Глеб. Реприманд

малознакомыми людьми.

Маргарита попыталась усадить старуху за стол, но та только шикнула на неё и давай носом по углам водить. Реально как овчарка какая-то. Уставится на угол и втягивает носом воздух. Постоит с минуту и за следующий. Тоже своего рода эксперт, только вот всяких баночек-скляночек не надо.

Бабка так походила по дому, потом стала из сумки на стол выкладывать вещи всякие. Две свечи, завёрнутые в газетки пучки трав, спички, баночки, с маслом видимо.

Без скляночек, однако, не обошлось.

Ведьма зажгла свечки, попросила противень печной у Маргариты. Смешала травы, от свечки подожгла пучок, но тут же задула огонь и бросила траву на противень.

Глеб с интересом наблюдал за всей картиной. Интересно же, как чертовы козни выявляют. Ха. Дальше пошла вода в блюдце, маленькое зеркальце, опять поджигание травы. Все движения быстрые, точные, можно сказать профессиональные. Минут десять все эти действия происходили, потом бабка свечки погасила и все причиндалы в сумку убрала, уселась на стул и руки свои на колени сложила.

Глеб с Маргаритой в ожидании диагноза уставились на старуху.

- Вот, что я скажу вам, милые мои, — как бы раздумывая начала она, — Дом чист. Уж не знаю, что и предположить. Кроме местных домовят нечистых нет, проклятий-наговоров нет, иголочек заговоренных нет, подселённых дундей и всяких других таких тоже нет. Да и местные души в хозяйке не чают. Даже не шалят. В тапки не гадят, соль не просыпают. Я же говорила: Маргарита-светлая душа. Ну и всё. Я тогда отобедаю с вами, раз уж здесь.

Она придвинулась к столу, поправила платок и посмотрела на Маргариту.

Глеб с Маргаритой молча стояли застыв на месте. Потом Маргарита всплеснув руками поспешила на кухню греметь посудой. А Глеб осторожно спросил:

- Так значит опасаться нечего?

На это ведьма ответила:

- Есть опасность. Большой зуб кто-то на вас точит. И Маргарита тут не главная виновница. От тебя все проблемы, Глеб. Из-за тебя Маргариту хотят со свету сжить. А вот почему, не знаю, не ведаю. Ты, вроде как, человек неплохой, не вижу ничего такого, а угроза Маргарите по твоей причине. Больше и сказать нечего. А сейчас обедать давай, утро вечера мудренее.



Ели молча. Только в конце бабка поблагодарила Маргариту, быстро собралась и ушла.

- А как её зовут, - спросил Глеб, — а то как-то даже неудобно, она нас по имени, а мы на "вы".

- Баба Серафима, — Маргарита убирала со стола, - так она представилась, когда первый раз встречались.

Маргарита задумалась на мгновение, будто бы вспоминая что-то, продолжила:

-У неё на доме звездочка красная, маленькая такая прибита. Да и не красная, а малиновая скорее, вся выцветшая. Ведьма со звёздочкой, знаешь ли, как отель какой-то или поставщик товара. Я не знала, что это означает и её не спрашивала. У соседей поинтересовалась. Я знаю их, вместе в леспромхозе работали. Так вот мне их внучка подробно про то рассказала. Говорит, что на всех старых домах такие звёздочки есть. У них тоже такая. Из жести вырезанная и покрашена. Такая, да не такая. Если присмотреться, то у бабы Серафимы звездочка с черной узенькой полоской по краям. Это означает, что из этого дома кто-то на войну ушел и погиб. А у них звездочка без черной каёмки, потому, что их дед Андрей хоть без ноги, но с войны вернулся.

-А у Серафимы кто не вернулся? - Глеб, даже чай в сторону отставил, так интересно стало, - Отец?

- Говорят муж. Как только война началась он в добровольцы записался. Они только поженились с Серафимой, а он на войну напросился. У него бронь даже какая-то была. Он в леспромхозе нашем работал, на тракторе.

-И сколько ей лет тогда, если она замуж еще до войны вышла?

- Ой, Глеб, я не знаю, ну около ста, получается.

