. По молодости лет я мечтал о путешествиях и приключениях. И вот оно – сбылась мечта идиота!
Раздался выстрел… Что там ещё, туды вас, в качель!
Рафаэль, что есть молодой силы и дури, бежал вниз по склону с винтовкой наперевес.
-Стой! – заорал я, уже чуя нутром, что не успеваю.
На секунду он обернулся и замахал мне.
-Скорее! – крикнул он. – Мы должны её спасти!
Должны спасти? Да, девушка так и не успела шагнуть в пропасть, и теперь лежала на земле, обхватив голову руками, испуганная выстрелом. Красные птицы, неистово крича, метались в небе. А вот дикари, похоже, быстро смекнули, что к чему, и теперь бежали навстречу Рафу, потрясая копьями и раскручивая пращи. Расстояние между нами было примерно равным, вот только Раф маячил на линии огня. Огромными прыжками, рискуя каждую минуту упасть и сломать шею, я рванул за Рафаэлем. Но куда там!
«Два рожка для «калаша» – это очень мало! – мелькала на заднем плане мысль. – Это просто трындец!»
-Ложись, придурок! – крикнул я во всю глотку, и открыл огонь…

***

Прошло года три или четыре.
Недавно я был на свадьбе Рафаэля и Сильвии. Отмечали в узком кругу. Хотя, какая там Сильвия? Имя Амаори подходило ей много больше. Она уже неплохо говорит по-французски, но всё ещё осталась прежней дикаркой. Боюсь, что так и останется навсегда. Она не принадлежит этому миру – миру больших городов, неоновых вывесок и кредитно-финансовой системы. А сколько усилий приложил Рафаэль, чтобы научить её носить одежду! Она жмётся к нему, как собаки жмутся к хозяину в минуту опасности. Поначалу она вообще боялась всего, и по приезду в Тулузу, выла от страха, спрятавшись в кладовой.
Сейчас – уже легче. Амаори – Сильвия даже совершила недавно настоящий подвиг – осмелилась одна выйти на улицу! Рафаэль – единственный близкий ей человек в этом мире, а её племя, приговорившее девушку к смерти, которую она с радостью готова была принять, осталось далеко – далеко. Скучает ли она? А как же иначе? Здесь всё для неё чужое, даже Рафаэль, несмотря на всю привязанность к нему. Но разве это любовь? Не знаю… Иногда мне кажется, что для самой Амаори было бы легче закончить свои дни там, в сердце Африки, иногда – нет. Впрочем, сам Рафаэль безумно счастлив – он снова обрёл смысл жизни! Он буквально (сам видел) носит на руках свою дикарку, свою чёрную пташку, и старается ни на минуту не оставлять одну. Это ему удаётся. После возвращения из Эфиопии, они едва сводили концы с концами, а потом Рафаель неожиданно получил приличное наследство, и навсегда оставил наше опасное ремесло. Эта эйфория длится уже несколько лет, но что будет, когда она пройдёт? Когда Рафаэль поймёт наконец, насколько они разные с Амаори? Словно жители разных планет! Надеюсь, что этого никогда не случится. Впрочем, как бы то ни было – Раф славный малый и примерный муж. Я знаю, что он никогда не бросит свою дикарку. А пока – пусть наслаждается жизнью! Они уже преуспели в этом и  народили двойню –  мальчика и девочку. Красивые здоровые и озорные мулатики получились, - и, похоже, наши герои не собираются останавливаться на достигнутом!
Об одном я попросил Рафаэля: чтобы ни он, ни Сильвия никогда не рассказывали своим детям о племени людей – пташек! Африка жестока! И та история стоила мне не только новой седины на висках! Что-то изменилось, сломалось  внутри меня самого. Очень надеюсь, что я всё-таки никого не убил тогда, а только ранил… Хорошая штука всё-таки – «калаш»! Даже китайский. Несколько веерных очередей в ноги резко снизили воинственность и боевой дух туземцев. А потом я уже стрелял в воздух, когда мы драпали что есть мочи к нашим