вируса: жить за чужой счёт.
Сделав эти выводы, Павлик обратился к напарнику: «Вовчик, ты со мой?». – «Да», - услышал он в ответ.
- «Тогда прыгаем в катер и рвём прямо по курсу от проделанной бластером двери-входа к центру «яйца», я уверен - там мы найдём то, что там нужно». После этих слов они прыгнули в катер, закрыли дверь и Павлик направил своё маленькое судно прямо сквозь проделанную бластером дыру внутрь яйце-шара. Он включил прожектор. Луч света рассеивался в окружающем густом тумане, но позволял видеть в этой пелене тоннель-направление, пробитое зарядом бластера. Этот тоннель достаточно быстро затягивался окружающим веществом, которое по консистенции напомнило решительному Павлику … сопли, а воспитанному Вовчику кисель. За их спинами проход, проделанный бластером и расширенный самим движением катера, тоже зарастал упомянутым веществом.
Катер замедлял свой ход, его тормозила окружающая материя – начинка яйца. Катер, как таран, уплотнял перед собой этот студень и вскоре совсем не смог перемещаться. Тогда Павлик сдавал назад и снова с разгона врезался носом катера в массив белка. И так снова и снова. Они пробивались в окружающем пространстве, как горнопроходческий комбайн в горизонтальной шахте, только вот за ними пробитый штрек хоть и медленно, но зарастал снова. Павлик вел свой корабль по компасу, надеясь выйти к центру всего этого образования. Впереди была полная неизвестность, да и путь назад, возможно, окажется отрезанным. В такой ситуации оставалось только петь и оба храбреца, не сговариваясь, затянули: «Наверх, вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает…».
От героической песни настроение поднялось, душа рвалась к подвигам, и они их совершили, но по порядку…
Катер упёрся в какую-то преграду и после очередного разгона не хотел пролетать дальше ни на метр. По приборам они прошли примерно до центра этого сплющенного яйца – около 500 метров, - и возможно, перед ними уже была их цель – ядро, оно же «желток» враждебной субстанции. Вовчик поводил по сторонам лучом прожектора и точно: они упёрлись в некое шарообразное образование диаметром в несколько метров.
Парни вылезли из катера – вокруг простиралась белесая мгла, их окружала вязкая слизь-кисель, но двигаться в ней, хоть и с трудом, было возможно. Они подгребли к этому шару. Оболочка, или же «скорлупа» этого внутреннего яйца не была твёрдой – она поддавалась движению руки. Вовчик ткнул в неё копьём, и оно легко прошло вовнутрь. Тогда Вовчик сунул сквозь эту преграду руку – в комбинезоне и в перчатке – рука, хоть и с некоторым сопротивлением, но тоже преодолела сопротивление оболочки.
Тогда Павлик скомандовал: «Вова, в сторону!» и поднял свой лучемёт. Он ударил лазерным лучом по препятствию, выжигая по контуру отверстие достаточное, чтобы пройти им с Вовчиком. Толщина «скорлупы» оказалась довольно существенной – с ладонь – но не для лазера. Закруглив контур, Павлик толкнул вырезанную им часть стенки, и она отвалилась вовнутрь. Там всё пространство было заполнено тем же «киселём», что и снаружи во всем космо-шаре, разве что еще гуще.
Фонарики на шлемах ребят выхватили в центре этого – ну, наверное, помещения – сидящую фигуру, весьма похожую на человеческую. Павлик отложил лучемёт и достал бластер, Вовчик тоже и они оба направили своё оружие на эту фигуру. Они оба были примерно одного роста, в одинаковых комбинезонах-скафандрах и шлемах с тонированными очками-забралами – то есть разобрать со стороны, кто из них - кто было невозможно. Но вот что произошло далее.
