Зоран

    Десять лет назад у меня был латвийский паспорт, немецкий вид на жительство, чуть меньше переломов и намного больше оптимизма. А еще я познакомился с Зораном Иличем.
    В Германии я играл в футбол за клуб региональной лиги, все еще надеясь, в свои двадцать пять, добиться в спорте чего-то серьезного. Мне не слишком нравился «подвальный» футбол. Но мой агент (да спасет Господь его душу) был чертовски убедителен. Да и здоровье потребовало передышки среди полупрофессионалов. Впрочем, речь не обо мне! Илич приехал в Германию из Австрии, как и я. Мало того, и обретались мы в одной (второй по счету, если снизу) лиге. Но познакомиться нам тогда не удалось, и только сейчас я смог узнать его и как игрока, и как человека. Мать Зорана была боснийкой, отец – хорватом. Родился мой новый друг в Мариборе на десять лет раньше меня. Учился и начинал играть в Белграде. Когда на югославскую землю, раздираемую гражданской войной, посыпались еще и НАТОвские бомбы, Зоран собрал вещи и уехал на родину, в Словению. Он так и не решил, на чьей стороне ему воевать, а потому предпочел тихо покинуть раскаленную сковородку. В Словении ему удалось устроиться в серьезный клуб и хорошо себя проявить, да так хорошо, что через год он уже играл в Бельгии. Это был расцвет. Фамилия «Илич» фигурировала не только в списке лучших бомбардиров бельгийского чемпионата, но и в составе словенской национальной сборной. Потом были другие чемпионаты и другие клубы, но интерес к очередной балканской звезде постепенно погас. Появились новые герои.
    Однако в нашем «великом» клубе Зоран, конечно же, был суперзвездой! Высокий красавец, чем-то напоминающий Мэла Гибсона в лучшие годы, он мгновенно стал любимцем болельщиков и прессы. Правда, он почти не бегал. Считал это ниже своего достоинства. Но его передачи были безупречны, а удары по «девяткам», причем с обеих ног, доводили поклонниц его таланта до экстаза, а вратарей до истерики. Он читал Ницше в подлиннике. Булгакова цитировал на «великом и могучем».  Слушал только рок. Конечно, мы подружились.  
    Мы часто сидели на балконе его домика, пили красное вино, смотрели на звезды и говорили о самых разных вещах.
- Какая у тебя мечта? – спросил как-то Зоран.
Я всегда любил крылатых философов, вроде Экзюпери и Баха, и поэтому ответил:
- Стать летчиком! В переносном смысле.
- Я понял. Радует, что у тебя голова на плечах, а не пустая кожаная сфера. Это хорошая мечта. А похуже у тебя есть?
- Ну…пусть сейчас подъедет лимузин. Из него выйдет президент «Барселоны» или «Реала». Падет к моим ногам и предложит контракт на пять лет. Как тебе?
Зоран рассмеялся, налил еще вина, и наставительно произнес:
- Эти ребята не ездят по ночам. И предпочитают обходиться без лимузинов. И это будет не президент. Скорее, менеджер. Кстати, все-таки «Барса» или Мадрид?
- Пусть будет «Реал»! – резвился я.
- Менеджер «Реала» подойдет к тебе, уставшему и потному после тренировки, и вежливо скажет: «Мне надо с вами поговорить, сеньор». Так, во всяком случае, было со мной.
    Я поднял челюсть только для того, чтобы выпалить:
- Врешь! С тобой говорил человек «Реала»?!
- Именно, - невозмутимо кивнул Илич, - и у этого человека было все. Чековая книжка, копия контракта, оригинал предварительного соглашения. Предложение пройти медкомиссию, договоренность с моим президентом, и куча аргументов. Мне оставалось только поставить подпись, и я становился игроком «Реала», поскольку со здоровьем у меня не было проблем, как и с документами. А контракт с бельгийцами как раз истек.
- Но почему они приехали к тебе?!
- Ты не знаешь? Я тогда забил кучу голов в чемпионате, обогнал даже парня из Конго, который у них считался примой. Сыграл пару раз за Словению, был на виду. И в хорошем возрасте.
- Я все это знаю, футбол – моя страсть, но «Реал»?!
- Что ты прицепился к «Реалу»? Это внимательные ребята. И очень умные. Они правильно рассудили, что платить за меня не надо, да и на моей зарплате можно сэкономить (правда, они все равно предложили втрое больше, чем я зарабатывал в Бельгии). И, поверь мне, тогда я был действительно хорош!
