Тайга погружена в сонное оцепенение

часа горного путешествия. Сначала Василий шлепнул себя по щеке и выругался. На это никто не обратил внимания, комары донимали даже здесь, наверху, стоило лишь только попасть в прикрытое скалами от ветра затишье. Но когда вскоре Золотов оглянулся на повара, то невольно ахнул. Левая половина лица Василия распухла по сравнению с правой почти в два раза, придав голове повара какой-то карикатурный вид. Левый глаз почти уже затянулся, оставалась лишь небольшая щелка.
- Вась, у тебя это... - только и смог сказать Золотов, показывая пальцем на щёку своего кулинара. - Мать честная! Вот это разнесло! Опять что ли эта местна муха Цэ-Цэ укусила? - спросил полковник.
Странно что сам повар узнал о своем несчастье последним.
- А я думаю, что это у меня левый глаз плохо видеть стал, а он вон что... - невразумительно пробормотал Василий, ощупывая лицо. Вскоре левый глаз закрылся совсем, так что повара, и до этого не слишком уверенно шагавшего по камням, теперь уже пришлось вести за ручку.
- Да, и дока нет с его аптечкой, - пробормотал вырвавшийся вперед полковник, наблюдая как Паша и Золотов помогают идти Василию. Продвижение их замедлилось совсем уж до черепашьих темпов. А вскоре природа загнала их в ловушку. С узенькой площадки они видели слева от себя реку, а справа обрывистое ущелье. Спуститься можно было лишь по прямой, дьявол в этом месте построил для себя что-то вроде лестницы. Каменные ступени террасами спускались вниз по высоте превышая рост человека, и на каждой такой площадке можно было проводит танцы для какой -нибудь убогой деревушки.
- Что, может вернуться и поискать другой спуск? - предложил Степаныч.
- А что, здесь не пройдем? - удивился Золотов.
- Да я то пройду, а вот вы...
- Ну ты уж не козыряй сильно то, альпинист хренов, - усмехнулся финансист. - Ты иди первый, за тобой Василий, а потом уж мы с Пашей.
Полковник осторожно спустился на первую площадку, еще раз осмотрелся и крикнул вверх: - Да, здесь можно спуститься! И не так уж круто.
Вторым должен был идти повар, но когда Золотов и Паша обернулись к Василию тот не сдвинулся с места. С содроганием души Золотов заметил, что опухоль начала растекаться и на вторую половину лица.
"Только этого мне еще не хватало"! - подумал он, ясно представив себе жуткие проблемы путешествия по скалам со слепцом.
- Давай, Вась! - подбодрил его Золотов. - Время идет.
Но тот только отрицательно замотал головой.
- Давай - давай, не задерживай! Совсем мало сегодня прошли.
Но на все уговоры повар всё так отрицательно мотал головой. Время шло, но ни уговоры, ни угрозы оставить его здесь, на этом месте, ни что не помогало. Лишь раз, когда рассвирепевший Павел схватив за шиворот приподнял его, Васили слабым голосом жалобно вскрикнул: - Не надо... не надо... оставьте меня!...
Время шло. Снизу снова вскарабкался заждавшийся Степаныч. втроем они отошли в сторону решая что же им теперь делать с этим упрямцем.
- Нет, его теперь с места не сдвинешь, - сказал вспотевший от жары и уговоров Золотов.
- И доктора с нами нет, тот в прошлый раз здорово его купил, напомнил Степаныч. - Может его по щекам нахлестать? Хотя у него не истерика. Вообще нам Васька сейчас не нужен. Жрать нечего, готовить не на чем. Болтается как довесок.
Они переглянулись.
- Ладно, мы с Пашей пойдем, а ты, Степаныч, попробуй договориться с ним, - решил Золотов.
- А если не пойдет? - спросил, страхуясь полковник.
Золотов прищурившись взглянул на солнце.
- Тогда спишем его на Семёна.