- Сто лет!- Глеб аж привстал, - Бабе Серафиме сто лет? Да этого же быть не может, ну от силы лет семьдесят, да и этого много. Ты же видишь как она выглядит!

Маргарита только плечами пожала.



За этими разговорами Глеб совсем позабыл о том, что ему баба Сима поведала. Он неожиданно стал собираться:

- Рита, мне прогуляться надо, а то после твоих щей-борщей у меня бока увеличиваться стали, как бы не потолстеть. Я ведь, там, у себя, в фитнес-зал ходил, два раза в неделю. Тренажёры разные, беговая дорожка, сауна.

- Ишь ты, какой спортивный, а у нас в деревне мужики дрова колют для фитнеса, а бабы воду на коромысле таскают, чтобы постройнеть и осанку улучшить.



Глеб шел по улице выбирая дорогу где было меньше грязи. Он помнил в детстве, да и позже, по всему посёлку были проложены дощатые тротуары. Ходить было удобно и чисто, особенно весной и осенью, когда улицы превращались в сплошную грязевую преграду. Где не было тротуаров спасали сапоги, на худой конец глубокие резиновые галоши, одетые, обязательно, на шерстяной вязаный носок. За то время, что его не было здесь появилось телевидение, интернет, сотовая связь, в достатке товары в магазине, но напрочь пропали деревянные тротуары. Кое-где их заменили асфальтом, где-то гранитным щебнем, а где и шлаком от угольной котельной. Не помогает совсем.

Две улицы вверх и две улицы в сторону центра посёлка. Здесь жила тётя Паша. Глеб давно у них не был и вот сейчас подойдя к дому он узнал его. Он совсем не изменился, как будто бы не было этих десяти лет. Всё те же голубые наличники на трёх окнах, покосившиеся ворота на ограде и лающая на привязи собака. Собака, правда, была другая, непонятной породы двортеръер рыже-белой масти.

Он постучал в крайнее окно, насколько он помнил, это была кухня. Пёс не доставал до него из-за короткой цепочки, но гавкал не переставая.

Занавески дёрнулись и долгое время ничего не происходило, Глеб даже хотел постучаться вновь, но послышался металлический лязг за дверями.

-А я думаю, кто же это к нам днём пришел, ведь на работе все, а гостей мы и не ждём! - Тётя Паша ойкнула закрыв рот рукой. - Ты прости Глеб, вырвалось случайно, да и не гость ты, родственник самый, что ни на есть, заходи, Глебушка, заходи. Рада, рада, что ко мне заглянул.

Они прошли тёмными захламленными сенями в дом. Под ногами прошмыгнула кошка, обгоняя их, жалобно, но настойчиво замяукала.

Тётя Паша бесцеремонно отодвинула кошку ногой и открыла обитую дермантином дверь:

- Заходи, заходи, сразу за стол давай, присаживайся. Я хоть чайник поставлю, прости, Глеб, не готовила еще, пацаны только к вечеру домой придут.

В нос ударил кислый запах деревенского дома, Глеб уже и забыл как пахнут такие избы. Он сел на ближайшую табуретку и осмотрелся. Заваленные какими-то вещами углы, сбитые половики на полу, отсвечивающий мрачной полировкой шифоньер. Отрывной календарь притороченный на деревянной перегородке между комнатой и кухней указывал на третье марта прошлого года.

Глеб уже четыре дня жил у Риты и мог сказать, что её жильё ничем не отличалось от нормальной городской квартиры. Всё прибрано, светло и чисто. Ванная комната с унитазом и душем, электрический нагреватель для горячей воды, даже роутер для раздачи интернета по дому для телефонов, ноутбука и смарт телевизора. Единственным рудиментом Ритиного дома была круглая печка - голландка, возвышающая от пола до потолка как колонна Большого театра.

Здесь же всё напоминало об убогости деревенской жизни конца 70-х годов двадцатого века, по крайней мере так Глеб и представлял это.

Ему стало интересно, водятся ли у тёти Паши представители потустороннего мира. Грех было не воспользоваться возможностью увидеть чего-то необычного, ведь не пропадать же подаренному навыку. Он оглядел комнату и, к своему сожалению, ничего и никого не увидел.

Тем временем пришла тётка Прасковья, принесла вскипевший чайник, чашки, еще что-то там в неглубокой вазе.

