‒ Мама! ‒ Варюша не выдержала и вскочила с дивана. ‒ Не называй его так! Никакой он не зек. Подумаешь, за драку на учёт поставили! Это ещё разобраться надо было, кто виноват. На Вальку трое налетели, так ему стоять и дожидаться надо было, пока от него ничего не останется?
‒ Та-а-ак… ‒ протянула Лариса Петровна, ехидно сощуривая глаза, ‒ как я посмотрю, ты ещё и в адвокаты этому полупреступному элементу записалась. Не зек, говоришь? А то, что, позволь напомнить, ему три года условно дали за налёт, который он со своими дружками совершил на магазин – это уже не считается?
‒ Мама! – и в Варюшином голосе послышались слёзы. – Прекрати, пожалуйста! Условно – это ещё ни о чём не говорит. Дали, но не посадили же! Да и не украли они ничего, просто так, озорства ради залезли.
‒ Посадят! – убеждённо сказала мать. – Не успеешь глазом моргнуть, как за решёткой твой суженый-ряженый окажется. А ты подачки-передачки будешь носить да слёзы у ворот тюрьмы платочком утирать.
Услышав слово «тюрьма», Варя вскочила и, резко повернувшись, выскочила из комнаты.
‒ И правильно сделают! – понеслось ей вслед. – Вчера руки распустил, сегодня ящик консервов из магазина чуть не стырил. Завтра за тесак схватится, ты этого, что ли хочешь?
Но Варя уже неслась по улице, не разбирая дороги. Внутри она понимала, что мать в некотором смысле права, и что парень, с которым у неё завязались отношения, был не её круга. Но порвать связь она не решалась. А, может быть, не хотела.
В это же самое время Лариса Петровна опустилась на колченогую табуретку в кухне.
‒ Вот тебе и раз! ‒ чуть ли не плача проговорила она. – Растила-растила девку, выросла она красавицей да умницей, и – надо же – с каким-то ушлепком связалась! Правда, хоть бы посадили его уже быстрее. Может, тогда до неё дойдёт, в какую грязь вляпалась эта дурочка!
А Варя, добежав до парка, добралась до ближайшей скамейки и, с размаху опустившись на неё, закрыла лицо руками…
***
‒ Варьчик! – раздался в трубке знакомый голос. – Встретимся сегодня?
Оглядев разложенные на столе учебники, Варя ответила:
‒ Валентин, ты извини, но мне надо к экзаменам готовиться, не смогу я.
Разговаривающий с Варей парень не относился ни к категории романтиков, ни к категории людей, умеющих логически мыслить. Однако что-то ему подсказало, что сегодняшнее свидание отменится.
‒ Что так официально – Валентин? – хмыкнул он в трубку. – Я же просил называть меня попроще – Валёк. Тогда завтра, может быть, повидаемся?
‒ Сессия у меня, ‒ вздохнула Варя. И, помолчав, добавила:
‒ И вообще нам с тобой лучше больше не встречаться.
Замеревший на секунду Валёк, на том конце провода присвистнул:
‒ Даже так? Чем не угодил вам, сударыня? Лицом плох или манеры не те?
Варя молчала, прокручивая и подбирая слова. А её собеседник меж тем продолжил:
‒ Да брось ты кобениться. Не встречаться… Чего вдруг передумала? Так хорошо всё было. Пойдём, в твоей любимой кафешке мороженца поедим. Ну, а для того, чтобы горло промочить, тебе лимонад возьмём, а мне можно чего-нибудь и покрепче. Ты у нас дама культурственная, вина не пьёшь. А мне как мужику – в самый раз! Через месяц уже восемнадцать исполняется, так что я уже вполне созрел для принятия алкогольных напитков. – И он захохотал.
‒ Валентин, ‒ медленно начала Варя. – Не пара ты мне. Так что давай завяжем наши отношения на тугой узел и расстанемся по-хорошему.
Парень, услышав это, явно заволновался.
‒ Ты чего такое, ёшкин кот, удумала? – грубовато спросил он. – Чего вдруг не пара? Вроде не жадный: и кино тебе, и карусели всякие, и мороженое, и шоколадки, и на теплоходе катались целых три часа. Чего не хватило-то?
