С инструктором Макс больше не говорил о Кате. Наверняка тот считал его виновным в ее отъезде. Катя позвонила сама:
-Прости, что не отвечала. Проблемы с семьей решала. Наконец-то смогла репетиторство взять, мне деньги очень нужны.
-Я могу перевести тебе. Мне отец свою карточку дал на 100 тысяч.
-С ума сошел? Я аванс получила за ученика.
-Ученика? Парень, что ли? – ревниво спросил Макс. Катя засмеялась:
-Успокойся, ты для меня вне конкуренции. Я три года ни с кем не встречалась, а тут ты такой… синеглазый.
-Точно? Поклянись!
-Клянусь, клянусь. Жду только тебя одного. Смотри сам налево не зарули. Пиши мне в контакте. Часто звонить не смогу. По три часа с учеником работаю, потом на кафедру мчусь, там тоже подрабатываю.
-Но мне голос твой нужно слышать!
-Буду и аудиофайлы посылать. Как я могу о своем мальчике не заботиться?
Тогда в бытовке, перед тем, как все случилось, она сразу ему сказала:
-Давай договоримся, пока никаких слов о любви. На эмоциях невозможно понять своих истинных чувств. Обещай не трепать это слово без надобности.
В Контакте она звалась Радистка Кэт. Макс улыбнулся, впервые зайдя на ее страницу, а потом с закрытыми глазами представил, как обнимает ее, обнаженную. Его имя в Контакте не отличалось фантазией – Макс Вересов. На аве он был с клипсой в ухе. После того, как он разместил это фото, у него сразу до трехсот увеличилось количество запросов в друзья, особенно от девушек. А у Кати число друзей приближалось к двум тысячам. Макс внимательно прошелся по всем. Особенно тормозился на парнях. Но ничего особенного на их страницах не увидел. Катя там нигде на фото не присутствовала.
Между тем распорядок в лагере соблюдался, проходили занятия по английскому, через день устраивались футбольные или баскетбольные матчи, а в ближайшие дни планировался поход в горы. Но Максу все это казалось пресным и не вызвало ни малейшего интереса, хотя он любил погонять мяч по полю, и походы с отцом любил. Но в лагере все это проходило и обставлялось по инструкции, и потому отбивало у него всякое желание чем-либо заниматься. Ему хотелось в Питер, чтобы увидеть Катю.
Однако где-то через две недели после ее отъезда он вдруг прочел один ее комментарий подружке. Там она написала, что оформила академический отпуск и собирается учиться в Москве.
Это известие обдало Макса как ледяной водой. Он задал ей вопрос в привате. Она ответила:
-Я не хотела тебя расстраивать, пока ты в лагере. И так спокойный отдых у тебя не получился. Постарайся на море побольше покупаться. А у меня… Понимаешь, родители мои развелись год назад, я осталась с матерью, но ее новый муж намекает, что им стало тесно. У меня ведь есть еще младший брат, а новый муж матери привел и своего сына. Мой отец настоял, чтобы я переехала к нему в Москву. Он обещает устроить меня в большую фирму, где через полгода я смогу получить льготную ипотеку. Потом отработаю еще три месяца, после чего смогу вернуться и жить в ипотечной квартире в Питере. Отец обещал платить взносы по ней. А я восстановлюсь и закончу учебу в универе. Такой вот план.
-Когда ты уезжаешь? – спросил Макс упавшим голосом.
-Через три дня. Завершу занятия с учеником и поеду. Прости, что долго с тобой не увидимся.
-Но я смогу хоть изредка приезжать к тебе?
-Как обоснуюсь, сообщу. Только ведь я у отца пока буду жить…
-Мне лишь бы видеть тебя, ничего больше! Ты мне каждую ночь снишься.
-Вереск, это только эмоции после первого секса. Пойми, все может очень быстро остыть. Я уже проходила такое. И потом очень больно было со своими иллюзиями расставаться. Давай получше проверим себя.
