Почти фантастика!

радость, проболтала лишь со мной, так и созналась, что с моим чистейшим английским отвела душу. И даже объявила, что выдвинет меня от школы на городскую олимпиаду по иностранным языкам. В общем, ее душа, как и моя, пела от восторга. И нам обоим было от чего радоваться!
Дед замолчал надолго, продолжая, видимо, прокручивать давно прошедшие события. И, наконец, подвел итоги:
– Теперь тебе ясно, почему я полиглот? Жаль, что эти знания пригодились мне всего несколько раз. Понимаешь, Серега, всё же неинтересно мне было языками заниматься. Хотя перспектива с таким багажом, без сомнения, просматривалась. Особенно, если бы я в лингвистику подался. Впрочем, и там возникли бы препятствия. Я же свою просьбу к Пат сформулировал не совсем корректно. Сказал, будто хочу разговаривать на иностранных языках! Пожалуйста! Это Пат и исполнила, однако умение писать я-то не заказывал, вот она меня этим знанием и обделила. Можно было и самому освоить, но я больше техникой тогда увлекался, всё мечтал конструктором стать. Не понимал в ту пору, что моя мечта особого творчества не предполагает. Одно дело – главный конструктор серьезного проекта, и совсем другое – обычный инженер-конструктор! Знаешь, это же бесконечные болты, гайки, ГОСТы, готовые методики, расчет на прочность или нагрев-перегрев… Меня тогда иное влекло, да уразумел я всё это значительно позже. К счастью, время для маневра у меня оставалось! Впрочем, это ты и сам, пожалуй, от родителей слышал. А теперь – на часики-то взгляни, на всякий случай…
Заслушавшись деда, я едва не опоздал в школу – а у нас с этим строго. А вечером дед вручил мне подарок. Настоящий телескоп купил. Простенький, конечно. В детском мире, но… Да что там! Всё равно, у него сказочные возможности, если сравнивать с нашими глазами!
Потом я пытался расспросить деда о Пат, но разговор не получался. Родители в преддверии проводов деда почти не оставляли его в покое – ведь и у них накопилось немало важных вопросов. А тут еще выходные накатили, стало быть, никто на работу не ушел. Всё внимание деду, а меня к нему, можно сказать, и не подпускали. В общем, не вышло у нас, и всё!
7
Но история не закончилась! Именно подарок деда инициировал ее продолжение. Только теперь участником новой истории оказался я сам.
Всё началось через несколько дней после проводов деда. Его, конечно же, тогда все уговаривали пожить у нас ещё, хотя бы недельку, но дед упрямо, хоть и весело утверждал, будто весенний день год кормит. А я, ему в пику, заметил, что в этом случае девяносто весенних дней смогут кормить его всю жизнь! Дед глянул на меня с прищуром:
– Вижу, арифметику ты, Сережка, уже освоил! Тоже неплохо! Но в жизни иной раз совсем иная арифметика срабатывает! Потому учись старательнее сам, а не учи жить бывалых пенсионеров!
Дед укатил к себе под хлюпанье на перроне наших женщин – мамы и моей сестры, – а я при первой же возможности устроился на лоджии и замер перед телескопом.
Во все предыдущие дни мне не везло с небом. Землю на совесть освещала огромная Луна, покрывавшая видимую часть небосвода серой вуалью. Он становился неконтрастным, звезды тускнели, становясь едва заметными. Впрочем, пусть уж так вышло, но ведь и сама Луна, ярко желтая, меня всегда привлекала, настраивая на лирический лад! Древняя подруга нашей планеты, безжалостно обезображенная ссадинами многочисленных кратеров от ударов беспощадных метеоритов, ими-то меня и привлекала. Глядеть на них в телескоп было интересно и страшновато – их вид холодил спину немыслимыми фантазиями.
