расстрелы насильников за неоднократность поведения. Как начинаешь поднимать дело подобного любителя немок, так он чаше всего из обоза и в прошлом сиделец, причем за воровство, убийство или тоже изнасилование.
Прошедших штрафроту часто распихивали по различным обозам. И там их было повышенное количество, бывших сидельцев. В обозе и оружия почти не было - одна винтовка на десять человек. Поднимут личное дело, посмотрят и под трибунал, а там реально расстрел. Несколько таких дел было при мне. Сидельцы-уголовники могли влиять на других бойцов, все-таки воровская среда –специфическая. На приказы власти плюющая. Об расстреле обязательно доводилось до сослуживцев. Это сдерживало некоторых.
В элитных подразделениях насильников, практически, не было. «Наших фрау», проживающих за внутренним двориком, никто не трогал. Иногда они приносили какие-то вещи поменять на продукты. Но история с замазюканными шоколадом немецкими детьми и последующим доносом на меня, оказало влияние на всех. Старались с ними вести себя как можно более отстраненно. Не обижали, подкармливали, но практически не общались, по одиночке в их дом не ходили. Может и не зря генерал
«Смерша» так открыто прочитал донос, поставив всех в определенные рамки поведения».
Я знаю отношение отца к обозникам. Именно благодаря им, отец чуть не погиб, везя на мотоцикле приказ из Штаба армии в дивизию. Есть какая-то жесткая насмешка судьбы: выжить во всех боях своей дивизии, выжить даже вызывая огонь на себя при битве на Одере, но чуть не отдать богу душу 9 мая 1945года, везя на немецком трофейном мотоцикле приказ из Штаба Армии в свою дивизию. Правда в Штабе сунули стакан спирта и отказаться было нельзя, так как День Победы. Видимо и мотоциклисту тоже налили. А впереди по дороге лесной шли обозники с тяжеловозами. То ли лошади испугались мотоцикла, то ли боец не справился, но случилась авария, отца выбросило из коляски. Лошадей понесло, и большой тяжеловоз наступил на ногу, раздавив колено. Обозники, вместо того, чтоб
доложить о случае, оттащили солдата и офицера, обоих в беспамятстве, подальше от дороги, и бросили в овраге. В дивизии поиски организовали только на следующий день, выяснив, что с приказом офицер не доехал назад. Нашли сначала солдата, а тот придя в себя в медсанбате, стал настаивать на поисках офицера. Нашли офицера, но большая потеря крови и кома несколько дней показывала, что надежды на выживание практически не было. В штабе дивизии даже выпили за помин души,
может потому и выжил. Потом, в медсанбате чуть не отрезали ногу выше колена, но очень пожилой еще дореволюционный доктор рискнул сложить остатки коленной чашечки и получилось. Но колено практически не гнулось. Долечивался в госпитале в городе Лодзь, где и случилась драка с поляками.
Как бы то не было, но отношение отца к немцам, выработанное в ходе войны и победы, оказалось более уважительное, чем к полякам. Потому что, немцы – народ крайне дисциплинированный и если приказ о сдаче подписан, то сдача идет организованно и спокойно. Еще в воспоминаниях отца есть встреча с американскими частями- соседями по Берлину и распивание с ними спирта сначала на нашей, потом на американской территории. Бордель на американской территории работал активно с музыкой на всю округу.
Субъективные воспоминания отца вполне соответствуют найденным документам военного периода. Воспоминания довольно интересны и ими хочется поделиться, реальными воспоминаниями реального участника Великой Отечественной Войны. Вечной им памяти, этим героям прошлого! И спасибо за все!
