организма, помчалась на Петроградскую сторону. Таксист, с некоторыми трудностями, отыскал, только что открывшийся пивной ресторан «Белая лошадь». В предбаннике заведения, сидел и скучал, дверной менеджер, а проще выражаясь, вышибала – стройный парень, говоривший с легким прибалтийским акцентом, и окаменевшими от тренировок кулаками. Боец сел к ней на заднее сидение, водителю были вручены вожделенные доллары и назван адрес. «Волга» с шашечками рванулась вперед, а сестренка Гербера рванулась к сильному и жесткому мужскому телу. Таксист сделал погромче музыку, безголосый Стинг рассказывал о приключениях англичанина в Нью-Йорке, а бледная сероглазка, не стыдясь, и не скрываясь, ритмично двигалась в такт мужскому презрению и желанию. В динамиках зазвучали низкие обертона Таниты Тиккарам, и хрупкая изящная женщина забилась в горячей судороге счастья, хватая воздух беспомощно раскрытым ртом. Горестный стон разочарования вырвал с корнем нервы и у водителя, и у любовника. На выдохе, она растеклась отяжелевшим телом и горячей кожей по мужскому организму так, что люди и в машине, и около, почувствовали, как женщину отпускает. Через минуту она открыла глаза:
-- Скоро мы приедем? – спросила она таким обыденным голосом, каким разговаривают на кухне, объясняя ребенку правила сложения, -- извините нас за некоторую несдержанность и шум… Музыка у вас классная!
Она задумалась, наморщила лоб, показывая серьезность, как на миллионных торгах в Sotheby’s:
-- Тут ехать минут пять осталось, не успеем… Убери ногу, я вылезу… Пошли скорее, Ridzieneks! Я хочу на черную лестницу… прямо сейчас хочу! Там достаточно светло?
* * *
Гербера проснулась рано. В сторону любовника не бросила и небрежного взгляда. Приготовила себе черный кофе. Приняла душ, не обращая внимания на многочисленные признаки женского присутствия в ванной комнате – шампуни, заколки, расческа с длинными волосами, баллончик лака для волос. Ее больше не касалась эта сторона жизни. Было хорошо, но на сегодня хватит. Мальчик приговорен остаться во вчера. Она точно знала, что если желание кайфа победит, то уже этим вечером придет ледяной страх. Придет за ней, и никто не спасет, и не поможет. Потому, что это секс один на всех, а страх и смерть у каждого своя.
Пуховик, сигареты в левом кармане, сумка с флагом. Гербера помыла за собой чашку, погасила везде свет и тихо прикрыла входную дверь. Лифт вызывать не стала – шумит. Кошачьими шагами спустилась на пару этажей. Отсюда не слышно – и нажала кнопку, ответившую на давление красным светом. Делая шаг в кабину, главное, не смотреть в щель между полом лифта и полом на этаже. Там бесконечная пропасть с фонарями. Очень страшно. Лифт приехал и раскрыл двери. Сестра Гербера шагнула, внимательно рассмотрев подсвеченную лампами бездну. Привычная холодная дурнота стекла потоком в низ живота. В этом не было ничего героического. Только страх, обыденный смертельный страх, как у всех. Может, чуть сильнее…
* * *
Ну а дальше, вы в курсе любезный читатель. Изящная сестра Гербера напоролась на засаду из десяти крысантропов и получила сотрясение мозга. Не успела она, как следует, привести себя в порядок, как не замедлил обрушиться следующий удар. Умерла Иван-Чай… Ну кто ее просил? Вместо завершения любовной комбинации с шевалье де Крэйон и примерки графской короны, что она должна делать? Вступать в права наследства? Принимать по описи движимое и недвижимое имущество? Проводить совещание с инвесторами? Подписывать договоры с банками и городской администрацией? А генерал, собрав боевую группу из дюжины избранных воинов, свернет лагерь и умчится в звездолете Госпожи Ветер на край Земли, или не Земли… А сестра Гербера прослывет в веках дурой, дважды упустившей свой шанс! Будет командовать тупыми ведьмами, предсказывать будущее, которого нет, участвовать в общественной жизни города и подохнет от страха или от кайфа в течении крайне ограниченного срока! Вот такие дела… Тем не менее, кое-что она успеет сделать. Например, важный… нет, суперважный разговор с генералом. Так, где он у нас, генерал-то? Скорбит и коньяк французский хлещет, где ж ему ещё быть, горемыке? Ничего, пусть граммов пятьсот примет под свою руку, фантазия ему пригодится, равно как и некоторая гибкость ума. Можно подождать чуть-чуть… но вот с этим дерьмом что делать?