Всё же сто восемьдесят крат творят чудеса! Невооруженными глазами их не увидеть! Временами мне даже казалось, будто я уже там, на Луне, почти освободившийся от собственной тяжести, легко подпрыгиваю и переплываю от кратера к кратеру, собираю почти земные на вид камни и ищу то, не знаю что, надеясь обнаружить неземное чудо! Но чудо чудом, а отыскать с Луны родную Землю в черноте неба у меня не получалось. Почему? Она ведь с Луны должна казаться огромной. К тому же Луна обращена к Земле всегда одной стороной, на которой я и нахожусь. И облаков на Луне не бывает. Стало быть, мне просто невозможно не разглядеть Землю! Но я-то ее не вижу! От предчувствия надвигающейся беды меня парализовал ужас. Выходит, я заблудился! Оторвался? Потерялся? Так захотелось куда-то бежать, лететь, прыгать, но ноги перестали слушаться. Полное оцепенение тела и сознания, от которого во мне хозяйничал ужас. И в тот миг, когда я уже готов был зарыдать от чудовищной безысходности, я вдруг освободился от столь странных сновидений наяву, и даже стало обидно. Оказывается я всё ещё дома, и никогда не было под моими ногами капризной Луны!
В один из подобных моментов, когда я совсем утратил ощущение реальности, в моей голове прозвучал голос, тот самый, как в рассказе деда! Я не обрадовался ему – скорее испугался – и завертел головой, рассчитывая обнаружить сестру или отца. Они же у меня – большие шутники! И наверняка используют содержание рассказов деда, чтобы ловчее меня разыграть. Но рядом я никого не обнаружил, а где-то в себе опять отчетливо услышал:
– Всё, что ты теперь наблюдаешь, не раз видели многие люди, вот только немногие смогли сделать из этого разумные выводы. А ты к чему пришёл? Впрочем, можешь отвечать не сразу. И даже не вслух – я итак всё воспринимаю.
– Ты кто? – только и выдавил я, конечно же, вслух, вспомнив про Пат.
– Хочешь познакомиться? – добродушно хихикнула незнакомка. – Жаль, что ты не обременен галантностью. Да уж, ладно! Какой есть! Твой дедушка называл меня Пат. Знаешь, как у Ремарка – коротко и оригинально. Это имя мне настолько понравилось, что с тех пор я всем так и представляюсь. Меня зовут Пат! – нараспев, повторил девичий голос в моей голове.
– То ли я с ума сошел, то ли здесь порядки такие! – совсем растерялся я. – Похожих сказок я от деда наслушался, да, видимо, теперь и сам зачудил. А думал, будто дед со мной забавляется!
– И напрасно так думал! Твой дед всегда серьезно шутил!
– А ты вообще как к нему относишься? – спросил я, чтобы потянуть время и разобраться в себе. – Почему так долго не появлялась? Дед же встречал тебя только в своем детстве? И если тебе много лет, то почему твой голос звучит как у маленькой девочки? – осмелился я начать разговор с вопросов.
– Вообще-то голоса у меня нет никакого! Но я могу его имитировать, он даже звучать будет по-настоящему, но нет смысла напрасно тратить энергию. А тембр голоса, который тебе слышится, я могу легко менять по своему усмотрению. Теперь мне нравится именно такой. С ним я тебе кажусь милой девочкой. Ведь так?
Неожиданно послышался раздраженный голос моего отца:
– Сергей! Может, ты мне прикажешь твоими обязанностями заниматься? Так я, для начала, займусь тобой!
Мне давно не приходилось слышать, чтобы отец так сердился, да и не понятно, из-за чего, потому я устремился ему навстречу, однако Пат меня остановила с довольным смехом:
– Не спеши! Это же я пошутила! Чтобы ты убедился. А теперь отвечу на твои вопросы. Дед твой в детстве, на мой взгляд, подавал серьезные надежды. И мог немалого достичь. Потому я и обратила на него внимание, и наблюдала за ним какое-то время. В этом, в общем-то, и состоят мои обязанности. Десятки веков выискиваю и слежу за наиболее деятельными и перспективными людьми. Но о них – разговор отдельный. Оставим пока это.
