В поисках себя или путь в Варанаси

света древнего Каши.
Я завтра уеду, а все это будет продолжаться вечно. Не хочу прощаться, но не обещаю, что вернусь. Хорошо, что Говинд до сих пор на связи, что есть и будут блогеры, жаждущие познать свое Варанаси. Тимур Сафаев говорил, что и они съездят в феврале в Варанаси.
Пасмурно и дождливо, темно и холодно было в этот день моего пребывания в священном городе, а в душе осталось тепло – от вечного света Каши, добродушия и гостеприимства горожан.
Если рождается новое «я», через очищение и преображение, то следует ждать и агонию. Ночь в Варанаси была ужасной – роды были трудными, сопровождались грозой и молнией, с лихорадкой и бредом. Единственный близкий и родной человек на всем белом свете и во Вселенной был так далеко. И до очередного громыхания небесного оркестра я успела вымолвить «SOS»: «Спаси меня, я в Варанаси…».
Спасла ли меня любовь за тысячи километров, Вселенная ли смилостивилась, или под волны чьих-то мантр я попала – выжила, выкарабкалась. Или возродилась для чего-то нового?



Я и так много написала, что дальше некуда, а после Варанаси много чего было. Прошла испытание холодом, голодом – доехала до Арамболя еле живая. Обычно я не переношу голод, до сих пор удивляюсь – как я смогла на трех автобусах в жару добраться до своего отеля. Что-то во мне изменилось – несмотря на голод, не хотелось есть. Пробовала покушать помидоры, да и они какие-то сладковатые. Только вода была, как вода.
Постилась я так до своего дня рождения. Планировала по-особенному отметить этот день, на какую-нибудь экскурсию хотя бы съездить. Но отменила все, даже банкет, ибо живот все еще крутило. И денег много оставалось, это грело душу. Один день рождения отметила в пути с Египта до Израиля, другой юбилейный на Ангкоре отмечала, пусть этот индийский мой день рождения будет простецким для разнообразия. Хотя он был уже накануне в Варанаси – рождение моего нового «я». И это новая Венера пока безгрешна, как дитя. До вечера следующего дня… Так мы уж устроены, что без этого никак. Если я есть не могу индийские сладости, это не означает, что я откажусь от других соблазнов.
В оставшиеся дни надо отдать дань традиции – подняться на Арамбольскую гору, выпить рома «Олд Монд» у океана, побродить между скалами в Свит-Лейке, посидеть у его озера, купить всем подарки, купить чемодан, попробовать новые фрукты, сходить на концерт Марьям, на близлежащие пляжи, как Мандрем, Ашвем и Морджим. Эти пляжи визуально красивее, комфортабельнее, но по мне Арамболь лучше. Своя деревня ближе и понятнее, этого не объяснишь. Идя по единственной дороге, увидишь Тимура на байке, на сансете ту же Ирину с подругами и многочисленными подписчиками, которые автоматически становятся и нашими знакомыми. Она меня благословила на поездку в Варанаси и по возвращению поинтересовалась моими впечатлениями. Пришло и мое время оказаться в ютубе.
Все-таки немного подкрепилась – в русском кафе, ибо масала встала поперек горла. Надя тоже мало ела, и я автоматически начала экономить на еде. Зато много чего купила еще, но вес багажа сказал мне «Стоп», хорошо, что собой я маленькие весы с крючком привезла. Антипохмелина еще купила, «Кумкумади» еще и еще, отличное для ручной стирки мыло «Тайд», какие-то сладости и упакованные специи в магазине. Пришлось срочно искать чемодан, посоветовали ехать в Мапсу за ним, и соседки Нади просили, чтоб я их свозила на рынок Мапсы за сушеными манго. Чемодан – это аргумент, а только за манго тащиться в такую даль – абсурд. Не хочется мне ничего кроме океана в последние дни, в итоге нашла огромный чемодан на арамбольском рынке.
Семь килограммов аюрведы мне обещают большие проблемы, как потом и получилось. Решила я часть лекарств отправить почтой. До остановки автобуса подвез какой-то иностранец на байке, а почта слева от нее на первом переулке направо. Там мне объяснили, что лекарства нельзя посылкой отправлять, и прайс какой-то нереальный. Но почему-то сказали, прийти еще раз после пяти, будто вечером уже можно будет отправить контрабанду. Потом оказалось, что хочу еще шапочку из конопли, непальские вещи, какие-то украшения, но я воздержалась, они здесь на родине не очень нужны. Зато на оставшиеся после Индии баксы (если курс там был 1:71 рупий, в Новосибирске меняла уже по худшему курсу – 1:61 рублей), я затарилась на Новый год, купила мебель.
Пора ставить точку, а как не хочется. Пишу и вновь оказываюсь там, где снега нет, где солнце падает в пропасть, чтоб возродиться вновь, где сбываются мечты, где все проще, понятнее. Если я, после того, что притворилась спящей при стуке в дверь, зная, что это ловелас Ловели пришел по мою душу, скорее, ему доступ к телу был нужен, после жести в Даболиме с моим перевесом в ручной клади, писала в путевых заметках: «Думала, уезжая, буду рыдать, а нет, все нормально. Эти десять дней вполне достаточно, каждому свое, но зимовать тут я бы не хотела», то сейчас все отчетливее вижу себя уже в Путтапарти. Если Варанаси – место силы, в нем магия жизни и смерти, где познаешь себя или рождаешься вновь, то в Путтапарти, на родине знаменитого Сатья Саи Бабы, где его волшебный ашрам и дерево желаний, возможно духовное перерождение. Вся Индия – место силы, мистики, потому она не отпускает, зовет и манит. Вот не хотела я лететь в Бангалор, а придется в следующий раз, ибо штат Андра прадеш находится рядом со штатом Карнатака . И туда дешевле (авиабилет стоит около 2000) и быстрее (лететь всего час) доехать с Гоа, чем в Варанаси. 
  Десять дней – очень мало, но впечатлений море. Как и в самом Аравийском море, одна волна эмоций не похожа на другую – ни пером описать, ни потоком слов передать. Надя из Омска рисовала океан, наверняка, дома закончила картину. Как она видит, не видит никто, я же только пишу, стараясь между строк закодировать некоторые детали, о которых знает или догадывается только Надя… А она, видать, потеряла бумажку с моим номером телефона, сунутую в открытое окно номера в ее отсутствие. Меня легко найти, стоит только кликнуть мое имя, гугл выдаст все мои тайны.
Если отныне имя мое будет ассоциироваться с Варанаси, я буду только рада.
Январь 2000.