Господин Часы. Хоррор.

одышка. Непосильная физическая нагрузка изменила частоту дыхания.
- Ты устал? - Спросила Труба.
- Мне много лет. - Ответил Альбом.
Они присели под деревом. Густая крона не пропускала звездный свет. В темноте Альбом снял пальто и накинул его на попутчицу. При свете он не посмел бы.
- Долгая ночь. -  Труба закуталась в пальто.
- Время остановилось. А помнишь? В молодости ты была беззаботная. Любила праздники.
Труба прижалась к Альбому.
- Если бы я знала, что ты любил меня...
- Ничто не изменилось бы, дорогуша. Ты была привязана к музыканту.
- Сейчас мне хорошо с тобой. Мы отложили своё счастье на долгие годы.
- Если город исчез, я создам для нас теплое жилище. Дом будет в земле.  
- Почему в земле?
- Земли много. В доме будет очаг из сложенных камней. Умирая, города оставляют после себя камни. Груду камней. Помню войну и разрушенные постройки… В войну я был молод. В те годы мистер Зло забрал мальчика. Как же его звали?
Старуха сжалась. Её сердце хранило образы.
Женщина в ситцевом платье стояла у окна. Ветер раскачивал скрипучие качели. Вихрастый мальчик играл у качелей. Женщина скулила.
- То была собака. – Сказал старик. – У них была собака. Пес с желтыми боками. Ночами пес скулил. Летучие мыши кружились над псом. Собаке становилось страшно. Рэд забивался в угол.
- Собаку звали Рэд?
- Ты, правда, ничего не помнишь?..
Появилось углубление в земле. Вниз вели ступеньки, сделанные из старых досок. Старик и старуха, спустившись вниз по ступенькам, оказали в небольшой комнате. Стены комнаты были сухими. Пол был твердым. На твердом полу стоял крепкий стол. На столе находились два изящных фужера на тонких ножках. Через прозрачные стекла была видна красная жидкость.
- Вино? – Спросила старуха.
- Кровь. – Ответили те, которые явились. Скелеты с вывернутыми костями близко подошли к старухе. - Мы будем служить вам. – Сказали они.
Чужая кровь омолодила старуху.
- Еще. – Потребовала она.
Скелеты доверху наполнили бокалы. Их вывернутые кости производили шум и неловкие действия. Кровь закапала на пол. Просочилась через землю.
Старуха расплакалась. У неё отрасли волосы. Волосы-прутья, пронзив земляной пол, уперлись в ядро.
- Ш-ш-ш. – Шикнула старуха. – Мать говорит. Рассказывает, что её дети рядом.
Старуха заговорила не своим голосом:
«Кровь. Кровь. Тех, кто давно ушел. Кто не прожил счастливую и длительную жизнь. Я храню их тайны. Моих детей обидели. Их создали для любви. Они напрасно потратили свои жизни. Кровь всё помнит. Я пью их кровь».
Старуха встряхнула волосами.
- Земля. Я слышу тебя. – Голос старухи был глухой, как у петуха, которому свернули шею. Чтобы сломать позвонок, нужна ловкость рук. Пальцы должны быть крепкими. Движения быстрыми. Если неправильно произвести операцию, реакция птицы не предсказуемая. Неумелому забойщику трудно сломать шею.
Старуха захрипела.
- Что с тобой? – Спросил старик.
- Реки крови под землей. Кто-то должен остановить войну.  
Старик подхватил старуху. Вместе они закружились в танце. С юбки старухи посыпались сухие листья. Быстро листья превратились в пепел.
Пепел кружил по комнате.
- Еще не все. – Старуха прижалась к старику.
– Придет новое. Мы будем вместе. – Старик мечтал. В миг счастья старик не знал, что мечта не сбудется. Несбывшаяся мечта отяготит его жизнь.
- Мы будем жить в доме, который построишь ты.
- Я умею забивать колья.
Старик верил в чудо. Она была рядом. Тихая радость забралась за пазуху. Он хотел сделать её счастливой.
Исчез стол. Пропали скелеты. Землянка сравнялась с землей. Из-под земли пробился росток. Превратился в дерево.
У дерева, прислонившись к потертой коре, сидели старик и старуха. Оба были седые. Их руки тряслись. Их глаза слезились.  
- Отдохнул? – Спросила Труба.
- Да. – Кивнул Альбом.