– И мой дед мог стать великим? – изумился я.
– Почему же, мог? Вполне можешь его таким и считать! Или тебе представляется обязательным, чтобы с его портретами по улицам ходили? Зря! Это – не главное! Он вполне уважаемый специалист, деятельный руководитель, талантливый ученый. А ещё он – увлекающийся человек. На пути к своей цели всё, буквально, сметал, как маленький бульдозер. Широта еще детских его интересов всех поражала. Чем он только не занимался?! И часто добивался весьма впечатляющих результатов. В той же астрономии! И ракеты строил. Смешно, но запускал он их с всякими шмелями. И даже с мышью. А после одной трагедии на старте всю малышню организовал на торжественные похороны первой мыши-космонавта. Были и подводные лодки, погружающиеся и всплывающие, как настоящие, даже с продувкой балластных цистерн. Он сам их рассчитывал, сам и строил, мечтая о больших глубинах, кашалотах и гигантских спрутах. Были планеры с размахом крыльев более двух метров – парили они очень красиво, помню, совсем как живые птеродактили, но белоснежные! Читал твой дед не всё подряд – тянулся к научно-популярным техническим журналам, которых тогда издавалось великое множество. А фантастику, любимую всеми в его возрасте, не оценил. В спорте немало видов перебрал, но так ничем и не загорелся. Говорил, что жаль на бессмысленное занятие тратить драгоценное время короткой жизни. Зато не на шутку занимался электротехникой, а потом и радиотехникой. Даже художественную прозу пробовал писать, прочитав какую-нибудь очередную потрясающую книгу, но с этим делом потерпел фиаско – сам это осознал и прекратил. Его мышление в большей степени было инженерным, точным, а не образным, что важно для людей искусства.
– Так почему при всех талантах ты его всё-таки оставила?
– Это не секрет! Несмотря на мою симпатию к твоему юному деду, я не обнаружила в нем ни капельки тщеславия. А оно – мощная движущая сила! Кроме того, твой дед не устроил меня своей несобранностью, распылялся, не имел конкретной цели на далекую перспективу. Всегда делал, что ему в данный момент нравилось, а не то, что требовалось, предписывалось и вообще, оказывалось целесообразным. Уж в политике-то ему с такими качествами точно места бы не нашлось! А меня по роду деятельности в тот момент привлекали совсем другие люди. И я не стала портить ему жизнь. Править его, как у вас говорят, через колено.
Мы помолчали. Пат давала мне возможность упорядочить полученную информацию. Вполне возможно, что теперь она контролировала, как новые сведения укладываются в моей голове. Как можно за этим наблюдать? Непостижимо!
– Пат! А как ты мои мысли читаешь? Все ваши так умеют? А как вы между собой?
– Вопросы из тебя, как из пулемета… Я же – излучение. Только высокоразвитое и управляемое. А твои мысли, по своей сути, являются биотоками, то есть, и они создают некоторые излучения. Я их накладываю на свою несущую частоту, значит, модулирую на себя – не знаю, как проще тебе это объяснить – потому и читаю их легко. Ты ведь физику уже немного знаешь! По такому же принципу мои мысли легко читают все мои соотечественники. А я читаю их мысли!
– Пат, но тогда вы от своих не можете ничего утаить! Так?
– Именно так! У нас ложь не прижилась, как это случилось среди людей.
– Но как же вы живете?! – удивился я. – Будто на пустом блюдечке! Всегда на виду, всё знаете о каждом! У вас и интригу закрутить-то практически невозможно, да?
– Не совсем так… Когда ты видишь перед собой книгу, то прочитать ее всю сразу разве можешь? Нет! Ведь видна всего одна страница. Или две. Так и у нас. В принципе, мы можем узнать всё, но для этого следует полистать, сосредоточиться на определенном объекте. В это время кто-то может остаться вне нашего внимания. Значит, может что-нибудь натворить! Хотя мы и способны одновременно сканировать десятки объектов. Например, в