‒ Да не пара мы, ‒ только и повторила Варюша, ‒ с тобой ни поговорить толком не о чем, ни в приличную компанию не сходить.
‒ Ага! ‒ вдруг злорадно прокричал Валёк. ‒ Я, значит, неприличный. Неприличный, так? Что же ты со мной, с неприличным, целовалась да до утра на берегу речки нашей сидела? И на воду мы с тобой смотрели под луной, и слушали, как рыбы плещутся. И как ты во тьме ко мне прижималась, а я тебя целовал да гладил. Тогда это всё прилично было? Да я голову за тебя любому оторвать готов, посмей он хоть косо посмотреть в твою сторону! И вдруг в неприличные попал! О, как!
Варюша молчала. Ей казалось, что она была готова к этому разговору, но почему-то всё пошло совсем не так, как она ожидала. Она думала, что скажет Валентину, что не хочет больше с ним встречаться – он позлится, поругается, и на этом всё дело закончится. Сама она уже начала понимать, что такому парню не место рядом с ней. Понимала и… не могла от него оторваться. Словно колдовская сила её к нему привязала. А, может быть, это была настоящая любовь? Ведь Валентин ей нравился.
‒ Запуталась я в своих чувствах, ‒ думала Варя, ‒ вроде не маленькая, а никак не разберу, что хорошо, а что плохо.
А в это время Валёк совсем разошёлся:
‒ Ты мне тут дурку не включай! – кричал он в телефон. – Я-то уж точно знаю, кто тебя против меня настраивает! Мамаша твоя! Это я ей должен спасибо сказать за то, что ты её слова сейчас повторяешь! Ну, погоди! Разберусь я, кто тут прав и кто виноват! И кто кому пара, а кто не пара ‒ тоже разберусь! Погоди, погоди… ‒ угрожающе сказал он, и связь прервалась.
‒ Валя! Валентин! – встревожено начала Варюша. – Но телефон в её руках молчал.
То, что Валёк мог сделать что-то плохое Ларисе Петровне, девушка даже мысли не допускала, но где-то подсознательно её одолело тревожное чувство.
‒ О, Господи! – только и проговорила она, посмотрев на ворох учебников и на записи в тетради, которая лежала на самом краю стола. – Ещё этого не хватало, чтобы он сюда явился да начал в нетрезвом виде сводить с мамой счёты! Нет, не надо об этом думать, скоро экзамены, готовиться нужно, а не разные глупости в свою голову пускать. Сейчас попью чаю, успокоюсь – и начну подготовку.
Но книги в тот вечер так и остались нераскрытыми…
***
‒ Валька! – раздались дружные крики. – Давай лётом сюда!
На бревне школьной спортплощадки сидели и гоготали парни. Увидев Валентина, они поманили его, дескать, давай подваливай к нам!
‒ А ну, геть отсюда! – закричал один из них подошедшим малышам. – Не видите, мы тут отдыхаем и культурно расслабляемся?
‒ Дяденьки, ‒ серьёзно сказала девочка лет семи и подняла на него глаза, ‒ вы никакие не культурные. И зачем на наше бревно сели? Мы хотели поиграть с братом, – и она кивнула на мальчика, ‒ а вы нам мешаете.
‒ Это кто тут вам мешает? – спросил белобрысый парень, всё лицо которого было в угрях. – Пошли отсюда, да поживее, пока пинков не надавали, малышня бесхребетная! И он угрожающе опустил длинные ноги, обутые в давно не мытые сланцы, на землю.
‒ Не трожь ребёнка! – вдруг раздалось совсем близко. К компании быстрым шагом приближался Валёк. – Не трожь, я сказал!
‒ Ты что, Валюха? Белены, что ли обкушался? – захохотали парни, доставая полуторалитровую бутылку крепкого пива, ‒ заруливай скорее к нам. Сейчас запить тебе дадим! Прополощешь кишки ‒ и всю твою дурь махом выветрит!
‒ Не трожь ребёнка, ‒ повторил Валёк, и добавил:
‒ Что, с детьми связались и рады до …опы?
‒ Да что с тобой сегодня? – удивились парни, сидевшие на бревне. – Мы и пальцем эту малышню не тронули. Только пусть дуют отсюда подобру-поздорову, пока мы ещё добрые.
