Велосомелос - несколько штрихов к анализу стиля Юджина Велоса

Есть стихи, под очарование которых попадаешь незаметно, но надолго, если не навсегда. Вроде бы ничего в них нет из того, что способно поразить воображение, или всколыхнуть сильные сиюминутные ответные чувства. Их воздействие подобно незаметному, мягкому излучению, будто полны они невидимого света. Откуда этот свет – не объяснить. Но они приковывают внимание и долго ещё не отпускают. Такие стихи создаёт поэт, известный читателю как Юджин Велос. Псевдоним не случаен, продуман – как это бывает у поэтов, связанных с русским языком глубоким, кровным родством.

Поэтическая эстетика и философия поэзии

Стихи Юджина Велоса стоят как будто особняком, занимая своё – особенное - место в пёстром мире современной поэзии. По тематике они не претендуют ни на поэтический пересказ того, что происходит «вовне», ни на описание того, что происходит «внутри», в области человеческих эмоций.

Они не содержат отвлеченных философских конструкций, напрочь лишены пафоса или трогательной сентиментальности. Их невозможно назвать и злободневными: они не обличают явные или скрытые пороки мира, не развенчивают привычный быт современного обывателя, не ставят «проклятые вопросы бытия ребром».
Они далеки от причудливых игр звуков и смыслов, слов и знаков, символов и образов – не похожи на изящную, подчас изощрённую, игру, так хорошо знакомую нам по искусству модерна. Они чуждаются также остроумного юмора, тонкой иронии, гротескной усмешки, лёгкого сарказма или эксцентричной экспрессии - изысканного яда, коим изрядно приправлена поэзия эпохи постмодерна.

Стихи Велоса существуют как будто вне времени, автономно, и в то же время принадлежат настоящему времени так, будто их произносит для читателя добрый давний знакомый – в неспешной беседе, в душевном разговоре, где нет никаких камней за пазухой, нет преграды между собеседниками. Но в то же время есть некоторая естественная дистанция, не позволяющая сказать лишнее, не дающая подменить смысл сказанного всплеском эмоций. Эти стихи удивительно чисты, пронизаны разумным человечным началом, тихим светом, отличаются равновесием и особой, негромкой, но очень отчетливой, интонацией.

В чем притягательность стихов Юджина Велоса, невозможно определить в нескольких словах. Здесь всё: и образ, и его звучание, и неспешное, основательное произнесение поэтической мысли, и внятная, чёткая ритмическая структура, и ясная строфическая конструкция. Хочется отметить удивительную психологическую комфортность и звуковую гармонию. Такие стихи хороши для глаз, их приятно читать вслух, петь.

Велосомелос

Сам поэт, выбравший псевдоним – Велос, называет свою манеру поэтического письма «велосомелос».
Велос* (βέλος) – греческое слово, обозначающее «стрелу», «стремительность».
Мелос – ( μέλος) - связная осмысленная музыкальная интонация, мелодия, напев.

Мелос, согласно описанию Платона, состоит из трех частей: слова, гармонии и ритма. Таким образом, метод работы с поэтическим текстом приводит к особому звучанию, который можно определить как «стремительный напев», или – согласно определению самого поэта - «устная музыка».

Звучание поэтического текста Юджина Велоса – поток, поэтическое «легато», благодаря которому мысль-образ разворачивается в условном пространстве языка, связно перетекая от одного образа к другому, рождая мысль последующую из мысли предшествующей. В итоге возникает плавная, органически цельная речь, где невозможно переставить местами ни строки, ни строфы.

Это качество в современной поэзии встречается не часто: современная техника стихосложения тяготеет к фрагментарности, сегменты можно менять местами без ущерба для общего «поэтического полотна». У Велоса же процесс формирования стиха происходит не по принципу калейдоскопа или создания конструкции, состоящей из блоков, сегментов, ассоциаций, случайных сопоставлений или противопоставлений одного образа другому.

Стихи Велоса имеют иную природу: они именно «прорастают» из слова-зерна, подобно тому, как ветви дают живые побеги, прорастая друг из друга, или – как «прорастают» друг из друга мысли в неспешной беседе о существенных, важных вещах. Так может говорить учитель и ученик в буддийской традиции передачи опыта, когда каждое слово – ценно и необходимо для осознания следующих слов и понятий. Так могут беседовать два странника у костра в ночной степи. Переставить местами сегменты текста в таком стихотворении невозможно – настолько оно живое и цельное.

В стихах Юджин Велос очень редко предстаёт перед читателем в отъединённой от внешней жизни самости, и в то же время чувствуется авторская и личностная самодостаточность, автономность внутреннего мира поэта.

Лирический герой стихов Велоса не ждёт счастья, не грезит и не мечтает, не претендует на сочувствие, не жалуется на неустроенность или бренность жизни, не просит радости у окружающего одушевлённого и неодушевленного мира. Напротив – поэт сам готов делиться радостью, теплом, внутренней силой. Многие его стихи, кажется, обладают целебной энергией, очищающим душу эффектом – о таких стихах говорят: «Будто воды из родника напился»…

Интонация и смыслы

В этих стихах явственно слышится человеческое дыхание, живой голос, в них происходит постоянный диалог – духовный, душевный, наполненный счастьем общения с другой душой, с близким человеком или со случайным спутником, встреченным на дороге жизни.

Стихи поэта отличаются интонационной гибкостью, выразительностью, тщательно выстроенной фонетикой – звучат мягко, напевно, и в то же время – речитативно, как приглашение к беседе, неспешный разговор, преисполненный заинтересованности и теплоты - или радостное приветствие. Такие стихи буквально распахнуты навстречу читателю, будто обращены к нему лично.