-- Дорогие сестры, послушайте пожалуйста-а-а-а!!! Это я, сестрица Гербера-а-а-а!!!
Глас вопиющего в пустыне. Разошедшиеся ведьмы нарочито игнорировали попытки докричаться до них. Ставили на место. Не задавайся! Без тебя разберемся!
Шаря вокруг себя, одиноким глазом, Гербера увидела в проеме двери сказочный силуэт Госпожи Северный Ветер. Владычица Севера тоже разглядела ведьму с серым оком и протолкалась к ней, в угол:
-- Как вы себя … -- голос утонул в шумном хоре.
Госпожа заговорщицки подмигнула Гербере, вытащила из своего réticule пистолет «Вальтер» для служащих немецкой криминальной полиции и, зажмурив глаза, трижды шарахнула свинцом в потолок. Смолкло все, даже то, что и говорить не умело. Ведьмы остановились, как в игре про морскую фигуру, замерев в неловких положениях:
-- Ну вот и хорошо, вот и славно! – радушно улыбнулась Госпожа, упаковывая «Вальтер» обратно.
-- Мне кажется, что наша геройская сестра Гербера имеет сообщить вам некоторое мнение, как будто… говори, мы тебя внимательно слушаем.
-- Сестрицы! – не напрягая связок, сказала девушка с вуалью, -- позовите, пожалуйста сестру Вереск. У нее большой опыт службы в магической авиации, почему бы нам не спросить ее мнения? Или даже совета?
Сестра Вереск не заставила себя долго ждать. Госпожа удивилась, но как только в трапезную вошла невысокая крепкая девушка в меховой жилетке, юбке-восьмиклинке до пола и ленте-хатимаку, повязанной на светлые, как лен волосы, нервозное волнение свернулось клубком и задремало, замурлыкало. Норвежка вытащила из дальнего угла массивный барный табурет, села на него поджав ноги, нахохлилась, как птица на морозе, и принялась набивать свою трубку.
-- Что надо решить, дорогие сестры? – она раскурила искорку от огнива и окутала себя ароматным облаком, -- сейчас все обдумаем и примем самое мудрое решение. Мы будем складывать вместе силу наших умов, а не отнимать ее друг у друга. Что у нас будет во-первых?
У Госпожи Северный Ветер сдавило горло и во рту загорчило-загоревало. Надо же, как быстро пробежало время. Норвежская, обиженная на целый свет, девчонка теперь говорит с толпой раздраженных ведьм, как опытная матушка. И ведь никто не против! Госпожа, стараясь не шуметь, покинула трапезную и медленно зашагала к выходу. В коридоре никого не было, и она позволила себе выйти из образа. Чуть-чуть ссутулилась, чуть-чуть опустила плечи, чуть-чуть опустила подбородок. Вокруг не было зеркал, и Госпожа не могла видеть свою минутную капитуляцию. Но чувства в один голос заявили – так удобнее и уютнее. Маленькие предатели!
Под водительством сестры Вереск дела пошли быстро, да складно. Для почина, решили считать себя участниками Первой Крысиной войны. Официальной датой начала вооруженного конфликта приняли пятнадцатое февраля восемьдесят восьмого года – день пожара в Библиотеке Академии наук. В тот же день, на Менделеевской линии раздались первые выстрелы.
