Глеб. Реприманд

нечистой силой разговаривать не будет, мало ли, цапнет еще за ногу!



***

Почта была неподалёку, Глеб помнил её и теперь ничего не изменилось. Почтальонша на выдаче была молодой женщиной, довольно симпатичной. Глеб поглядывал на неё украдкой, а та делала вид, что очень занята, хотя сразу заприметила незнакомца. А вот на приёме какая-то бесцеремонная старая кошелка заставила купить его большую коробку для посылки, хотя, наверное можно было обойтись и полиэтиленовым пакетом с пупырками.

Глеб заполнил карточку данными, аккуратно заклеил перечницу из Ритиного дома скотчем положил в коробку. Места оставалось еще ого-го. Краем глаза он заметил как улыбнулась молодая почтальонша.

-У вас не будет какой-нибудь бумаги посылку забить? - спросил Глеб.

Работница на приёмке небрежно ткнула на витрину:

- Газеты есть, с прошлой недели по десять рублей и по пятнадцать, какие вам?

Молодая наконец-то вступилась:

- Любовь Андреевна, у нас же есть старая упаковка, вот целая куча лежит!

Глеб спохватился:

- Да я куплю, куплю, спасибо...- он вытянул шею, чтобы взглянуть на бейдж, - Марина, спасибо большое, вот пожалуйста!

Он положил сторублёвку на чашечку для денег.

Любовь Андреевна, скрупулёзно отсчитала газет на сотню и подала Глебу. Лицо её было безмятежно спокойным, она внимательно посмотрела на посетителя и спросила:

- Вам посылку ценную оформлять? Тогда опись приложите, в двух экземплярах, пожалуйста!

Тогда Глеб решил идти до конца:

- Любовь Андреевна, будьте любезны, оформите мне самую быструю доставку посылки вот по этому адресу. Это Владивосток, сможете? Чтоб прямо раз и за день она дошла до адреса. Я вот тут телефон добавил для курьера!

Почтальонша полезла в компьютер, а Марина уже улыбалась не скрывая.

- Молодой человек до Владивостока, к сожалению быстрее чем за три дня не дойдет, будете оформлять?

- Да, буду, вот описание. - Глеб подал опись, где первым пунктом и им же последним было написано крупно: СТАРАЯ ПЕРЕЧНИЦА-ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ(зачеркнуто) ШТУКА.

Но Любовь Андреевна, была крепким орешком, взвесив посылку, оклеив его синим скотчем она победно произнесла:

- Четыре тысячи четыреста сорок четыре, рубля, без сдачи, пожалуйста!



***


Глеб до поездки этой, наверное, ни разу о нечистой силе не думал, ну может быть пару раз говорил о домовом или лешем. О бабе Яге. Ведь это всё выдумки. А вот интересно же, она существует? Это ведь вопрос становится не риторическим, в свете последних событий. Так можно и задуматься о другом: а есть ли Дед Мороз, а Снегурочка. Ну ладно, вопрос попроще! А есть ли ПОЧТОВИК или ПОЧТОВОЙ? Не фига не смешно, теперь Глеб был уверен, что есть. Сидит где-нибудь в уголке и старые неотправленные письма перебирает. Или марки с них слизывает.

А Марина ему понравилась, красивая, чего бы братьям за ней не приударить, на соседней улице ведь живут. Не замужем, это точно, ни кольца не заметил, ни этой усталости "замужней" в глазах.

В своё время, когда он работал на скорой, он встречался в дежурные сутки с десятками людей и для какого-то развлечения, а потом и для наработки некой статистики пытался угадать, живет ли с кем человек или одинок. Даже на спор шел с сослуживцами. Выигрывал с вероятностью в 99 процентов.

Так вот с этой же вероятностью Марина не замужем и даже ухажера у неё нет. Почему? А ей ведь уже явно больше тридцати. Ну да ладно, мне же лучше, может познакомиться поближе.

