президента, когда он писал это, будучи председателем правительства, а тексты оплачиваемых материалов из Усть-Алданского улуса я и не считала. Это моя работа. Редактирование материалов других журналистов, правка – это всё рутина, и это не смертельно.
Когда мой шеф заставил написать объёмный материал об Е.И.Михайловой, основываясь на публикациях другого журналиста, мой внутренний цензор забил тревогу. Написать-то я написала – по-своему. А подписаться должна была именем известной журналистки, обладательницы премии «Золотое перо» (по словам Н.Кривошапкина) С.Аммосовой. «Этот материал должен выйти», - настаивал он. Он добавил в мной написанный текст интервью Аммосовой у Е.И.Михайловой, не знаю, какого года. Я бы, может, пропустила этот эпизод, получи за Аммосову гонорар. «Ты не будешь получать гонорар. В первом номере никто не даёт гонорар».
С этого момента мы начали ругаться из-за денег. К тому времени он поселился у меня дома. Я для него стала не только ответственным секретарем, штатным журналистом, но ещё и нянькой, зеркалом, поваром и т.д. Такое впечатление, что мой рабочий день длится все двадцать четыре часа. Зарплата моя с пяти дошла до десяти, потом до пятнадцати. За пятнадцать я должна была делать всю рутину, бегать по инстанциям, не считая того, что должна была терпеть его дома. А ещё найти минимум пять клиентов-рекламодателей. При этом я не должна устраиваться на другую нормальную работу. И получать эту свою кровью и потом выстраданную зарплату раз в два месяца. С большим трудом мне удалось добиться ежемесячной выплаты (правда, её полностью ещё не получила).
Я бы промолчала, потерпела, но он буквально достал меня. Заселился в моём мозгу. «Ты с кем это говоришь по телефону?», - это, как минимум. Он контролировал каждый мой шаг, буквально не давал дышать. Моя жизнь превратилась в ад. Да я бы давно была замужем, зная о том, насколько же я терпелива. Он решил превратить меня в тень, зомби? Я с огромной радостью уходила от него в сон, и слава тебе, господи, он там не доставал. Правда, пытался вытащить меня и оттуда: «Не спи, твой начальник пришёл, накорми, напои меня». За ужином я должна была выслушивать о том, какой же он умный, хитрый, бесподобный. И не молча. «Ведь правда, я же такой?»-- и я вынуждена была соглашаться на всё, лишь бы мозгоед отстал. «А ты, оказывается, тоже о себе думаешь. Все говорят, что эгоист это я».
И так день за днём мне пришлось выслушивать о том, кого он на этот раз облапошил, очаровал: «Даже странно, все с радостью отдают деньги, лишь бы быть напечатанным в моём журнале. Главное, деньги и ещё раз деньги». «К осени я куплю машину, затем квартиру», - это не мечты, это реальность. Судя по тому, как не только частные лица с его родного улуса, но многие министерства и ведомства заключают или намерены заключить с ним договор, он далеко пойдёт. «Я в этом году получу «Золотое перо», заслуженного я уже получил. Хочешь, и для тебя что-нибудь выбью? Всё схвачено, везде меня знают». Что перо золотое, он и звание народного писателя намерен получить, в будущем.
Как-то вечером заставил позвонить Яне Угаровой: «Хочу дать один материал об одном человеке». «А в чём ваш интерес?». Чуть замявшись, я отвечаю: «Он мой начальник». «Вот с этого и надо было начинать». «Если это тот человек, о котором всё время говорит моя мама, то советую нацелиться на посленовогодний номер», - заканчивает разговор редактор «Журфикса». До этого мой босс успел «обработать» её маму. И он начинает трезвонить всем: «Сама Яна Угарова очарована мной и предложила напечатать обо мне в своём журнале!». Если такого рода материал выйдет на страницах популярного журнала, считайте, что меня спрессовали, купили и т.п.
Меня смущало то, что уже в первом номере журнала большинство материалов или перепечатка, или обработанные на свой лад материалы, уже ранее опубликованные. На то шеф восклицал: «Мой протеже (имя слишком известное) советует, в каждом номере публиковать материалы об известных политиках, звездах, а простой народ тогда сам понесёт денюжки». Под конец я поняла, что именно тот человек надоумил моего шефа взяться за это дело: «Нельзя зарывать такой талант, надо использовать его с умом. А при зарплате двадцать тысяч ты по любому не заработаешь ни на квартиру, ни на машину, говорит он». «Он ещё много чего говорит, да я пока в денежных делах не очень. А сам он воротит такими делами. В данный момент ждёт назначения на ответственный государственный пост. Будучи ещё студентом в Турции, он открыл благотворительный счёт в пользу жителей г.Ленска, пострадавших от наводнения, и деньги потекли со всего мира. Вот он отдал республике лишь одну треть, а на оставшиеся средства купил себе здесь три квартиры», - шеф готов говорить всё обо всех, лишь бы говорить.
Вначале я не очень обращала внимание на его болтовню о том, что почти вся наша элита погрязла в таких делах… что лучше об этом промолчать. Упоминал имена известных людей. Впрочем, это всё у всех на устах, но на уровне слухов. Но с некоторых пор я начинаю верить всем его сказкам… Ведь, как оказалось, что он сам такой, и вращается среди себе подобных.