Через полчаса, когда Золотов и Паша уже спустились вниз почти к самому подножию сверху донесся короткий, отчаянный крик. Золотов невольно посмотрел на Пашу, тот сделал странное глотательное движение, словно хотел что-то сказать, но этого ему было не дано. Вскоре сверху зачастили плотные выстрелы помпового ружья, не понимая в чём дело Золотов и Паша снова переглянулись, но увидев что полковник, показавшийся на вершине, начал спускаться вниз, финансист тронулся вперед.
еще через полчаса, уже на равнине, их догнал явно раздосадованный^ полковник.
- Ты что там такую стрельбу открыл? Без этого не мог обойтись? спросил Золотов. Полковник только махнул рукой и буркнув что- то совсем невразумительное занял место впереди строя. Про повара в этот день ни кто больше не сказал ни слова.
31. Час истины.
Про Василия они вспомнили уже вечером, собираясь устраиваться на ночлег. Котелок остался где то на дне реки, но у них еще оставался большой кусок вареного тайменя. Быстро набрали сушняка, Золотов похлопал себя по карманам и спросил:
- Степаныч, зажигалка у тебя?
Тот с недоумением обернулся к хозяину.
- С какого это она должна быть у меня? Вы же на берегу костер разводили.
Золотов и в самом деле припомнил эту ситуацию и посмотрел на Пашу. Тот, изменившись в лице, начал шарить по карманам куртки и штанов, но финансист уже ясно вспомнил, что костер в последний раз разводил именно Василий. Он отчетливо представил себе фирменную, позолоченную "вечную" зажигалку "Zippo" коротких пальцах покойного повара. Полковник, почувствовавший какую то странную паузу, бросил возиться с сушняком и пристально посмотрел на обоих своих друзей.
- Что, потеряли?
- Если бы. Похоже что она осталась у повара.
Степаныч чуть не задохнулся от гнева. Лицо у него побагровело, а спазм удушья лишил его компаньонов сомнительного удовольствия выслушать очередной поток его брани.
- Молодцы, что сказать! - только и выдавил он. - Между прочим это ты с ним прощался, мог бы напоследок у него зажигалочку попросить, - съязвил Золотов. Этого полковник уже снести не мог.
- Опять я! Во всём виноват один я! Везде я!
- А кто?! - заорал в ответ Золотов. - Кто упустил Семёна тогда, в тайге? Кто прозевал его уже на озере, кто связал его так, что тот слинял через пять минут? А все твои Сусанинские маршруты?! Я сейчас должен быть в Давосе, а я хрен знает где!
Тебе всё вспомнить, до мелочей?!
Полковник стоял перед ним опустив побелевшее лицо и крепко сжав зубы. Решив что теперь он добил строптивого телохранителя, Золотов спросил его: Ну так что, тебе напомнить?!
- Да нет, не надо. - Степаныч поднял лицо и неожиданно зло взглянул на хозяина. - Только я тебе тоже кое что напомню. Ведь это ты сделал из меня, боевого офицера, вот это нынешнее дерьмо. Тогда мы убили этих геологов лишь затем, что теб позарез нужен был этот кредит от "Де-Бирс". К уркам ты обращаться не стал, знал что потом тебя за это будут "доить" до конца дней. И мы, три дурака: я, покойный Алексей и вот этот вот полудурок, - он кивнул в сторону стоявшего рядо Пашу, - по первому твоему кивку кинулись в Сибирь: "Найти, опередить, добыть любой ценой!", а за всеми этими словами только одно - убить. Что, не так?!
- Я тебе такого приказа не давал, - сквозь зубы процедил финансист.
- Да, конечно, ты и сегодня приказа не давал. "Попробуй с ним договориться!" - передразнил Золотова артиллерист. - "Спишем на Семёна!" Всё чужими руками, Анатолий Егорович!
Несмотря на обращение по имени отчеству тон полковника оставался язвительным. Золотов несколько секунд молчал, они по прежнему стояли друг против друга, одного роста, одной комплекции, в одинаковой униформе, но уже совсем не похожие на братьев. Наконец финансист качнул головой.
- Да, быстро ты спекся, артиллерист хренов. На два раза только тебя и хватило. Всё таки ты пожиже Зыбуна, Степаныч.