- Тётя Паша, а Серёжка с Андреем не женились? - начал Глеб издалека.

- Да какое там женились, работают всё время и по выходным тоже. Опять же девки нынче такие пошли,. Нет невест нормальных, я бы уж подсобила. Посваталась, аль парней бы послала. Да где там!

Она пригубила чай из стакана, спохватилась:

- Да, что это я! Не по-русски встречаю тебя!

Вскоре на столе стояли маленькие граненые рюмочки и бутылка какой-то красной наливки. Глеб повернул бутылку к себе этикеткой, прочитал: Рябина на коньяке.

- Да я ведь тётя Паша почти не пью. Не надо бутылку распечатывать.

- Тю! Не пьет он, а как же - в гости пришел, отказывать нельзя хозяйке. А я вот с удовольствием и ты давай со мной.

Она налила по полной рюмке и медленно сквозь зубы выцедила содержимое. Глеб тоже пригубил и поставил на стол. Содержимое ему не понравилось, как будто бы морс разбавленный, но с градусом.

-Я ведь и в церкву по воскресеньям хожу обязательно, может запримечу какую хорошую девушку, так и там нет - одни замухрышки.

Тётя Паша поплыла неожиданно быстро. Глеб уже сам налил ей пол рюмочки и себе чуть добавил:

- Тётя Паша, да кто же невест в церкви ищет, туда одни пенсионеры, наверное, ходят. Немодно. Надо в других местах каких, кафешках, ресторанах, в торговых центрах, наконец. Есть у вас торговый центр или ресторан в посёлке? Может танцы... - улыбнулся Глеб.

- Тю! В ресторанах! Нам таких не надо! Там всякие ... такие.

- Какие такие, людям-то ведь где-то отдыхать надо, ресторан самое хорошее место. Я вот со своей бывшей женой именно в ресторане и познакомился.

- Вот именно, с бывшей! - Прасковея навалилась на стол и уставилась пьяным взглядом на Глеба:

-А ты когда домой собираешься, ну, туда?

Она невнятно махнула рукой куда-то в сторону.

- Так вот девять дней справим и поеду.

- Правда?

- Конечно, у меня ведь отпуск не резиновый.

Он для видимости пригубил рябиновки. А Прасковья выпила опять по полной:

- Ну вот, Глеб, видишь как живем мы, скромно, без излишеств. Хором не имеем. И вот еще, ну и найдут сынки моих баб себе, а куда приведут их, сюда? Тут места нет, вон еще дед Матвей живее всех живых, да и я умирать пока не собираюсь.

-А вот парни, говоришь, работают без выходных, куда ж они тогда деньги то девают, в казино, что ли ходят?

- Да, что они там зарабатывают, что получают, то и пропивают. У меня тоже пенсия маленькая, да вон еще и деда кормить надо.

Глеб невольно потянулся за бумажником. Положил двадцать тысяч на стол перед Прасковьей:

- Тётя Паша, на вот, помогу вам, чем могу.

- За деньги спасибо, Глебушка, спасибо! - от денег тётка не отказалась, сунула в карман халата, - Ты вот лучше скажи зачем к вам Симка-ведьма приходила, она ведь порчу вам какую с Риткой сделает, не обрадуешься. Та еще тварь.

-А мне показалось, что она приличная женщина. Вот хотела Рите помочь, ведь тяжело ей сейчас.

- Тяжело! - Прасковья уже была довольно пьяна, - Пусть лучше в церкву сходит! Покается.

- В чем покается, тётя Паша? - спросил Глеб, но та уронив голову на грудь буквально вырубилась. С чего бы это, с трех-то рюмок?

Он потряс её за плечо и не рискнув перетащить тётку на диван тихонько вышел из дома. Чтобы не наскочить на стены или еще какое препятствие в тёмных сенях, Глеб включил фонарик на телефоне.
Буквально в шаге от двери сидел брунь или если можно так сказать, "брунья" - толстая расплывшаяся домовиха с такой же расплывшейся личиной. Она не мигая смотрела на Глеба своими глазками бусинками, так что ему даже показалось, что она хочет что-то спросить или сказать.
Нет уж, Глеб с такой не симпатичной