В окружающем скользком тумане-полумраке (всё-таки свет полуденного солнца Регул-Альфа с трудом проникал сюда сквозь все оболочки и начинку «яйца») было видно, что сидящая фигура поднялась и пошла на Павлика, простирая к нему руки. И вот вдруг, чего уж никак нельзя было ожидать ни в каком кошмарном сне, Павлик (и Вовчик тоже) услышал: «Паша, Паша, сынок, это же я – твоя мама…».
И действительно, перед ребятами стояла мама Оля в своей обычной домашней одежде и протягивала руки к Павлику. Тот замер, остолбенел, а мамины руки всё тянулись и тянулись к нему, чтобы обнять любимого сыночка и прижать к своему сердцу после долгой мучительной разлуки.
Но не зря мальчик Вова посещал астрономический кружок и любил физические опыты – он пришел в себя первым. «Пашка!» - возопил Вовчик, - «Пашка! Это не она, это не тётя Оля, это голограмма – смотри, у неё ниже колен пиксели глючат!».
Но тут же рядом с мамой Олей материализовался образ какого-то плешивого мерзкого старикашки с пухлыми розовыми щечками и крысиной мордочкой – Вовчик узнал в нём один очень не любимый им персонаж и догадался что происходит. «Пашка!» - вновь закричал Вовчик, - «Эта яичная тварь влезла тебе и мне в башку, подсмотрела что там и как, и сгенерировала в виде голограмм образы, о которых мы думали в последнее время. Не верь ей! Бей!».
Но Павлик стоял и по-прежнему видел свою милую мамочку, которая тем временем уже почти сомкнула руки на его шее и теперь тянулась губами к его лицу. Тогда Вовчик нажал на спуск своего лучемёта, и мгновенно в «маме Оле» и в стоящем рядом старикашке образовались оплавленные дыры. Обе фигуры задрожали, затряслись и растворились в окружающем киселе.
Павлик пришел в себя. На месте двух исчезнувших фигур осталась только одна, но выглядела она странновато даже для этого странного мира: над мохнатыми паучьими ножками возвышалась та самая крысиная голова старика со щёчками, которая еще через мгновение обратилась в мерцающий зеленоватый шар величиной с арбуз. Этот арбуз шмыгнул куда-то в дальний конец своего яйца-капсулы, шустро перебирая паучьими ножками, но зеленоватый отсвет от него оставался. Вот это и был хозяин «яйца» и всего вирусного шара, можно сказать командир и мозговой центр этого космического паразита.
Вовчик, недолго думая, выхватил из Пашкиных рук бластер и пальнул из него в сторону убегающего старичка-паучка. Разряд-вспышка и удар молнии пробивает дыру в оболочке капсулы и далее целый тоннель почти до внешней оболочки всего шара. Было видно, как по трассе молнии закипал белок всей этой студенистой массы и образовывались белые стены тоннеля, как в метро. Зеленый шар на ножках от удара молнии исчез, размазался по стенкам и теперь стекал небольшими струйками со стенок яйца. Струйки шипели, чернели и на глазах рассыпались в прах.
«Валим отсюда, Паша!», - Вовчик схватил все еще не пришедшего в себя до конца от свидания с «мамой» Павлика, прыгнул с ним в катер, захлопнув дверцу, и развернул глайдер носом в обратную сторону – туда, откуда они прорывались к ядру, к центру шара. Но этот ход был уже затянут кисельно-сопливой массой. Для упрощения ситуации Вовчик, сориентировавшись по компасу катера, вылез наружу, достал бластер, направил его в нужный азимут и нажал на спуск: молния рванула без задержек и пробила новый тоннель с белыми стенками, «как в метро». И вновь катер разгонялся, застревал, разгонялся снова и вонзался в уплотнившийся кисель. Все это время за их спиной что-то громыхало, по сторонам надувались и лопались огромные пузыри, белые клейкие нити сплетались в клубки, тормозя их движение, обзорное стекло залипало зеленоватой пеной…
Но проход всё уплотнялся, хотя, впереди становилось заметно светлее и оставалось совсем немного. Для верности Вовчик еще раз вылез из катера и еще раз выстрелил из бластера прямо по курсу. Реакция «начинки яйца» на этот раз была более бурной: сперва перед катером всё заклокотало (Вовчик еле успел нырнуть обратно в катер), разыгралась целая «сопливая буря», вокруг хаотично метались бесформенные сгустки чего-то… Но тут в себя пришел Павлик и скомандовал сам себе: «Полный вперёд!», - и катер продолжил, хотя и заметно медленнее, движение в этой массе на световое пятно впереди.