Она не писала ему ласковых слов. Наверняка специально, чтобы не травить ему и себе душу. Знала, что ему сейчас тяжко. Ведь, как он уже понял, когда читал ее комментарии подругам, она действительно, как и сказала ему, три года назад рассталась с парнем и долго не могла прийти в себя. Но в одном комментарии подружке она все же обмолвилась:
-Влюбилась я, Варюха, не по-детски. Ночью сплю, только потому, что сильно устаю.
А вечером он увидел, что она удалила этот диалог. Он мог и не прочесть его, если бы не просматривал ее страницу в обеденный перерыв.
***6
Домой Максик возвращался без особой радости, ведь увидеть Катю ему не светило. Весь полет он строил планы, как поедет к ней в Москву. Его встретил отец, который сразу заметил перемены в сыне.
-Ты повзрослел. Или мне кажется?
Макс сказал, что отцу кажется, а сам подумал, как чутко отец все улавливает. У меня что, на лице все написано? Впрочем, никто кроме отца не заметил в Максике никаких перемен. Одна бабушка испекла пирог с зубаткой, вторая сварила шулюм – все, что очень ему нравилось. Он кратко рассказал о лагере, а матери заявил:
-Прошу тебя, больше не выбивай для меня никаких путевок. Лучше Питера ничего нет.
-Я ради моря билась за эту путевку. Целый месяц проживания с питанием и занятиями – где еще такое можно найти?
-Целый месяц дисциплины по типу муштры,– сказал Макс, – Шага свободно ступить не давали, даже в море мы купались под присмотром инструктора. В моем возрасте парни в армии уже служат, а не в такие заведения ездят.
Мать внимательно посмотрела на сына, но ничего не сказала. А потом он услышал, как она говорит отцу:
-Можешь, когда он уснет, посмотреть у него в мобильнике, с кем он общался?
-Не могу! – отрезал отец, – И не приставай с таким ко мне. Он уже взрослый парень, имеет право на личную жизнь.
-Ты с ума сошел? Какая еще личная жизнь? Ему всего 18!
-Ему уже 18! – сказал отец. Но Макса ничуть не подкупила такая позиция отца, он прекрасно знал, что отец переживает за него даже больше матери. А это значило, что он начнет всеми доступными путями выяснять, почему его сын так изменился всего за месяц.
Глядя на себя в зеркало, Макс не находил никаких перемен в себе. Но понимал, что со стороны виднее, особенно такому, как отец, который работал в большой фирме ведущим аналитиком данных. Но сейчас его больше заботило, как съездить в Москву, и какой предлог для этого найти. Правда, Катя еще не дала ему добро, но он хотел заранее все продумать. А она молчала. Даже не поинтересовалась, как он долетел. Телефон ее был отключен, и это очень волновало Макса. В соцсетях она также не появлялась. Он уже хотел написать в приват той самой ее подружке, которой она сообщила, что влюбилась, и спросить о Кате. Но передумал, потому что Катя не хотела никому о нем рассказывать, сама ему говорила.
Она позвонила с незнакомого номера.
-Я телефон потеряла, теперь новый у меня. Запиши этот номер. Во всех аккаунтах пришлось все менять.
-Катя, не уходи от разговора. Что-то случилось? – спросил Макс.
-Да нет. Просто у отца не лучше, чем у матери. Его мадам так меня встретила, что мне умереть захотелось. Сейчас жду, на новой работе мне должны общежитие предоставить как иногородней.
Макс видел общежития только в кино советского периода, и это было чем-то ужасным в его представлении – орущие дети в коридорах, общие кухни, ругань соседей, сохнущее белье на веревках.
-В понедельник обещали заселить,– между тем сказала Катя.
-И я смогу к тебе приехать? – воскликнул Макс.
-А что скажешь родителям?
-Скажу, что к новым друзьям поехал. Типа в лагере познакомился.
-Думаешь, прокатит? Я боюсь, они могут начать тебя прессовать. Не хочу ничем испортить твою жизнь.
-Ты испортишь мне ее, если не разрешишь приехать к тебе.
