Розовая магнолия

Белке, которая стояла и ждала его на тротуаре.

***9
-Мы так долго жили в разлуке, я думала, наша детская дружба давно изжила себя,– сказала Белка, когда они обедали в ресторане мини отеля.
-Но ведь ты сразу отозвалась, когда я позвонил и сказал, что ухожу в армию. А когда уже ехал в поезде, только одна мысль грела меня. То, что, как и раньше, как в детстве, мы вместе, неразлучны, ты и я, – сказал Гера, с аппетитом уминая хорошо прожаренную отбивную. Белка замерла при этих словах и даже забыла, что хотела поднести ложку с салатом ко рту:
-Ты… знал наш… невербальный язык?
-О чём ты? Я придумал эту фразу и повторял ее себе, когда скучал по тебе. Когда ты болела, или когда родители увозили тебя на море, или когда мы стали тренироваться раздельно.
-Придумал? Ты?!         
-Да, а что?
-Это ведь я придумала её! Ты, наверно, просто подслушал.
-Ничего подобного! Но то, что мы сейчас спорим об этом – и есть любовь. Я понял это в 15 лет. Поэтому ушел из спорта, потому что ты ушла. Знаешь, как мне хотелось целоваться с тобой? Думал, с ума сойду.
-Почему же тогда молчал?
-Ты не помнишь себя в тот период? К тебе же на метр приблизиться было невозможно, сразу шипы выпускала. Я ждал, когда ты повзрослеешь, пытался подкатывать, потом опять ждал. Я не мог причинять тебе боль и не считаться с твоими желаниями. Забыла, как в 11 классе ты по-детски отшила меня? А потом, на выпускном убежала, спряталась. Тогда я и решил уехать в Москву, чтобы там поступать. Потому что жить рядом, ожидая твоего взросления, и не сойти с ума, было невозможно. Я тысячу раз все передумал, перебрал все возможные варианты, но пришел лишь к выводу, что мы оба сможем получить высшее образование, лишь надолго прекратив общение. Я даже на каникулы боялся приезжать. Знал, что если вновь увижу тебя, могу сорваться и послать универ ко всем чертям. А ты все эти годы так и оставалась малолеткой. Старательно и примерно училась, ну просто пай-девочка. Я ведь все до миллиметра о тебе знал, следил за каждым твоим шагом, чтобы не дай бог кого-то вдруг не подпустила к себе!
-Я-то училась и была примерной. Но не поверю, что ты был святым все эти годы.
-Не был. Но никого не любил. А когда получил повестку из военкомата, подумал лишь о тебе. Ни о матери с отцом, ни о друзьях, ни о ком больше. У меня при одной только мысли, что год тебя не увижу, когда уже получил диплом и могу приехать в Питер, чтобы обнять тебя, такое в организме происходило, что ком в горле застревал и ноги подгибались. 
-А сейчас?
-Сейчас я спокоен, потому что все решил раз и навсегда – ты моя, и больше я не отпущу тебя никуда. Теперь мы всегда должны быть вместе.
-Да, ты прав насчет моего взросления. Я только недавно осознала… Когда сказала референту, что люблю другого. Сказала и перепугалась. Сразу уехала, а потом ночь не спала. Но… Гера, я боюсь, очень… Нам нужно еще время, чтобы проверить наши чувства.
-Конечно, проверим. Поживем здесь недельку, всё проверим, много раз проверим, и ещё, и ещё…
-Прекрати, на нас обращают внимание.
-Тогда доедай и пошли.
    Странно, но с ним она не чувствовала стеснения и тут же расслаблялась в его объятиях. Она не проверяла себя с кем-то другим, потому что других не было. А с ним все происходило естественно, как само собой разумеющееся. Даже в первый раз она не ощутила ни боли, ни напряжения, ни тем более, желания оттолкнуть его. Напротив, сама прижималась к нему сильнее, ей хотелось его поцелуев и объятий сильных рук. И особенно нравилось ей, что его широкие плечи закрывали от нее все, что находилось в номере, поэтому она сразу забывала, что они в гостинице.