- Зыбун - Зыбун! Что ты мне Зыбуном тыкаешь, - полковник издевательски скривил свои изувеченные губы и нанес свой главный удар. Только я ведь знаю больше чем вы думаете. У Витьки от меня тайн не было. Надоело ему всё, в тайгу он тогда лететь отказался, а потом и совсем решил выйти из игры - вот вы его и убрали. Не нужен стал, и опасен: слишком много знал. Это ведь он, - Степаныч ткнул пальцем в нависающего сбоку над ним Пашу, - сунул мину под дно Витькиного "БМВ". Я тогда как раз в гараж заглянул, думаю что это Пашка под машиной Зыбуна шарит?
Тогда я этому значения не придал. А через час кишки майора на провода полетели...
До Паши наконец то дошло про что идет речь. Утробно зарычав он схватил своими огромными лапищами Степаныча за горло и встряхнув приподнял над землей. Лицо полковника побагровело, он пытался расцепить стальные оковы Пашиных рук, но бесполезно. Степаныч уже захрипел, глаза начали вываливаться из орбит, но тут Золотов резко крикнул:
- Хватит!
шофер нехотя разжал пальцы и полковник ватным мешком обрушился на землю. Миллионер стоя над ним наблюдал как артиллерист медленно приходит в себя. По лицу Золотова было видно, что он решает какую то непростую задачу. Наконец он сказал телохранителю только одну фразу: - Зыбун погиб не оттого что хотел выйти из игры, а оттого что решил, что ему уже всё можно.
Он отошел в сторону и улегся на приготовленное Пашей ложе: несколько еловых лап прикрытых сверху оболочкой лодки.
Эта первая ночь без костра далась им тяжело. Воздух днем прогревался градусов до двадцати, даже больше, но по ночам быстро остывал, и иногда изо рта шел пар. Польза от ночного холода была только одна - исчезали проклятые комары и гнус. Но сегодня отсыревшие после утреннего купания куртки не грели, скорее наоборот. А рядом шумела тайга, раздавались какие то странные шорохи, словно бы чьи то тяжелые шаги, отчаянный писк какого то маленького, погибающего зверька, хлопающие звуки тяжелых крыльев. Без костра стало гораздо тревожней, подползал старый, первобытный страх перед темнотой. Каждый думал своем, и мысли у всех троих не отличались особенной радостью.
32.Нормы таежного ГТО.
Этот день оказался не очень удачным и для Семёна Астахова. Войдя на своем плоту в полосу порогов охотник закинул за плечи карабин, попробовал ногой плотно ли приторочен к плоту рюкзак, не смоет ли, и сосредоточил всё внимание на реке. Главное ему было избежать прямого столкновения с камнями, длинный плот словно бы "дышал", со скрипом и скрежетом переваливаясь через препятствия, на самых опасных участках брёвна ходили ходуном, поднимаясь и опускаясь по очереди как клавиши рояля. Семён больше всего боялся, что плот просто рассыплется по бревнышекам, но пока тот держался. Временами водные валы прокатывались по плоту заставляя
Найку истерично подвизгивать, Астахов был уже по пояс мокрый. Пару раз волна ударяла' с такой силой, что охотник с трудом удерживался н ногах, а Найку давно смыло бы за борт, если бы не крепко привязанный поводок. Но широко расставив ноги Семён не смахивая с лица брызги воды пристально вглядывался вперед стараясь издалека рассмотреть свою главную опасность
открытые камни. Плотом управлять было совсем не просто, длинное, трехметровое весло вытесанное из цельного ствола пихты весило очень даже солидно. Несмотря на естественное "водяное охлаждение" Астахову было жарко. Временами н "кривунах" ему приходилось минут по десять беспрерывно работать веслом до острой боли в немеющих мышцах. еще сильно уставали постоянно находящиеся в напряжении икры ног и передние мышцы бедер. Река как назло состояла из одни кривунов и прижимов, за всё утро только раз попался длинный, ровный "тягун".
Но чем тяжелее приходилось Астахову, тем уверенней он себя чувствовал. С каждым часом и каждым пройденным километром приходил опыт. Там где