Помогая друг другу, они продолжили путь. Послышался гул транспорта. Шум быстро распространялся по воздуху. Неподалеку от деревни были проложены рельсы.
По железной дороге на поврежденных колесах двигался поезд. Прорываясь через огонь, стремился вырваться на свободу. Его металлическая голова была покрыта копотью. На черной железной голове сидела белая птица. Была она сделана из камня. На ней были пурпурные одежды.
Куда летел поезд, было неведомо старикам. Поезд стремился вперед, чтобы достичь цели. Неодушевленная птица громко кричала: «Безумие! Остановите безумие!»
Старикам не было страшно. У них было пальто и надежды.  
- Жив ли Иван Иванович? – Спросил Альбом. – А если умер… Лежит на лавке и не шевелится.  
- Что говоришь?! Я бы почувствовала. Между нами нерушимая связь. Я слышу, как он плачет ночами.
- Смотри, Труба, дальше находится водонапорная башня. – Обрадовался Альбом. – А зданий нет.
- Ну, хоть башня сохранилась. И яблоньки стоят. Жмутся друг к другу. Держатся.
-  Предполагаю, что в деревне есть электричество. А отопление, точно, что отсутствует. Если бы Иван Иванович не отправил тебя в город, жила бы в унылых условиях. Ты же привыкла к удобствам.
Труба и Альбом ходили по одной и той же линии. Взад и вперед и никак не могли выбрать правильную дорогу, которая привела бы их к дому.
- Мы заблудились, Альбом?
- Мы кружим, Труба. Все время возвращаемся назад. Что-то нужно оставить позади.
- Что же, старик?
- Сомнения. Всё, что было разрушено. Тогда мы получим свободу. Сможем принять правильное решение. Нам надо идти вперед. Возможно, там не все будет благополучно.
- Каким предстанет пред нами пункт назначения?
- Будущее может быть каким угодно. Прошу… Только не оборачивайся назад. Не смотри на тех, кто остался лежать в оврагах. Их не вернуть. Скелеты прошедшей войны. Мы все получили жизненный опыт. Теперь мы сможем отличить добро от зла. Мы стремимся к миру. Где же дом Иван Ивановича?
-У нас есть четкий ориентир. У дома находится старый колодец. Прежде в колодце было много воды. Мы сидели у колодца и были счастливы. Мы танцевали жизнь.
-  Хочешь остаться с ним, Труба?  
-  Заберем часть фотографии. Уйдем вместе. Я чувствую твою любовь, Альбом.
- Я долго был один. Я научился ценить миг. Теперь я обрел то, что искал.
- Здесь нужно свернуть направо. Что ты говорил, Альбом?
- Как жаль, что с неба ушла Луна.
- Рассвет не наступает. Словно будущего нет. Поддержи меня, Альбом. Я нуждаюсь в тепле.
- У тебя ранимая душа, Труба.
- Пройдём по мосту. Сделаем крюк мимо кладбища. Не будем пересекать границу между живыми и мертвыми. Не доверяю я покойникам. У них одно на уме.
- Что же, дорогая?
- Напугать стариков. Видишь, там сидит скелет с пустой флягой.
- Солдат… Погиб от жажды. Облокотился на крест.
- Кресты охраняют опасные места. Тсс. С кладбища доносятся звуки. Мы разбудили ворон.
- Разве был дождь? – Спросил старик. – Много влаги в воздухе.
Стая птиц, расправив мокрые крылья, кружилась над путниками.
- Ужасные вороны! Полчища птиц! Они унесут нас с собой? – Старуха прижалась к старику. – Выклюют наши глаза. Ты слышишь! Слышишь? Каркают! Кричат: «Завтра! Завтра!» Что-то случится завтра… Накаркают опасные птицы.
- Ничего страшного не произойдет. Мы разбудили птиц. Они спали на могилах. Взлетели. Решили посмотреть, кто шагает.  
- Они охотятся на нас.  
Крупная ворона ударила старуху по голове. Клюнула в темечко.  
- Хищная птица! Съест и не подавится. – Старуха замахала руками. Схватила птицу. С её рук посыпались белые перья.
- Когда-то мы были белыми. – Сказали вороны. – От горя почернели. Там, где все спят, мы обнимаем солдат. Им сомкнули уста. Умерев, они помнят, но ничего не могут прокричать. Солдатам снятся страшные сны. Мы видим их сны. Большие железные птицы падают с неба на землю. Вспыхивают огнем.