    Он так же вел себя с ней совершенно раскованно, как в детстве. Ведь он много раз видел ее раздетой, видел голую спину и худенькую попку, когда караулил у раздевалки перед тренировкой, чтобы никто другой не помешал ей переодеваться. Правда, это было лишь до того, как они стали тренироваться раздельно. Потом он уже был спокоен, к девочкам в раздевалку пацанов не пускали, а, значит, другие мальчишки не могли увидеть ее без одежды.
    Сейчас он без стеснения ходил при ней голый, прикалывался, фиглярничал, даже сальто сделал, показывая, что при этом происходит с отдельными деталями мужского тела. Белка смеялась. Он всегда умел ее смешить. Однако стоило ей случайно выгнуться, или согнуть ноги в коленях, или потянуться по-кошачьи, открывая грудь, он терял над собой контроль. И она ловила себя на том, что сама провоцирует его, потому что хочет повторения. Она не испытывала порывов страсти, ей просто вновь и вновь хотелось близко видеть его взгляд, который словно пытался проникнуть вглубь ее существа. Именно он зажигал в ней желание, которое нарастало лишь в процессе их секса, и которое очень быстро завершалось у нее полным растворением. После этого она подолгу не отпускала его, вцепившись в него своими пальцами. Он чуть не силой разжимал их, чтобы ускользнуть в ванную.
    Его внешний вид интересовал ее, но намного сильнее притягивало ее нечто другое – тактильные ощущения, тепло его тела, запах, упругость мышц. Видеть его – это было одно, а ощущать кожей – нечто совершенно другое.   
-Помню, лет в 10 мне часто снилось, что мы спим вместе, обнявшись как котята. Конечно, ни о каком сексе я не думал,– говорил он ей, когда они отдыхали,– Тогда еще никакие гормоны меня не донимали. Так почему нам так хотелось быть вместе? Я точно не считал тебя сестрой, но обнимать и защищать хотел только тебя одну. И с самого детства ощущал твое притяжение. Раньше ты была гадким утенком, это сейчас стала такой красивой, но я не замечаю и не вижу этого, когда обнимаю и целую тебя. Вот сейчас, ты так близко, что мне не разглядеть твоего лица, но я испытываю жажду, которую способно утолить лишь слияние с тобой – в сексе, в поцелуях, в объятиях – ночью, когда темно, когда ты спишь. Мне необходимо ощущать телесное единение с тобой и тогда я чувствую, что и душой ты рядом.
-Я тоже всегда воспринимала нашу связь естественной, и абсолютно точно не как между братом и сестрой. Помнишь моего кузена? В детстве летом на даче мы часто с ним играли. Поэтому мне есть с чем сравнивать. На него я часто злилась и обижалась. А на тебя никогда. Помню, в школе при виде тебя на перемене у меня в животе начинало бурчать от голода, потому что я сразу представляла, как ты даешь мне горячий пирожок с мясом из столовой. Ты ведь всегда меня подкармливал. Иногда я даже специально делала вид, что не успела сходить на обед.
-Да, я не мог оставить тебя голодной, своего питомца нужно кормить и холить, – смеялся Гера.
    Все эти дни по утрам он провожал ее до школы, где она работала, а потом встречал, и они шли ужинать в ресторане мини отеля, где снимали номер. И Белке казалось, что так было всегда, словно они уже прожили вместе целую жизнь. 

*** 10
    Через пять дней она вновь взяла отгул, так же, как когда встречала Геру на вокзале – по семейным обстоятельствам. Надела купленное три дня назад платье и привела в порядок прическу. Ее туфли Гера положил в свою сумку. После этого на такси они поехали в загс.
-Жаль, колец не будет, – сказала Белка, стараясь не помять нежный подол платья.
-Как это не будет! – воскликнул Гера и достал коробочку. Белка поцеловала его в щеку и подумала, как же мне хорошо с ним. И почему я так боялась признаться в любви? Ведь даже не представляю теперь, как без него жить.
