время, вошел и поставил флакон мне на стол:
-Начни принимать перед сном, а потом еще и перед обедом. Послушай моего совета. На тебе ведь все последнее время лица нет.
-Не знаю, что произошло, но у меня реально крыша едет. Постоянно думаю о жене и детях.
-Вижу, поэтому и хочу помочь. Еще ведь дорога домой займет два месяца, это долго, так что нужно что-то предпринять.
В эту ночь после приема капель в ромашковом чае я крепко уснул, но снов не видел. А утром выяснилось, что у меня высокая температура. Пришли медики, заглядывали мне в горло и слушали грудную клетку, но все было в норме. Сделали экспресс анализ крови, сняли кардиограмму. Биолог что-то им говорил, они кивали, а потом выдали мне жаропонижающие средства и сказали, что это на нервной почве.
-Дмитрий правильно вам предложил пить настойку пиона. Так что лечитесь.
Настойка имела алкогольно-лекарственный запах, но память превращала его для меня в запах свадебных пионов, и мне хотелось снова и снова вдыхать его. Биолог с удивлением смотрел на это, но молчал, потому что я послушно пил травяной чай, куда он капал мне настойку. На удивление моя температура при этом реально снижалась, хотя к обеду снова поднималась и выматывала меня. Поэтому биолог заставлял меня принимать капли уже три раза в день. Только после этого мое состояние несколько нормализовалось. Но мысли никуда не делись, в преддверии дороги домой они постоянно крутились у меня в голове в фоновом режиме.
Фильм я смонтировал, он получился полнометражным. Я сделал несколько копий на всякий случай и сохранил его в облаке. Предстояла озвучка и подбор музыкального сопровождения. Но помимо этого у нас остались сотни неиспользованных отснятых эпизодов, из которых вполне вышло бы еще три фильма.
К концу съемок я почти ненавидел пингвинов. Эти мерзавцы все-таки несколько раз клевали меня, когда я пытался слишком близко снимать их. Кадры получились отменные, но последствия атак хохлатых уродцев мне приходилось лечить по неделе, после них кожа плохо заживала.
Арина иногда забывала наш уговор и писала то, что приводило меня в крайнее волнение. Например, что фото и видео "больших птичек" очень понравились детям, и они теперь все время играют в пингвиков. Я очень ярко представлял эти картинки, так что у меня сердце болело.
Лечением моих ранений от клювов пингвинов в основном занимался Дмитрий, потому что постоянно бегать к медикам я не хотел, да и сил не было. А теперь он еще постоянно мерил мне температуру электронным термометром. Однако настойка помогала. Постепенно я пришел в норму и стал спокойнее. Правда, прежние сны ко мне не вернулись, но я снова получал ночью разрядку, как и раньше. Дмитрия это удивляло, поскольку раньше он был уверен, что поллюции свойственны только подросткам, однако, изучив кое-какие материалы, понял, что ошибался в этом вопросе. Тем не менее, он стал еще более внимателен ко мне. Иногда я смеялся и дразнил его "папочкой", хотя меня все же напрягала его непомерная забота. Это все равно казалось мне противоестественным между двумя мужчинами, не связанными кровным родством.
Проводы отъезжающих на большую землю получились достаточно трогательными, но мы все стремились поскорее отчалить от берега. Махали на прощание оставшимся на станции, наверно, все уезжающие, кроме меня. Я хотел домой, и все эти церемонии меня не увлекали.
На судне я подолгу теперь смотрел боевики, которые на удивление отлично меня успокаивали. А Дмитрий становился все грустнее. Он подолгу украдкой наблюдал за мной.
-Чего ты раскис? – спросил я его через неделю нашего путешествия.
-Сам знаешь. Сойдешь по трапу на землю и забудешь меня навсегда.
-Не забуду. Нам еще фильм с тобой доделывать и сдавать заказчику. Познакомим между собой наших жен, выпьем за окончание, станем общаться семьями. Все будет нормально.
Не хватало мне еще со взрослым мужиком нянчиться, думал я про себя, но при этом ощущал дискомфорт оттого, что так стремлюсь отречься от всего, чем мы жили с ним до этого, в том числе от нашего альянса. Ведь, если честно, я хотел поскорее вернуться в свой мир, где моему напарнику не было места.
***10
Лера, как и многие другие, встречала меня на причале. Она приехала вместе с Ариной и моими родителями, но я никого, кроме нее не видел. Меня обнимали, но я вновь находил ее и прижимал к себе, как голодный, у которого отбирают хлеб.
Единственное на кого я отвлекся, так это на Дмитрия, когда знакомил его со своими, представив как моего напарника и друга. Услышав это слово, он на мгновенье замер, но потом обнял меня. Я в ответ похлопывал его по спине, пока он никак не мог отпустить меня из своих объятий. Мы договорились созвониться для завершения работы над фильмом. Его жену я не запомнил, мое сознание сейчас работало крайне избирательно.
Мы заехали к тестю и теще, я очень хотел обнять детей, но потом мы с Лерой отправились к себе, чтобы больше ни на кого не отвлекаться. Нашу квартиру я по-новому узнавал, словно оставил ее не год назад, а в какой-то прошлой жизни. Но в той жизни я был очень счастлив, поэтому сейчас гладил каждый дверной косяк и целовал обои в детском уголке, настолько соскучился по этим стенам. Лера смотрела на все это, прислонившись к подоконнику поясницей, и молча плакала. И когда я смотрел на нее, то понимал, что выбрал себе в жены самую красивую на свете девушку.
Через неделю мы завершили фильм и передали его заказчику. А еще через две недели мы с Лерой купили большую трехкомнатную квартиру в обжитом районе, как и мечтали. Мы выбрали большую трешку, потому что решили не продавать нашу однушку. В новой квартире уже был сделан хороший ремонт, и мы потихоньку обставляли ее, но заниматься любовью я пока мог только в нашей старой однокомнатной. Её мы планировали в будущем нашему сыну. Сейчас ему уже исполнилось пять, но время ведь летит очень быстро, да и нам с Лерой требовалось свое пространство, где нас никто не потревожит, даже если мы захотим гулять по квартире голыми.
Мне полагался оплачиваемый отпуск, так что на основное место работы я собирался выйти только через месяц. А Лера взяла паузу в своей журналистской деятельности. Мы не хотели и не могли с ней разлучаться все это время. Спали, ели и даже купались вместе.
В первый же вечер Лера сказала мне:
-Все последнее время я заваривала себе пионовый чай. Купила у одной дачницы-травницы Марьин корень, а то совсем спать не могла, все плакала.
Я встал и достал из своей тактической сумки флакончик с настойкой:
-А я вот это пил. Биолог меня снабжал. Только этим и спасался. И знаешь, его противный лекарственный запах казался мне самым прекрасным и напоминал пионы – те самые, наши свадебные. Ты такая красивая, ничуть не изменилась с тех пор.
***
© Copyright: Марк Шувалов,
декабрь 2023