- Верю. Ты и сейчас – ничего. Так почему сделка сорвалась?
- Да она не срывалась. Просто я отказался.
Я залпом допил бутылку. С трудом восстановил дыхание. И все же мой голос напоминал змеиное шипение.
- Ты отказался? Почему, во имя всех югославских богов, ты отказался?!
- У меня уже было предложение от одного французского клуба высшей лиги. Без претензий, но с Лазурного Берега! Я поехал туда.
- Я не понимаю. Ты ненормальный? Такие предложения получаешь не часто…
- А сейчас ты заштампуешь меня фразами типа: «Надо было хватать удачу за хвост» и «Ты упустил свой шанс»? Почему тебя это так удивляет? Ты же умный парень.
- Объясни, пожалуйста. Неужели ты испугался?
- Нет, конечно. Я верил в свои силы. Но я задал себе простой вопрос и получил на него четкий ответ. Нужна ли мне эта вершина? Нет! Не нужна.
- Неужели? Все стремятся к совершенству.
- Это не совершенство. Всего лишь деньги и известность. И слишком высокая цена. Журналисты, болельщики. Я бы не смог принадлежать себе. Никакой свободы. Люди бы обсуждали мою одежду, машину, еду. Мою девушку, мою национальность. Жить под микроскопом? Это не по мне. Я бы не смог получать удовольствия от главного дела своей жизни - от футбола. А если нет радости, если ты несчастен, к чему тебе деньги и слава?
- Ты драматизируешь. Это не проблема.
- Ошибаешься! Прости, но ты никогда не играл на высоком уровне. А я играл. И есть еще одна причина.  Я видел войну, видел ненависть. Но это война. А сейчас представь, что испытывает игрок Мадрида, оказываясь в Барселоне на «Камп Ноу»? Или в Бильбао? Или в Хихоне. Где угодно. На него обрушиваются потоки ненависти. Ему кричат проклятья, оскорбляют его жену, желают смерти его детям. Думаешь, я преувеличиваю? И в Бельгии такое было, только не в таких масштабах. А если начнешь спотыкаться, тебя возненавидят и собственные фанаты. Ты всю карьеру провел в провинции, где и сморкаться на трибунах – дурной тон. Ты этого просто не видел.
- Но это та цена, которую приходиться платить…
- Вот! А я ничего не хотел платить! Я зарабатывал в Бельгии на уровне сотрудника какого-нибудь министерства. Ездил на хорошей машине. Жил в прекрасном доме. Во Франции мне предложили еще больше. Виллу на Лазурном Берегу. Этого мало? Зачем еще? Я не собирался покупать нефтяные вышки и острова. Я просто хотел жить и наслаждаться жизнью. И занимаюсь этим до сих пор.
- Но во Франции болельщики не лучше.
- Только несколько сотен отморозков. Фаны больших клубов. Да и темперамент у французов не такой. Во Франции я был счастлив. Объездил всю страну, играл в свое удовольствие. В сборную меня больше не звали, ведь я и не словенец. Времени было полно. Там, на пляже, я познакомился с чудесной девушкой, мы любили друг друга. А сейчас дружим.
- Идиллия! Налей мне еще! Ни о чем не жалеешь?
- Нет. Я путешествовал, влюблялся, играл. И ни разу не пожалел о своем решении. Пусть для кого-то это цель и мечта. Мне всегда казалось, что такие ребята любят себя в игре, а не саму игру. Я не робот. Я человек, а уж потом – футболист.
    Я молчал и потихоньку напивался. Зоран, казалось, следовал моему примеру, но через несколько минут он заговорил совершенно трезвым голосом.
- Конечно, ты можешь сказать, что я мог закончить в лучах славы, а не в немецком подполье. Это было бы справедливо, если бы я оказался здесь из-за денег. Но это не так. Деньги у меня есть. С возрастом я стал играть не так, как в молодости. Тем не менее, у меня были предложения и от более серьезных клубов. Но там я бы сидел на лавке. А я хочу играть. Среди таких хороших парней, как ты. И не делай вид, что ты шокирован больше, чем на самом деле. Ты ведь понимаешь. Если пастух гонит стадо на вершину, утверждая, что там больше травы, тебе совсем не обязательно быть среди баранов.
Я вздохнул.
- Конечно, я понимаю. И Ты молодец, Зоран. В какой-то степени я даже завидую тебе. Но, друг, это же был мадридский «Реал»!!!
И мы рассмеялись.