Возвращаясь к Маргарите, уже каких-то десяток шагов до дома, Глеб остановился. В голове его возник вопрос. И только баба Серафима могла ответить на него. Ну кто еще так близко знаком с нечистой и всякой потусторонней силой. Он резко развернулся и поспешил к знахарке. Путь опять лежал мимо дома тёти Паши. Из проулка навстречу ему вышел тщедушный мужичонка. Лицо мужчины показалось Глебу знакомым. Он вспомнил, где он видел этого гражданина в черной шляпе с узкими полями. На кладбище. Ведь это он так неловко упал в полузакопанную могилу Фёдора, что его вся бригада землекопов вытаскивала.

Глеб хотел было поздороваться, но мужчина отвернувшись, торопливо прошел мимо.

Ну и ладно. Глеб старательно обходил мутные лужи с лунками от коровьих копыт. Настоящая деревня. Со стадом, с пастухом, с запылёнными или раскисшими улицами, с петухами на заборах, с шелестящими зарослями черёмух и покосившимися оградами. С жердями поскотины в конце улицы. С пацанами гоняющими на велосипедах. С малышами играющими в кучах свежего опила вместо песочниц. Именно такой и помнил Глеб свою юность.

Незаметно он подошел к старому черному дому. У палисадника на лавке сидели люди. Мужчина лет пятидесяти с мятым небритым лицом, с такой же мятой кепкой на голове. Женщина, необъятных размеров и рыжими волосами, в переднике, навалилась на штакетник. Она, видимо, не рисковала присесть на лавку, поэтому просто стояла.

Бабушка, божий одуванчик, скромно притулилась на краю лавки. Она скромно посмотрела на Глеба и отвела взгляд. Мужчина, наоборот, привстал, приподняв свой головной убор, поздоровался:

- Доброго здоровячка, я крайний буду.

Глеб удивился, но ничего не сказал, молча протянул мужчине руку.

Это, что за аудиенция, все к бабе Симе на приём?

Он как-то смотрел фильм про Вангу, там у её дома вечно ждали своей очереди на приём разные люди. Кто из любопытства, кто по болезни, а кто и с душевными невзгодами. Верили, что знахарка поможет им. И помогала. По крайней мере в фильме так было. Кому советом, кому молитвой, кому старинным рецептам. А кого и на порог не пускала. Бывало и такое.

Тут дверь отворилась и на пороге показалась баба Сима, она молча кивнула рыжей молодухе и та быстро, как могла, проследовала внутрь. Баба Сима кивнула Глебу:

- Чего тебе?

- Мне бы поговорить, спросить вернее... .

Ведунья просветила его своим рентгеном, только и буркнула:

- Жди.



Глеб прохаживался вдоль заборчика у дома. Вскоре вышла молодуха, с пунцовым румянцем, довольно улыбаясь она поспешно ушла. Чем же Серафима её осчастливила так. Да и много ли надо человеку надо для счастья. Наверное, просто убедить, что всё будет хорошо.

Потом бабушка-одуванчик пробыла в доме, где-то с полчаса. Следом за ней мужик в кепке прогромыхал по деревянному настилу кирзачами и скрылся за черной дверью.

С ним баба-ванга расправилась быстро. Минут десять-пятнадцать и мужчина тоже ушел, лишь на прощанье приподняв кепку.

- Заходи, Глеб, - услышал он.

Глеб уже знакомыми сенями прошел в дом, сел на ранее предоставленное место, спросил:

- А вот, баба Серафима, скажите, бруни и дунди, ну домовые эти, могут любые в доме жить?

Баба Сима не поняв вопрос только руками развела.

-Я про то, что вот домовой который в доме у человека живет, он случайный или как-то по параметрам подбирается? Не могу вопрос свой сформировать, простите. Ну вот у вас какой домовой, на вас похожий, по характеру или нраву? Или еще каким-то признакам?

- Не пойму я тебя, Глеб, что ты хочешь узнать. Вся эта нечисть питается эмоциями нашими и тем, что в избытке у нас. Вот у Маргариты твоей брунь работящий, вошкотный, всё время чинит что-то, носит, складывает, перекладывает, это думаешь от чего? Правильно, это потому, что Маргарита женщина работящая и аккуратная и в доме её всегда прибрано и всё по местам стоит. А другой бы с ней и не ужился. Гадил бы, вещи разбрасывал и то и сё. Понятно.

Глеб кивнул.

- А у меня другие бруни, такие которые от меня что-то берут, чего у меня больше всего в избытке, понятно. Всё?