Враг полностью владел инициативой и не собирался отдавать. Силы добра и света отбивались и драпали. Но впереди маячило грандиозное контрнаступление, коренным образом изменящее ход событий. Коренным. Исходя из вышеперечисленного, жизнь маленького отряда высотных ведьм-перехватчиц будет подчинятся законам и обычаям военного времени. Двадцать ведьм на летающих метелках составят боевую тактическую единицу. Люди называли группу эскадрильей, летчицы охотнее называли свою команду «букет».
Ритуал проводов пройдет на военный лад. По жребию, из двадцати пилотесс, был отобран десяток. Им предстояло лететь навстречу адской бездне. Десять рядовых и две руководящие персоны – сестра Гербера и сестра Вереск. Ввиду травм и подавленного состояния, Гербера летит в качестве церемониал-стажера. Командование и ответственность временно возложили на дорогую сестрицу Вереск.
Десять ведуний отправились готовить метлы к перелету. Две встали на вахту к плите готовить тризну. Остальные пошли собирать матушку Иван-Чай в последнюю дорогу. К последним присоединилась Анастасия. Мужчины, вооружившись, заняли боевые посты. Снежный человек Иоганн никак не хотел брать в руки автомат. Несмотря на непреходящую любовь к механизмам, машина для убийства внушала беломеховому гиганту отвращение. Гарин, напротив, очень быстро уловил принцип отвода пороховых газов и поворотного затвора. Инженер был восхищен конструкцией оружия будущего, а снежный человек лишь горестно покачивал головой, как местечковый ребе на дымящихся руинах сгоревшей синагоги.
Майор Сергей потолковал со своими лохматыми друзьями. Он просил их нарушить сегодня древнюю традицию – не выть на смерть матушки Иван-Чай. По случаю военного времени. Овчарки послушали и согласились. Псы матушки стояли на своем – хозяйку необходимо оплакать, иначе какие же они собаки? Их мудрые печальные глаза были полны слез. Сергей почувствовал укол в сердце и разрешил громко рыдать, пока тело их хозяйки еще здесь. Псы тихо скулили, чтобы враги в лесу не услышали звуков скорби.
Сестра Гербера не вошла ни в одну из бригад. Сказавшись больной, она пошла искать Ивана Ивановича, стараясь лишний раз не попадаться ведьмам на глаза. Генерал нес вахту там, где обычно – на пулеметной палубе. Пошатываясь, она поднималась по темной лестнице с узенькими ступеньками и представляла себе, что это ствол выросшего за ночь боба и ей очень надо залезть на небо, прямо сейчас.
-- Иван Иваныч!.. Иван Иваныч!.. Вы тут где?..
Сильные бережные руки вытащили её из чернильного мрака и поставили в более-менее освещенное место.
-- Я тут здесь! И крайне удивлен вашим визитом, -- голос у генерала был ясен и четок. Да и коньяком от него не пахло.
-- Иван Иваныч, пожалуйста, выслушайте меня со всей серьезностью. Мы с вами взрослые люди и вольны мучить себя, насколько хватит сил и желаний. Я сейчас о другом. Совсем о другом, -- для невыносимой торжественности она взяла паузу и поняла, что исполнила целую кучу фальшивых нот. Подбирать тональность некогда, лучше перейти к содержанию, -- короче, сто километров на север, у самой финской границы живет пенсионер Заделков со своей дочерью и внуком. Мальчику скоро в школу…
-- Кто такие? – не выдержал генерал, -- мальчишку как зовут?
-- Не знаю, как зовут. Не знаю! И как его маму зовут – не знаю! – разозлилась Гербера.
-- И что теперь?
-- Дедушку, на самом деле зовут Андрей Андреевич Заделко, и он генерал внутренних войск…
-- В отставке?
-- В бегах! Вне закона!
-- Как?
-- Дослушивайте главное, Иван Иваныч! – перевела дух Гербера, -- мальчик во всех документах обозначен, как носитель фамилии Край. Дедушка Заделко, мама Заделко, а мальчик – Край! Понимаете, Край!
-- Каким образом?
-- Генерал, вас извиняет только сотрясение! Этот