Они успели выскочить в пробитый бластером портал в оболочке и отлететь немного в сторону. Перед их взором предстала такая картина: весь огромный сплющенный холм, утыканный воронками-присосками, пришел в движение, сами воронки поникли как вечерние подсолнухи, из проделанной бластером дыры в оболочке слизь била огромным фонтаном, гейзером, заливая окрестные кусты и траву. В оболочке от дыры расходились трещины, они все увеличивались и увеличивались, сквозь них тоже вылетала наружу прозрачная жижа, на воздухе твердевшая и становившаяся черной.
На всякий случай ребята отогнали катер подальше. Огромный шар-яйцо, ставший при посадке сплющенным холмом, пытался оторваться от земли и подняться вверх, но подъёмной силы ему уже не хватало. Внутренняя масса клокотала и бурлила, её потоки, вырываясь наружу, сперва чернели, а затем затвердевали до состояния вулканического стекла. Это «стекло» дополнительно удерживало оболочку шара от подъёма, оболочка начала рваться, несмотря на всю свою пластичность, выплёскивая наружу свой студень все больше и больше, пока, наконец, всё это огромное создание (или сооружение?) не обмякло, пока оно не начало сдуваться, как проколотый мячик, и вот оно окончательно свалилось вниз, на землю.
Мир после победы.
«Похоже, оно сдохло!», - констатировал «доктор» Вовчик смерть пациента. Они помогли друг другу с Павликом снять скафандры и вернулись к санаторию уже в качестве победителей космического монстра. Там к ним присоединились Катенька, Плюшка, робот Ай и Шарик.
Пока победители рассказывали о своих приключениях прошел час-другой, и вот – нате, включился и заговорил Ай. То есть, его дистанционно включили свои, с океана. Смысл их сообщения был такой: экипаж подводного корабля, как и всё прогрессивное человечество (люди тэнь) восхищены подвигами ребят, которые теперь навеки войдут во все учебники истории, ботаники, астрономии, биологии, космогонии и прочая, и прочая…, а в каждом городе им будут установлены памятники и монументы.
Тут же со стороны моря на пляж выплыл очередной шар-контейнер. В нём оказались всякие приборы непонятного назначения, а также колбы, пробирки, реторты – полный набор юного алхимика. Когда все собрались на берегу, робот Ай принялся делать соскобы лопаточкой с кожи ребят, с их одежды, попросил каждого кашлянуть в отдельные колбы, потом поскрёб кусты, не забыл взять соскоб со своей груди и накачал воздух в насос. Пытался взять анализы и с Шарика, но тот не дался. После чего робот принялся что-то колдовать с приборами, присланными с подлодки. Понятно, что он пытался анализировать самих ребят и всё окружающее на предмет наличия вирусов деэволюции. И вот через некоторое время он выдал результат – отрицательный! Вирус более не обнаруживался, он – по образному выражению Вовчика – сдох!
Из морских глубин тут же начало всплывать нечто большое и шумное – это была исследовательская подлодка мастера Дюка. В отличие от земных кораблей подобного назначения здешняя подлодка имела множество иллюминаторов и разных надстроек помимо рубки. От подводного корабля отделилось несколько катеров, поплывших к берегу.
И вот, наконец-то, состоялась встреча двух цивилизаций! С катеров сошло несколько фигур в защитных скафандрах и шлемах. Шлемы были сразу сняты и из-под них показались