- О чем говорят птицы? – Шепнула старуха. – Я не понимаю…
- Рассказывают о войне. – Шепнул старик. – В пик уходили самолеты. Умирали мальчики. Прибавь шаг, Труба. Вороны отстанут от нас. Вороны питаются мертвечиной, а мы – живые.
Старик и старуха, держась за руки, ускорили свой ход. Вороны вернулись к насиженным местам. Легли на могилы. Обняли солдат. Их черные крылья быстро стали мокрыми от материнских слез.
«Остановите бойню». Просили матери умерших солдат. Их голоса разносились над кладбищем. Кто их слышал? Ветер…
Нескоро показался нужный дом.
-  Вот и тот дом. – Сказала Труба. - Темно внутри. В доме стоит побеленная печь. Интересно, спит ли он на печи? Смотри, не споткнись, Альбом. Ведро у порога. В нем бутылки. Он много пьет. Бедный Иван Иванович.
- Отчего же он бедный, Труба? Слабый человек, это так. Уехал в деревню. Нанялся на работу в сельский клуб. Жизнь пропустил мимо. Ах, какой пропал музыкант.
- Он руководил хором.
- И пил.
- Конечно, пил. Его разлюбила женщина. Во время трезвого периода, он звонил ей. Она бросала трубку.
- Не хотела строить отношения с зависимым человеком?
- Она не простила его.
- Вот за ту маленькую измену?
- Измена не бывает маленькой или большой. Измена – это предательство. Иван Иванович за грош продал своё счастье.
- Почему она запретила ему общаться с дочкой, знаешь?  
- В алкогольном опьянении он устраивал скандалы.
- Понятно. Что-то не хочется видеть его. Иван Иванович может нанести нам травму. Твой музыкант -  буйный. Чего ждать от человека, который утратил ценности? Давай пролезем через окно. Тайно заберем фотографию.
- Стучи в дверь. Не стой, как олух. Иначе, я решу, что ты боишься.
- И постучу.
"Бум-бум".
- Может музыкант умер, Труба?
- Не дождетесь. – За дверью послышалось шарканье. - Моя Труба! - Обрадовался Иван Иванович. - И ты тут, старый Альбом! Зачем заявились?
В доме жарко грела печь. На столе стоял граненый стакан. Он был пуст. Стены избы были в старых газетных вырезках.
- Мы много выступали. - Сказал Иван Иванович.
- А где плакаты? - Спросила Труба.
- Ветер унес их. - Вздохнул Иван Иванович. - Я любил тебя, моя труба.
- Нам нужен снимок. – Потребовал Альбом и гордо выпрямился.
Иван Иванович был соперником. Между двумя был давний конфликт. Альбом не хотел уступить противнику. Уговаривал её остаться. Убеждал Трубу, что с Иван Ивановичем её ждет поражение. Труба отвечала, что Иван Иванович играет для неё большую роль. Труба учитывала интересы музыканта. Ей было все равно: выиграет она, или проиграет…
- Какой еще снимок? – Удивился Иван Иванович.
- Я видел, как вы подобрали фотографию с пола, чтобы унести с собой.
- Это было давно…
Старик расплакался. По грязной бороде потекли слезы.
- Я мог водить Аленку в кино. Я очень несчастен, Труба. Я скоро умру, Труба...
- Послушайте, Иван Иванович. Мистер Зло украл Джейн.
- Где она?
-  Мы не знаем. Не время думать о вашем личном несчастье, Иван Иванович. Ваши дни сочтены. Вас ждут на финише.
Альбом говорил и расхаживал по дому. Альбом искал часть снимка.
По всюду валялись объедки. Чтобы удовлетворить нужду, в комнате, где спал Иван Иванович, стоял грязный горшок.
–  Музыкант, где фотография? – Требовал подсказки Альбом.
- Фотография?..
- Та самая. Что с вами, Иван Иванович? Трудно смотреть в прошлое?
- У меня был плохой отец. Знаете, что за ужас, получать тумаки!? По-мужски отец выколачивал из меня дух. Настойчиво гнул свою линию правильного мужского воспитания.
- Он не водил тебе на футбол? - Спросила Труба.
- У отца было холодное сердце. Не играл с мной. Не брал меня на руки. Не заботился обо мне. К счастью, он ушел из семьи. Иначе, я бы не раскрыл свой