    Но она знала, почему боялась произнести те слова. Потому что с ужасом представляла, что он вдруг скажет: – Ты о чем? Мы просто друзья. 
Это он ни в чем не сомневался и даже все распланировал заранее. Он всегда был таким – предусмотрительным и внимательным к деталям.
    Регистрация оказалась обычной канцелярской процедурой, все прошло быстро и буднично. Они поцеловались и надели кольца. Белка удивлялась тому, что на деле это оказалось таким далеким от любви и мало совместимым с ней действием. Именно поэтому свадьбы так пышно обставляют, хотя Белка не могла представить себя страстно целующей Геру на глазах родственников и друзей. Играть какие-то роли на людях она никогда не умела. Единственное, чем она могла скрывать свои чувства, так это молчанием.
    Потом она взяла у Геры свидетельство о браке, пробежалась глазами по тексту, отметила про себя по привычке, что точки и запятые в адресах несколько смещены. Но ошибок не нашла. Более всего ее удовлетворяло, что теперь она Дмитриева, а больше не пафосная Белла Валей.
    Однако приближался день, в который родители и друзья ожидали возвращения Геры из армии. Сначала он хотел устроить им небольшой спектакль, но потом передумал, зная, что Белка остро чувствует любую фальшь. Поэтому просто позвонил всем, ждущим его. Родителям сказал, что приедет в субботу, раньше не мог, потому что Белка всю неделю работала. А друзей пригласил в воскресенье отметить свое возвращение в ресторане. Про регистрацию брака решил пока молчать, не хотел все смешивать в одну кучу. Белка не возражала, просто немного переживала. Он успокаивал ее:
-Ничьи мнения насчет нашего брака меня совершенно не интересуют.
-Но мы ведь должны будем где-то жить, у моих или у твоих родителей.
-Еще чего! Мне даже их денежная помощь не требуется. Я еще в универе неплохо на биткоинах заработал. Но не хочу спешить, найдем хорошую квартиру для жизни, тогда и купим. А пока в съемной поживем, я уже забронировал кое-что. С понедельника заселимся.
    Белка никогда особо не разбиралась в денежных делах. К этому она привыкла из-за отца-бизнесмена, который полностью оплачивал любые ее потребности. Она даже особо не знала, сколько денег он на нее тратил. Но Геру она спросила:
-Биткоины? Слышала по телику. Но квартира – это ведь дорого. Я уверена, мой отец не откажет мне в помощи.
-Ни за что! Денег у нас с тобой вполне хватит на приличную двушку. А потом я устроюсь на работу. Думаешь, твои и мои без обид проглотят то, что мы расписались тайно? У меня родители еще те абьюзеры. Да и твой отец…
-Как ты решишь, так и будет, – решительно сказала Белка и облегченно вздохнула, потому что наконец-то появился тот, кому она без слов могла доверить свою жизнь. Это с отцом у нее постоянно возникали напряжения, ведь он часто требовал от нее то, чего она не хотела. Но Гера всегда был на её стороне.         
    Родители Геры, конечно, очень обрадовались его возвращению, однако мать тут же заметила кольцо у него на руке, которое он совсем забыл снять. Поэтому ему пришлось вызвать Белку, чтобы приехала знакомиться с ними. Чтобы она не слишком сильно волновалась, он все время оттеснял от нее то свою мать, то отца, которые приглашали ее в квартиру и при этом пытались получше рассмотреть невестку. Гера посидел вместе с ней за столом перед ними недолго, потому что после этого повез Белку к ее родителям. Чтобы уж отстреляться за один день. Но там их встретили не с удивлением и любопытством, а с таким восторгом и радостью, что он поначалу даже растерялся. Ведь он не знал, как переживали мать и отец Белки о том, что она до сих пор ни с кем не встречалась.
-Ты же тот самый мальчик из секции спортивной гимнастики?! Белла, так ты из-за него парней отвергала? Теперь понимаю! – воскликнул Александр Николаевич, увидев Германа,– Совсем взрослый, плечи, рост… но глаза все те же! Я помню тебя. Ты все