КОСМОБОЙ.

Рассказывает Теркин

Кто я? Каждый из нас должен однажды поставить этот вопрос перед собой. Кто я? И тут без разницы старик ты или юноша, вчера сбривший первый пух над губой. Дело не в возрасте. Думаю, к таким вопросам человек приходит не от прекрасной жизни. Возможно, кому-то так и не придется задать себе этот, безусловно, главный вопрос. Я – лучшее тому доказательство. Моя мама говорила мне: - Ваня, ты когда-нибудь повзрослеешь? Сейчас ее нет рядом, но если бы была, я бы ей сказал: - Я ребенок, мама, что тут плохого?
Пьяный, я сижу на заднице, опираясь на стену местного бара, и рассматриваю свое отражение в луже чьей-то мочи. Мне плохо. Земля словно ковер, с которым играет великан, норовит перевернуть мир. Меня тошнит. Музыка недавно приятная для ушей теперь превращается в нескладную, режущую мозг какофонию. Все вокруг пляшет и двоится. Я напрягаю зрение, вглядываясь в своего визави. Полутьма скрывает его очертания, однако борода и глубокие морщины выдают в нем старика.
- Мы разные – кричу я ему, брызгая слюной – ты это не я!
Из бара выходят парни в форме и, смеясь, начинают отливать.
- За родину – кричу я им, тряся полупустой бутылкой с дешевым пойлом – мать нашу!
- Старичок, ну ты блин и крут, - один из парней показывает на мою форму – с кого снял? - Может с нами? В армию?
- А что, дед, стряхнем с тебя пыль, наденем памперс и в бой – продолжает другой. – Пока враг будет ржать, мы обойдем его с тыла. Соглашайся.
- Меня оскорбили. Я сую руку по локоть в горло. Раздается первородный рев. Вся гадость выходит из меня.
- Да ты смотри, у деда кроме смеха и другие приемы в арсенале имеются – продолжают поддерживать меня парни. От веселого молодецкого ржача их глаза превращаются в щелки.
Я ополаскиваю гланды вонючим бухлом. Остаток выливаю на голову и растираю. Уф, вроде легче.
- Это тебя мама так научила? – спрашивает паренек картинно посовывая в свой рот кулачок.
У меня начинает дергаться правый глаз. Прямо скажу – это плохой признак. Пока я договариваюсь с разбушевавшимся глазом, стеклотара улетает в направлении грубияна, который спрашивал про мою маму. Раздается звук столкновения пустой бутылки с пустой головой. Минус на минус получается плюс в виде быстрорастущего багрового рога. Детине хоть бы хны. Стоит себе и хмурится, соображая, кто его обидел.
- Да это старик, кинул – верещит второй – мочи его!
Единорог срывается с места, подняв столб пыли и прыгает на меня. Он обхватывает меня сзади, сцепляет руки в замок и начинает слушать треск моих ребер. Его секундант с подлыми выкриками: - замочу, суку – прыгает вокруг и пристраивает свои нежные ладошки к моей грудной клетке. Получается смешно. Пока массажист хмурится недовольный моей улыбкой, я впечатываю оба свои берца 43-размера ему в харю. Парень закатывает глаза от удовольствия, раскидывает руки по швам и отправляется в глубокий нокаут. Отмечаю эту небольшую победу сильнейшим гудком.
Знаю, что вы думаете по этому поводу. - Мужик ты дожил до почтенных лет, а ведешь себя как… ну, в общем,… твоя мама была права. Вот что вы мне скажите. Но не спешите судить.
– Да, ты что б…дь, о…ел? – парень бросает меня и разводит руками, демонстрируя крайнюю степень возмущения.
- Да нет, сынок, просто я пленных не беру – разворачиваясь, говорю я и даю парню урок жесткости в виде крюка в челюсть. Мой волшебный единорог мешком покрывает землю, вызывая небольшое землетрясение. Мне его почти жалко.