Глеб встал, раздумывая пошел к выходу и уже на пороге обернулся:

-А, Прасковью, тётю Пашу мою, вы знаете?

- Как не знаю, каждый месяц ко мне шастает, Зюзю своего приговаривает. Ну я и помогаю.

- Не понял, Зюзю? Что делаете?

Баба Сима вздохнула глубоко:

- Для тётки твоей мужика присушила, что непонятно то? Зюзя, так зову я его, по старой памяти. Помню, была такая передача по телевизору - Кабачок тринадцать стульев, так вот персонаж там был, пан Зюзя. Ну копия, нашего Зюзи! А вообще-то он Зюзин Зиновий Звонович, тоже имя то еще! Бухгалтером работает, кстати.

-А разве можно, вот так присушить, приручить, привязать?

- Можно, хочешь, Глеб, научу тебя. Я ведь предлагала. На полном серьёзе. Только кивни.

Глеб попятился в сени, замотал головой:

- Нет уж, баба Сима, спасибо, не надо! Что бы у меня так же за дверями люди в очереди стояли? Ну уж нет!

- Так не каждый день ведь, а только на старую луну, когда луна убывает, тогда и можно делать это.

Глеб задержался на мгновение:

-А почему так?

- Про то я не ведаю, да вот только лечить-чинить людей надо на луну, убывающую. И никак иначе.

Глеб вышел из темного крытого двора, на улице вечерело, а на лавочке возле дома сидели мужчина и женщина, очень прилично одетые, дожидались своей очереди. Мужчина бережно взял женщину за руку и так они чинно вошли внутрь.

Не зарастёт сюда народная тропа, отметил Глеб.



Если смотреть долго на небо, то обязательно что-нибудь увидишь. Смотреть надо долго. И когда уже надоело пялиться на скупо моргающие звездочки начинаешь замечать что-то. В обычной жизни люди мало смотрят на небо, днём или ночью, взглянул на минуточку и всё, шея затекает. То ли дело лежать на спине, это удобно. Ничего не мешает, смотри, да смотри, хоть всю ночь. Опять же есть проблема - глаза рано или поздно закрываются сами собой. Не успеваешь высмотреть самое интересное.

Глеб помнил, как пацанами они отпрашивались у родителей на рыбалку на всю ночь.

И вот когда угасает костер и ты лежишь под тёплым отцовским ватником на перине из пихтовых веток начинаешь замечать и падающие метеоры, и пролетающие спутники, и то что объяснить невозможно.

Глеб уже подходя к Ритиному дому мельком взглянул на потемневший восточный горизонт. Вполне отчетливо по небу пролетела ведьма на метле, а за ней пара летучих мышей. Такого-то он раньше точно не видел. Жутковато, но интересно. Нет, не так. Жутковато-интересно! Вот так! Это правдивее.

Вспомнил и про предложение Серафимы. Уж если она по щелчку его одарила возможностью смотреть в параллельный мир, какая же огромная сила содержит все её знания и умения. Ведь не зря же люди к ней ходят, как к мавзолею Ленина, ей Богу.

Глеб рукой провёл по шее, ниже затылка, ощутив две капроновые нитки на которых висели крестик с образком. Он прижал их ладонью к груди, ощутив рельеф почувствовал себя увереннее. Завтра надо проконсультироваться у отца Онисима, может он что посоветует. Но как-то поосторожнее. Может он и не одобрит, но какой никакой информацией он должен обладать.



Утро выдалось холодным, обычно Глеб умывался в огороде, но сегодня вода в умывальнике замерзла. Он сделал некоторые движения, так сказать, физкультурный минимум. Прошел до бани, там вода была. Уже с порога он увидел БАННИКА, это такой банный брунь. Откуда Глеб знал это, понять было невозможно. Он шутливо плеснул из ладоней на бруня, но тот даже не шелохнулся. Только моргал своими черными глазками. Вообще если бы не эти черные глазки можно было бы принять его за обычный берёзовый веник.

Маргариты не было, у неё работа хоть и не каждодневная, но надо время от времени в конторе появляться. Даже главному бухгалтеру. Глеб позавтракал тем, что Маргарита ему приготовила. Яичница, пару бутербродов, чай. Всё, как