‒ И трезвые, ‒ добавил угреватый. – Давай-давай, ‒ и он ещё раз поманил Валентина, ‒ подгребай живее. Что там у тебя? – кивнул он на пакет в руках друга, ‒ ржаной хлеб? Ну, на закусь и это сгодится.
Но Валёк подошёл к ребятам, как-то странно посмотрел на них, потом взял за руку девочку, подхватил на руки мальчишку и пошёл с ними прочь от развеселившейся компании.
‒ Чего это с ним? – переглянулись парни. – Какой-то он чудной сегодня. – Может, эти малявки его родственники? Так бы сразу и сказал. А то наезжать вздумал!
Впрочем, долго они не рассуждали. Открытая «полторашка» быстро пошла по кругу – и через какое-то время про Валька уже забыли.
***
Расставаться с красивой и умной девушкой в планы Валентина не входило. Как-то очень уж быстро произошёл разрыв. Поначалу он злился, матерился про себя и несколько дней упорно не звонил Варе. Потом, увидев, что это не возымело действий, метался по квартире как зверь, переколотив в один прекрасный вечер добрую половину посуды и до полусмерти напугав свою родную тётку, у которой жил после переезда в город.
Потом всё-таки решил позвонить, но в ответ неизменно раздавались короткие гудки, и парень понял, что его занесли в «чёрный список». Это разозлило и напугало его одновременно, и Валёк решил подкараулить девушку возле колледжа, вызвать её на разговор и во всём разобраться. Но ему не везло. То она выходила в большой компании одногруппников, то рядом шёл какой-то преподаватель и, усиленно жестикулируя на ходу, что-то ей объяснял ‒ в общем, Валёк продолжал оставаться «не у дел». Внутри у него кипела злость, отчаяние, но поделать он ничего не мог. К друзьям его больше не тянуло. Казалось, что на Варе, красивой и миловидной Варе, сошёлся клином свет. Но что можно было сделать такого, чтобы вернуть отношения, этого Валёк не знал.
‒ Тёть Тонь, ‒ обратился он как-то раз к тётке, придя домой после смены на заводе. – Что делать-то хоть, подскажи.
‒ Чего тебе делать? – удивилась женщина, ловко орудуя ножом, разрезая огурцы для салата, ‒ снова в какую-нибудь историю поди влип?
‒ Никуда я не влип, ‒ уныло ответил Валёк, ‒ девчонка моя меня разлюбила.
‒ Ах, горюшко… ‒ откладывая нож в сторону и вытирая руки о серый льняной передник, вздохнула Антонина Васильевна, ‒ а я-то всё думаю, чего это ты последнее время сам на себя не похож. То посуду колотишь почём зря, то на койке не раздемшись валяешься, а дело вот в чём, оказывается. Девка тебя не любит! Это та, что ль, которая то ли в техникуме, то ли в институте учится?
Валёк кивнул.
‒ Не пара я ей, говорит, ‒ пожаловался он. – Со мной типа и поговорить не о чем. Будто я тупой какой!
И он со злостью ударил кулаком по столу, на котором стояла миска с нарезанными овощами.
‒ Ты вот что, ‒ опасливо покосившись на разгорячённого племянника и убирая нож со стола, проговорила тётя Тоня, ‒ поди в библиотеку запишись. Она через два дома от нас, прямо на первом этаже располагается.
‒ Это ещё зачем? – озадаченно проговорил Валёк, ‒ я сроду книжек не читал.
‒ Вот и дело-то! – снова принимаясь за огурцы, проговорила Антонина Васильевна – сам признался! А ты поди да возьми всякие стихи там, Пушкина, Лермонтова, ещё других каких авторов. Ты спроси у библиотекарей, они тебе сами подскажут, что лучше прочитать. Да о любви читай побольше.
‒ Вот ещё! – фыркнул Валёк, ‒ я, что, маленький, стишки всякие читать?
‒ Ну, маленький – не маленький, ‒ резонно заметила тётя Тоня, ‒ а коли любишь – так не только прочитаешь, а ещё и наизусть выучишь.
‒ Была нужда! – передёрнул Валёк плечами. – Я похож на идиота? Стихи какие-то там ещё учить…
‒ А что тогда пришёл совета просить? – удивилась тётка. – Или опять посуду бить начнёшь? Так у
на сердце потеплело от него)