Текли дни, мне становилось всё хуже. Так себя, наверное, чувствовали рабы. Но человек так устроен, что ко всему привыкает. Меня даже не очень возмутило то, что он мне предложил: «Хочешь благословения самой Эджий Доры? Напиши за неё «алгыс» и оно снизойдёт и до тебя». Кишка тонка, чтоб сочинять алгысы от имени таких людей. И какой толк от «моего» благословения? В итоге он обещал сам написать.
От меня ничего не скрывал. О том, что деньги занимает «полезным» людям, оплачивает кредит матери. Как-то захотел себе норковую шубу. Я кое-как отговорила его, мотивируя тем, что живу в неблагополучном районе, за такой прикид можно и головой поплатиться. И он ограничился норковой стриженой шапкой. Он просыпался с мыслями о своём журнале, считай, денежной корове, и засыпал с такими мыслями. А я хотела навсегда забыть и о нём, и об его журнале. Сам журнал обещал быть интересным, ведь у него важная миссия по увековечиванию дел деятелей целого века («Уйэ» с якутского переводится, как век). «Согласись, что я красивее твоего любовника, сына», - он не останавливался. «Я хитрый. Я себе на уме», - для него других словно не существовало. Под конец оказалось, что мою злополучную зарплату (часть я успела выпросить по частям заранее) платить нечем: «И так я многим должен. Матери отдал, последние четыре тысячи пропил. А тебе, интересно, за что зарплата?». Разумеется, рабам зарплата не положена.
Я бы, может, и не такое терпела. Но он переспал с моим бывшим любовником (или только сделал ему минет, оба утверждают, что большего интима и не было). Он изложил это в подробностях, открыто смеясь надо мной. Ведь предпочли не меня, а его неотразимого: «Ты бы присоединилась, была бы групповуха». Ещё одно очко в пользу моего героя. Он не только не скрывает сам факт, но и гордится этим: «Ты бы знала, сколько людей мне ежедневно звонит, предлагая интим на кожаных диванах. Но я предпочитаю в возрасте, и мужчин, и женщин. Это же деньги! Ради денег я готов на многое. А ты не знала? Ведь красивые молодые парни все такие. А у твоего опыта маловато». О том, что мой бывший ещё его отлупил, деньги взял, он ни словом не обмолвился. И о том, что чуть раньше он моему знакомому предложил минет и послал смс-ку «Давай, перепихнемся, и чтоб она не знала» тоже. Тот, в отличие, от любовника, вежливо отказался.
Не раз мой босс хвастался: «Я зарабатываю на жизнь со школы, у мамы денег не просил. Почему твой сын не такой?». Да, мой сын не такой, и я считаю своей обязанностью обеспечивать его до окончания учебы. Надеюсь, он не будет меня упрекать в том, что норковый прикид ему не купила, что жила, как жилось в наше непростое время, что ради денег не пошла ни на что… Интересно, в курсе ли мать моего босса, что его сын гордится такой стороной своей блестящей жизни? Наверное, не подозревает, какого рода деньгами оплачивает сын её кредиты. Или деньги, и на самом деле, не пахнут?
Мне не хочется верить, что все такие. Мне воспитание не позволяет, я и многие другие – дети другого времени. Мой босс годится мне в сыновья, и это я виновата в том, что своим потаканием косвенно подталкиваю его к ещё большей глубины пропасти. … Но хочется верить, что золотая молодёжь всё же не такая, а иначе как? Каково же наше завтра? Может, другая, более могущественная нация может себе позволить такие «шалости», для нас, при уже наметившемся демографическом кризисе, это равно катастрофе. Мужчин и так не хватает. Если мужчина не совсем мужчина, то дефицит уже на лицо.
«В чём секрет Кривошапкина? Сочетание таланта, успеха, харизмы и удивительной работоспособности. Он живёт, чтобы писать. Нет большего несчастья, чем писать, чтобы жить… Кривошапкин – это ещё уверенность в себе, настырность во всём, умение отключаться и вовремя включаться, здоровая амбиция, открытость и вместе с тем некоторая отстранённость. Мне кажется, что он больше писатель, а потом уже всё остальное. Он ещё не раз всех нас удивит, порадует. Мне есть чему у него поучиться, я рада общению с ним. Но есть одно маленькое замечание, от меня лично: надо ещё и жить, просто, беззаботно, ведь ему всего 22 года. Думаю, у него есть завистники, и будут всегда. С этим ему жить. Но я уверена, что за такими не угнаться, таких ничто не берёт – есть некое подобие брони…». Да, это писала я. А подтекст дописала сама жизнь… Мне бы хотелось, чтобы всё это оказалось всего лишь дурным сном, но когда босс уж совсем распоясался, я решилась на небольшую подлость – записала его откровения на диктофон. Жучок в моей квартире начал сливать свою же информацию…
Вот что происходит, когда талант меняют на деньги, успех и славу. Гении иногда рождаются, как дар божий. Божий дар не даёт ему права называться самим Богом. В чём секрет Кривошапкина, моего всё ещё босса? Не знаю… Может, он всё же жертва, а за ним стоят другие, он всего лишь марионетка, приманка для ещё больших денег? «Я готов переспать с … (уж слишком влиятельная личность)... тогда, может, отдельной статьей выбьем бюджетные деньги». Деньги не пахнут, даже те, которые дурно пахнут.