Такая обезоруживающая доверительность интонации – явление не частое в современной поэзии, которой большей частью присуща некоторая отстранённость, холодность. Поэт искусно владеет приёмом аллитерации, иногда это мощное средство соединяется со словотворчеством – и возникает текст, который буквально со-творяется на глазах читателя, и сам читатель становится собеседником, равным поэту.

Пожалуй, самый яркий пример, семантически и фонетически отсылающий нас к образности Серебряного века – «Стихотворяне». Точнее – в этом стихотворении поэт не просто связан с традициями поэзии начала прошлого века, но обнаруживает глубокое родство с наиболее авангардной гранью поэтической эстетики той эпохи – и в первую очередь с текстами Велимира Хлебникова. Здесь все особенности поэтического высказывания, описанные выше – получают исчерпывающее воплощение, атмосфера стиха наполнена ликованием, радостью от ощущения встречи, а каждое слово – полновесно и ценно само по себе:

УТРОЕ ДОБРО…

Утрое добро стихотворяне —
Мудрые правнуки Велимира!
Утрое добро
российского Слова — словяне —
Ювелиры баяно языческой лиры.
Утрое добро силы утроит.
Слово в устах свой почувствует вес.
И стихосквОрец
заливистым свистом устроит
Разоблачение тучных небес.
Утрое добро, стихотворяне!
Утрое добро,
стихотворяне…

Пример более интимного обращения к собеседнику, где поэт делится радостью бытия – чудесная Amygdalus
Концентрат смысла содержится уже названии: *Amygdalus/метта бхавана**/ - это медитация, созерцание цветения миндаля (латинское название растения - Amygdalus, миндаль обыкновенный). Одновременно в названии доминирует имя финикийской богини - Амигдала, обладающей совершенной красотой. Есть и еще один «подсмысл»: амигдала, от греч.— «миндалина» — миндалевидное тело, часть головного мозга, которая отвечает за чувство страха. Смысл стихотворения - воспевание жизни, цветения в мире, где всё подвержено смерти, преодоление страха перед небытием - через слияние с красотой бытия, через обретение гармонии - того, что выше страха смерти.

AMYGDALUS*
/метта бхавана**/

Больше смейся, забудь о плохом.
Зацветает миндаль в Коктебеле.
В новосветском полусухом
Послевкусие этой недели.
Уподобясь медовой слезе,
Видишь, солнце стекает по скатам?
Коктебельской, давая лозе,
Засветится медовым мускатом.

Видишь, в сопках блуждают огни?
Слышишь, улей пчелиный всполошен?
Навещает холмы в эти дни,
Ставший гением места Волошин.
От сумы, от войны, от беды
По вселенным шагающий путник…
Там где посох оставит следы
Зацветёт оживающий лунник.***

Облаками укутан вулкан,
Волны, камни, цветы, самоцветы.
Спит и видит гигант – великан
На вселенские тайны ответы.
Чуешь, в камне живая душа,
Изливает себя, не тебе ли?
Оставайся, живи не спеша,
Зацветает миндаль в Коктебеле.

Жизнь имеет синоним, - "сейчас".
Мы с тобой соучастники счастья.
Наслаждайся, цветенью учась,
Вот увидишь, отступят ненастья.
В белой дымке долины, холмы,
То не цвет лепестков амигдала,
Это после злобящей зимы
Пенья ангелов нам не хватало.

Ну, так пей же очами до дна
Дней цветенья целебное зелье!
Бездна неба сейчас влюблена,
В бесшабашное наше веселье!
Пей за то, что в столетье лихом
Худо - бедно мы выжить сумели!
Не печалься, - забудь о плохом,
Зацветает миндаль в Коктебеле!



*Amygdalus – Амигдала имя финикийской богини, которая обладает неземной красотой. Ее цвет лица подобен нежному цвету лепестков миндального дерева.
**Метта бхавана - так на языке пали  звучит медитация цветения, взращивания (раскрытия, развития) любви.
***Лунник оживающий, или Лунник многолетний (Lunaria) Народными названиями этого растения являются лунная фиалка, лунная трава и месячник.

Юджин Велос


Здесь ощущение полноты жизни и духовного диалога присутствует непрерывно и подчёркивается привлечением внимания читающего: «посмотри», «забудь о плохом», «видишь (?)», «слышишь(?)», «Оставайся, живи не спеша…». Ключевые слова стихотворения – «Зацветает миндаль в Коктебеле». Вокруг этого образа постепенно возникает светлое семантическое «облако», расширяя картину «видимого» мира, воплощённого в поэтическом высказывании: образное ядро обрастает словами «медовый», «цвести», «жить», «выживем», «счастье», «живая душа»… Поэт как будто вовлекает собеседника-читателя в созерцание цветения, раскрывает его в поэтической медитации как образ счастья, приглашает почувствовать драгоценный миг, слиться с ним, самому стать этим цветением: «Наслаждайся, цветенью учась…» . Кульминацией стиха становится полное отождествление человеческой жизни со счастьем цветения: «… Мы с тобой – соучастники счастья…»
Ещё одна грань «русского Дао», столь присущего классической русской поэзии: жить «здесь и сейчас», вовлекая в радость бытия всё, чего поэт касается животворным словом.

Фонетика и стилевой приём липограммы

Поэт много работает над качеством звучания – подобным музыкальной кантилене, связным и мягким, плотным, осязаемым. В большинстве стихов это связано с особым техническим приёмом – липограммой, результатом же является сотворение липограмматического стиха.

Липограмма – особый приём написания литературного текста, который заключается в отказе от какого-то звука (буквы), иногда – от двух, трёх. Велос избегает звука «Р» - напряженного,