Неожиданно звук рока из бара становится громче и сумрак, разбавленный запахом мочи рассеивается светом, льющимся из двери. Как в театре свет выхватывает два отдыхающих тела. В проеме один капитан, с которым мы спорили в начале вечера. А за ним компания из дюжины человек. Кто-то замечает загорающих и недоверчиво вздыхает.
- Я вам говорил, что с ним будут проблемы – говорит капитан, кривя свое синее лицо.
Я вам объясню, что имеет в виду капитан и почему у него синее лицо. Начну с того, что спор вышел глупый. Ну а с другой стороны, какой спор не глупый? В общем, я быстрее него допил бутылку и, как было уговорено, приложил опоздавшего по лицу. Ну, если быть точным, договаривались мы бить по макушке, а я приложил его повыше бровей, поэтому он сейчас и напоминает верховное индийское божество в ярости. Честно говоря, я мог бы и не бить, но никто ведь не заставлял его трепаться, что мы пьем лучшее пойло в галактике.
- Мужики – говорю я, одновременно нагибаясь и поднимая бутылку – капитан опытный человек, не пропускайте его слова мимо ушей.
- Хм, дед е…ый на всю голову, лично мне лень его п…ить – доносится до меня роскошный бас одного молодца – не знаю как вы, а я пошел, хочу еще сегодня страйк выбить.
- Страйк это можно – улыбаюсь я и кидаю бутылку в любителя боулинга. Бутылка вдребезги – зрители в восторге, кегля в нокауте. В дверях возникает небольшая заминка. Я разбегаюсь и бью головой капитана. Он всхлипывает и оседает. Боковым зрением замечаю юркого солдатика в стойке, который выцеливает мою челюсть. Нельзя упускать такого из виду. Так куда он делся? Пока я провожу операцию по изменению носа одному толстяку, юркий солдатик подныривает под руку и угощает меня апперкотом.  Аплодирую в полете. Пока лечу, получаю удар ногой в голову. Ну, это уже чересчур. Вскакиваю на ноги, вправляю вывихнутую челюсть и оглядываюсь. Ага, один ухмыляется. Нехорошо, подлец, бить летящих!
- Дедуля, а с тебя не хватит на сегодня? – замечает мой взгляд подлец.
Я, молча, достаю одну штуку, которая есть у мужчин, и является предметом зависти женщин и тщательно поливаю супостатов. Надо видеть их остолбеневшие лица.
- Я не понял – подлец оборачивается к товарищам – что это было?
Теперь пощады не жди точно, а посему я с воплем отчаяния впечатываю хук подлецу в глаз пока он раздумывает, как себя вести, если тебя обоссал старый мужик.
Озверевшая толпа кидается на меня. Стихия меня переворачивает, перемалывает и выплевывает. Все счастье длиться секунд 30. По ощущениям напоминает путешествие в центр гигантской стиральной машинки. Советую, если хватит мужества. Неплохо снимает стресс.
- Б…дь, крепкий п…ас – доносится до моих перекрученных ушей восхищенное цоканье – может ну его на х…й?
Я оседаю на задницу и ощупываю голову на предмет потерь. Не хватает пары передних зубов, сломан нос ну и сотрясение, куда без него. Для ветерана моего масштаба это как ладошкой по попе. Сейчас главное что я на шаг ближе к своей цели.
- Ну что гусары – улыбаюсь я, нащупывая булыжник – кто у вас самый крепкий?
- Э, дед, хватит – слышу я голос позади себя и судорожно оборачиваюсь. На середине маневра голова прогибается от удара тяжелым предметом. Судя по звуку и звону в ушах это металлическая бита. Стратегия великая штука! Хватаюсь за ноги Наполеона, чтобы не упасть. Перед глазами все плывет.
- Полковник Коул – говорю я, проваливаясь в обволакивающую тьму – вы его знаете?