Он сказал родителям, что хочет по Москве погулять с новыми друзьями, давно там не был. Они ездили туда семьей, когда еще близнецы не родились. Мать поверила, отец – нет. Но возражать не стал и денег дал. Катя сказала, чтобы во вторник приезжал, когда она уже в комнате обоснуется.
Всю дорогу в Сапсане он места себе не находил. Катя встречала его на платформе – напрыгнула, обхватила его шею руками, а тело обвила ногами. От поцелуев он опомнился лишь через несколько минут, удивился, что она такая легкая. Потом внимательно посмотрел ей в лицо:
-Ты почему так похудела?!
-Все нормально, теперь начну хорошо питаться.
-А до этого что было?
-Да эта батина пассия все на диетах сидит, отцу мясо и картошку давала, а мне только свои грёбаные салатики. Я пару раз, когда гуляла, в фастфуде калории добирала.
-А что отец? Он совсем ничего не видел?
-Она ему мозги затмила, хорошо еще, принял меня и устроил. Отцовский долг вроде как выполнил.
Общежитие оказалось очень чистым и культурным. Никто по коридорам не бегал и не кричал, комната напоминала гостиничный номер, она была полностью обустроена мебелью, имелся санузел с душем и туалетом, а также небольшая прихожая. На первом этаже здания располагалась столовая и аптечный киоск. Но все это Макс разглядел потом, после того, как они с Катей смогли наконец-то разъединиться. Хотя он и в душ вместе с ней залезал. Она смеялась, но не прогоняла его.
-Хорошо, что столовка работает до 12 ночи, некоторые сотрудники приезжают поздно, – сказала Катя, когда они обедали, – У нас с тобой целых четыре дня. Но в воскресенье ты должен уехать, потому что с понедельника я приступлю к работе. Если ты останешься здесь, я не смогу мыслить и действовать адекватно.
-Так мало?! – воскликнул Макс.
-Радуйся тому, что есть. И приезжать часто тебе нельзя. У меня предполагаются командировки по области. Будем приспосабливаться.
-Но сейчас я могу тебе сказать?
-Что любишь? Нет, все равно не поверю. Слишком рано. Будь терпеливым. Помни, что совсем скоро тебе учиться в универе придется. И если начнешь предметы заваливать, вообще не стану с тобой встречаться.
-Я? Плохо учиться? Да я ж отличник по жизни.
-У тебя никогда такой помехи, как я, не было.
***7
Счастье оказалось слишком коротким. Предстояло ждать следующей встречи, что являлось для Макса настоящей пыткой. Ему от одной мысли, что придется мучиться неделю или даже дольше, становилось так плохо, что он дышал с трудом. А потом? Лекции и всё такое… А у нее какие-то чёртовы командировки. И с кем еще она в них будет ездить? Узнать бы, кто ее на работе окружает, думал он и представлял множество упакованных и стильных парней, галантно подающих девушкам руки и уступающих им дорогу. Нет, Катя не такая и любит только меня. Эта мысль немного его успокаивала. Ведь последняя их встреча полностью подтверждала это. Оставались только слова Кати, что им нужно узнать друг друга лучше. О своей семье и проблемах она рассказала ему, и он рассказал ей о родителях, дедушках-бабушках, упомянул и других родственников. А секретов Макс никогда не имел. Какие секреты в такой многочисленной семье, где опекающих взрослых больше, чем детей? Имелись еще дяди и тети, братья и сестры родителей Макса. Он ведь долгие годы был единственным ребенком, все на него надышаться не могли, как на ангела. Это потом близнецы родились, Максику уже 15 исполнилось. Но ему, с его очаровывающей улыбкой и невинным взглядом пронзительно синих глаз, по-прежнему ни в чем не могли отказать. Поэтому и скрывать ему было нечего, не то что сейчас.
Так вот, что значит взрослеть – это заиметь секреты, которые ни родителям, никому больше не открыть. Его смущало лишь то, что он пока не мог ни одной проблемы решить, ничем не мог помочь Кате. У него не было ни денег, ни личной свободы. Поэтому он решил, во что бы то ни
|