*****

Рассказывает СЛАВА

- Слава, Славик, тише, тише, это сон.
Я рывком сажусь на кровати. За плечи меня держит капитан Карпов и озабоченно вглядывается в мое лицо.
- Опять мать снилась…? Капитан щупает мне лоб. – Ты звал ее.
Я отстраняю его руки. – Все нормально Андрей Иванович. Ерунда.
- Слав, может, я попрошу Лидию Сергеевну поговорить с тобой? – капитан отводит взгляд – все-таки в твоей ситуации помощь опытного психолога…
- Андрей Иванович, встретимся на завтраке – пресекаю я капитана. Ненавижу, когда меня жалеют.
- Ох, и колючий ты Слава – качает головой капитан. – Весь в отца.
Капитан уже давно вышел, а я сижу на кровати и разглядываю как свет, падающий из окна, превращает лежащую на полу пыль в волшебную пыльцу. Своего отца я никогда не видел. Когда началась война, он первым записался добровольцем. Сразу же попросил командование перевести его на самый тяжелый участок. Сектор Омега-7. Вы о нем точно слышали, не могли не слышать.  А год назад мы с мамой получили маленькую желтую бумажку. Отец геройски погиб спасая жизнь сослуживцам. Подорвал себя вместе с ублюдками. Вполне в его характере. Смерть вдали от семьи, на планете с непроизносимым названием. Ради чего? Он даже тело после себя не оставил. Если честно, я его никогда не понимал. А вот мама. Она всегда говорила о нем с горящими глазами, называла «мой герой». Когда отец уходил на войну, мама едва не ушла за ним. Она жить не могла без него, понимаете? Так сильно любила. Сегодня мама мне опять снилась.
В общем, однажды в дверь к нам постучали. Незнакомый военный, представившись капитаном Карповым, сообщил об ужасной гибели отца. – Мы удачно выполнили разведывательную миссию – рассказывал Карпов – и отходили к месту сбора, когда наткнулись на крупный отряд противника. Если бы не ваш муж – Карпов снял берет - …Вы знаете, двадцать человек обязаны ему жизнью. Он ни секунды не раздумывал, как поступить. Он настоящий герой.
Потом мы пили чай с лимоном и слушали военный вальс. Капитан рассказывал об отце, о его веселом характере и твердой руке. Но, по-моему, до мамы его слова не доходили. Она сидела на стуле, свесив руки, глубоко погруженная в себя. А когда капитан собрался уходить, она спросила что ей теперь делать. Капитан растерянно улыбнулся. А мама выхватила пистолет у него из кобуры и выстрелила себе в голову. Так с кровавого пятна на голубых обоях и звуков вальса началась моя самостоятельная жизнь.
Я встряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Что-то совсем расхотелось завтракать. Напяливаю джинсы с футболкой, сую ноги в кеды и на улицу. Теплый ветерок впивается своими воздушными пальцами в мою нечесаную гриву, пытаясь, навести порядок, пока я через весь плац иду к гаражу.
Меня интересует накрытый полиэтиленовой пленкой  пятиметровый истукан у дальней стены. Пленка оказывается на полу, и вид тусклого покореженного металла заставляет мое сердце учащенно биться. Это десятитонная махина, отдаленно напоминающая человеческую фигуру, боевой робот регулярной армии, списанный еще 10 лет назад. С тех пор и пылится здесь. Мы назвали его «носорогом» за его уродливость. Он неисправен. Но я вожусь с ним с тех пор как он здесь, чтобы занять себя. Сначала думал, что смогу починить его, а потом добрался до блока зарядки и расстроился. Там все к чертям выгорело.
Я забираюсь на махину и открываю грудную панель. Если бы мой вздох мог что-то изменить! Еще один день коту под хвост.
- Ты проводишь здесь дни напролет – голос Карпова гулким эхом отдается от стен гаража – неужели это так важно для тебя?
- Нет, Андрей Иванович, просто пытаюсь не сойти с ума. Я даже не оглядываюсь. Вообще-то такой человек как Карпов заслуживает большего уважения, но.…Всегда есть какое-то «но».
- Я отнес завтрак тебе в комнату – говорит мне в спину капитан. И еще… я тут разговаривал с механиком, он сказал, что это может тебе пригодиться.
Я оборачиваюсь. В руках у Карпова так необходимый мне блок. И, похоже, рабочий!
- Андрей Иванович, вот это да! Вот, спасибо! Где вы его достали? – я чувствую, как слюна капает по подбородку.
- Ну-ну, Слава, тише, из штанов не выпрыгни – улыбается капитан – вся часть знает о твоей страсти. Так что скажи спасибо…
- Товарищ капитан, разрешите доложить! – прерывает наш разговор подбежавший сержант.
- Давай – кивает недовольный Карпов.
- Сообщение с орбитальной